— А веселье? — Она представила себе смеющихся взрослых, шалящих ребятишек, шумную болтовню и стол, ломящийся под тяжестью еды и вина.
— Конечно, бурное.
Приводил ли он женщин на такие семейные обеды?
— Не часто, нет.
Флоренс попыталась подавить изумление, но ей не удалось.
— Ты читаешь мысли? — незаметно для себя она перешла с ним на «ты».
— Дело наживное.
— Тебе это превосходно удается!
Грегори кивнул, но не высокомерно, а как уверенный в себе человек, которому хорошо знакома человеческая психология.
Во время десерта Флоренс вдруг бросила взгляд на главный вход в ресторан. Позднее она не могла бы сказать, что ее побудило это сделать. Может, интуиция, внутренний голос, прорвавшийся из глубины сознания и стремящийся предупредить об опасности?
Несколько секунд она с замирающим сердцем молила Бога, чтобы тот избавил ее от наваждения, однако этот профиль, этот наклон головы... Их невозможно было забыть!
— Что-то случилось?
Голос Грегори донесся до нее в тот момент, когда она пыталась подавить щемящую боль в груди.
— Флоренс?
Думай, думай, как поступить! — лихорадочно подгоняла она себя. Еще есть некоторый шанс остаться незамеченной, но если его глаза все же обнаружат тебя среди немногочисленных посетителей ресторана, то и в этом случае что он сможет сделать?
Все что угодно!
Грегори видел, что краска сходит с ее лица, а во взгляде сквозит ужас. Что, а точнее, кто послужил причиной того, что его спутница внезапно окаменела?
— Может, ты хочешь уйти? — спросил он тихо.
Флоренс хотела незаметно кивнуть. Но такой поступок походил бы на бегство, а она поклялась в день, когда официально расторгла отношения с ним, что никогда больше не позволит Ролстону Бивису запугать ее. Никогда.
— Сюда только что вошел мой бывший муж.
Эти слова выражали многое. Но Грегори было сложно до конца постичь их скрытый смысл.
— Тебя это беспокоит?
Скажи она правду, как бы к ней отнесся Грегори Донлан? Флоренс беспечно рассмеялась. Вряд ли Ролстон попытается к ним присоединиться.
— Нет, — ответила молодая женщина, зная, что лжет.
Грегори сощурился, наблюдая за ней, пока бывший муж Флоренс приближался к столику, и отметил странное выражение лица своей спутницы в тот момент, когда мужчина узнал ее. Не смущение и не безразличие, а... страх.
— Ого! Привет.
Она держала голову прямо, взгляд ее был спокойным и внимательным — отработанная поза, так как Фло никогда не могла предугадать, что именно ее муж сделает в следующую секунду.
— Знакомься, это Ролстон, — произнесла она сухо, быстро взглянув на Грегори.
— Представь же и мне, дорогая, своего спутника, — ухмыльнулся подошедший.
— Это...
— Грегори Донлан. — Он сам произнес свое имя, причем подчеркнуто медлительно, холодно, почти угрожающе, и при этом даже не подумал встать или пожать протянутую руку Ролстона.
Флоренс заметила, как недобрая искра — первый признак возрастающего гнева — сверкнула в его сузившихся зрачках, и ее мрачное предчувствие стало усиливаться.
Он ухмыльнулся и сосредоточил внимание на бывшей жене:
— Все никак не устроишь личную жизнь, дорогая?
— Метрдотель ждет вас, чтобы проводить к свободному столику, — вмешавшись, исключительно вежливо произнес Грегори. Хотя любой проницательный человек заметил бы, что это всего лишь попытка отделаться.
Ролстон кивнул.
— Конечно, конечно! — В его медоточивом голосе слышалась угроза. — Береги себя, Флоренс!
Только теперь она с облегчением выдохнула, заставила себя взять десертную ложку, зачерпнуть немного фруктового салата и проглотить.
Спокойствие? Флоренс ощущала все, что угодно, только не это. Однажды ей уже довелось пройти сквозь пытку разочарования, и она сумела достичь душевного равновесия. Вначале, пережив потрясение от внезапно открывшейся двуличности Ролстона, бедняжка испытывала всевозможные эмоции от душераздирающих слез до гнева, отчаяния и тупого равнодушия. Но вдруг очнулась от свалившегося на нее кошмара и осознала, что от этого становится только хуже.
— Мы можем поехать в какое-нибудь другое место выпить кофе.
Флоренс дрожащей рукой взяла стакан с водой:
— Все хорошо.
Не похоже, определил Грегори, наблюдая за ней. Она очень сильно побледнела, но старалась вести себя сдержанно и гордо. Будто предугадав его намерение подозвать официанта и попросить счет, она тихо сказала:
— Не надо, пожалуйста.
— Тебя же смущает его присутствие.
Вот сказал, так сказал! Смущает...
— Нет. Ты не понимаешь.
Грегори сощурился, и Флоренс почувствовала на себе пристальный взгляд.
— Понимаю... Ты хочешь сказать, что, если мы уйдем, он окажется победителем?
Он снова прочитал ее мысли!
— Да.
— Лучше выпей вина и расслабься, пока мы ждем кофе, — посоветовал он мягко. — И собери все свое мужество.
Ах, как хорошо она изучила манеру поведения Ролстона! Умение предугадывать, когда бывший муж впадет в бешенство, и предотвращать его ярость в буквальном смысле помогло ей выжить.
— Мне не нужно ничего собирать, я совершенно спокойна, — произнесла она холодно.
— Я рад за тебя, — многозначительно заметил Грегори. Она слегка кивнула, встретившись с ним взглядом.
Он не сводил с нее глаз, пока заказывал кофе у крутящегося поблизости официанта, оплачивал счет и терпеливо ждал, пока Флоренс опустит на стол опустевшую чашку. Затем он под руку вывел ее из ресторана.
— Я возьму такси, — сказала Флоренс твердо, но снова встретила его непреклонный взгляд.
— И не думай.
Она не стала возражать, просто не могла: в ее горле стоял комок. Флоренс молча пошла рядом с ним, безотказно села на сиденье, после того как он приоткрыл дверцу автомобиля.
До дома они доехали быстро, во время поездки она смотрела в окно невидящим взглядом, ни на что не обращая внимания. Мысли ее были поглощены сценой в ресторане, Ролстоном и волнующим присутствием человека, находящегося так близко от нее.
