Герольд короля Шотландии - Лэм Арнетта

— Элизабет Гордон будет моей! — И, немного поостыв, спросил брата:

— Так где же мощи святого Колумбы?

— Они спрятаны в рукоятке меча. Когда мы вернемся в мою комнату, я отдам их тебе.

Рандольф с облегчением вздохнул:

— Слава Богу!

— Интересное будет зрелище!.. — вдруг сказал Драммонд. — Первая объединенная рождественская месса! Трудно представить всех вождей кланов коленопреклоненными во время совместной молитвы и дающими клятву перед своими святыми реликвиями!

Перемирие кланов перед Богом и Святой церковью объединило бы их прочнее и крепче, чем любой подписанный договор. Но существовала и реальная опасность, о которой Рандольфу, как и другим вождям кланов, было хорошо известно. Если непримиримый отступник Катберт Макгилливрей узнает о замыслах северян, он может привести свою армию в Элгиншир и захватить в плен всех вождей кланов. Победа будет легкой: он просто поймает их, как стаю рыб сетями. Но рискнуть стоит, ведь от объединения кланов зависит будущее северной и северо-западной Шотландии!

— Жаль, что тебя не будет с нами, — после небольшой паузы проговорил Рандольф.

— Нынешнее положение меня устраивает, — твердо заявил Драммонд.

Подождав, пока вернувшийся с чердака хозяин трактира унесет в соседнюю комнату бочонок с элем, Драммонд спросил брата:

— Скоро наступит декабрь. Когда ты уедешь из замка Дугласа?

— Пока я не намерен покидать южную Шотландию. До Рождества еще много времени, а у меня есть причины задержаться здесь.

— Ты твердо решил соблазнить прекрасную даму герольда?

— Да. Завтра мы собираемся в охотничьи угодья Малькольма.

— На соколиную охоту? Можно мне пойти с вами?

— Боюсь, что шальная стрела из неизвестного самострела попадет тебе в спину. Нет, брат, мы пойдем вдвоем с Элизабет.

Входная дверь с шумом распахнулась, и в трактир зашли мужчины из клана Дугласа, громко потребовав эля.

— Она выиграла спор? — спросил Драммонд.

— Да, победила в скачках!

— Говорят, ее жеребцы летают словно по воздуху!

— Возможно, — усмехнулся Рандольф. — Но наездницу все-таки поймать легче, чем лошадь!

— Я слышал, что соблазнить Элизабет Гордон невозможно, — сказал Драммонд и лукаво посмотрел на брата.

— А я слышал, что земля — круглая!

Из-за проливных дождей, зарядивших на несколько дней, пришлось отложить соколиную охоту.

После беседы с Драммондом в трактире Рандольф забрал мощи святого Колумбы и спрятал их в подкладке своего сапога.

Дни тянулись медленно, дожди не кончались, и Рандольф Макквин все свободное время проводил с Элизабет, ни на минуту не сомневаясь в том, что он должен выиграть пари и соблазнить прекрасную даму-герольда.

Он сопровождал ее повсюду: они были в лавке суконщика, где она заказала отрез ярко-красной шерстяной ткани — рождественский подарок королю Шотландии. У торговца свечами Элизабет купила ароматизированные свечи для своей комнаты, а у кузнеца выбрала пару конских сбруй, отделанных медью, — подарок хозяину конюшни, где содержались ее лошади.

Рандольф Макквин приобрел большое количество льна и полдюжины прялок и за дополнительную плату велел торговцу доставить покупки на борт «Морского волка». Вечерами Рандольф ужинал с братом, невесткой и племянником, настойчиво приглашая Элизабет присоединиться к ним, но она всегда отказывалась под разными предлогами. Иногда Рандольф видел Элизабет за столом хозяина замка, но служанки утверждали, что дама-герольд, как правило, обедает в своей комнате в одиночестве.

Местное общество и воины замка Дугласа со временем привыкли к Рандольфу Макквину и стали относиться к нему дружелюбно и без подозрений, хотя истинную причину такого поведения он видел в общем предпраздничном настроении, а не в изменении их взглядов на жителей горной Шотландии.

Дожди закончились, и на следующий день после удачной охоты Элизабет и Рандольф отдыхали, сидя на шерстяном одеяле в охотничьих угодьях Малькольма.

Солнце клонилось к закату, связка куропаток и полдюжины тетеревов-косачей лежали на земле около их ног.

Молодые люди были оживлены, наперебой рассказывали друг другу истории из своей жизни. Рандольф вспомнил о первой соколиной охоте и забавном случае, когда они с братом Драммондом чуть не подрались из-за того, кто будет первым бросать копье в столб с мишенью.

Элизабет с нескрываемым интересом слушала своего спутника и, в свою очередь, рассказала, как она в детстве училась управлять лошадьми, о двоюродных сестрах, с которыми часто плавала в реке Твид.

Для соколиной охоты Элизабет Гордон выбрала другую лошадь — кобылу той же масти, что и белый жеребец, но менее рослую.

— Вы не будете возражать, если я отошлю сокольничего и его людей обратно, в главную башню замка?

Элизабет удивленно посмотрела на своего спутника:

— Зачем?

— Чтобы их не задерживать. Ваши лошади великолепны, и мне хотелось бы испытать новую кобылу в скачках по вересковой пустоши.

— Боитесь чужих любопытных глаз?

— Вовсе нет. Если вам это доставит удовольствие, пожалуйста, пусть смотрят.

— Сегодня такой чудесный, удачный день! Наверное, я возьму вашу лошадь и присоединюсь к сокольничему и его людям. Если не будете терять даром времени, то догоните нас на полпути к замку Дугласа. Я не останусь с вами вдвоем, потому что не хочу давать повода для сплетен.

— Боитесь запятнать свою репутацию?

— Лично меня не волнует, что скажут сплетники! но не следует забывать: я состою на службе у короля!

Задержись я здесь с вами еще хоть на минуту — и злые языки назовут нас любовниками!

— Если минута продлится несколько дольше, чем обычно!

— Какая разница сколько!

Этим ответом Элизабет невольно выдала свою полную неосведомленность в подобных делах, поскольку никогда в жизни не имела любовной связи с мужчиной.

Несколько минут Рандольф сидел словно в оцепенении, затем пробормотал:

— Ладно, пора собираться.

Элизабет молча встала и пошла по направлению к сопровождающим их охотникам, а Макквин задержался, глядя ей вслед.

На Элизабет Гордон была длинная юбка с мягкими складками, а на голове — изящная льняная шапочка, скрывавшая пышные волнистые волосы. Слуги замка говорили, что она не пользуется услугами горничных и сама заботится о своей одежде.

Элизабет казалась Рандольфу практичной дамой, не привыкшей тратить время на пустую женскую болтовню, различные безделушки и украшения, а также на обсуждение сплетен. Ему вдруг вспомнилось, как старательно она избегала ответов на вопросы о ближайших планах Роберта Брюса и делала вид, что не замечает его явных попыток добиться ее расположения. Да, без сомнения, Элизабет Гордон — самая достойная и восхитительная женщина во всей Шотландии. Рандольф был вынужден признать, что она не только полностью завладела его мыслями, но и заслуживает исключительно галантного и тактичного отношения.

Вскоре Элизабет Гордон вернулась, взяла поводья лошади Рандольфа и свистом подозвала свою кобылу.

Стройная белая лошадь радостно подбежала к хозяйке и стала рядом. Элизабет оглядела Рандольфа с головы до ног и подправила стремена у своей лошади, чтобы ему было удобнее сидеть в чужом седле.

— Веди себя хорошо, Мэджести, — сказала она лошади и, обернувшись к Макквину, пояснила:

— Она очень резвая и игривая.

— А по-моему, она послушная лошадь.

— Это только на первый взгляд. Держите поводья крепко, и прежде чем остановиться, произнесите ее имя.

Она хорошо выполняет команды.

Мэджести, словно поняв, что говорят о ней, легонько ткнулась в плечо хозяйки.

— А если я не дам ей команду остановиться?

— Тогда к восходу солнца вы окажетесь в Англии!

— Неужели?

— Я пошутила. Она никогда не убегает далеко от своей хозяйки. А ваш жеребец, на мой взгляд, немного неповоротлив.

Замечание Элизабет не обидело Рандольфа, она правильно оценила его лошадь.