Ребенок от босса-козла (СИ) - Браун Амали

— Езжайте за ней в клинику, — хмыкает она, улыбнувшись. — Можете даже прикупить букет цветов, ее любимый кофе или лакомства. Спокойно ждите ее. Ведите себя так, будто ухаживаете за девушкой, которая вам нравится. Словно нет беременности и сложностей между вами.

— Сработает? — уточняю.

— Анастасия будет в замешательстве, но сработает, — кивает Вероника, сдерживая улыбку.

— Ладно, — сдаюсь, соглашаясь с ее мыслями. Ее план звучит понятнее, чем план Лизы. — Но впредь не отпускайте сотрудников без моего разрешения.

— Вам при каждом случае звонить? — явно издевается. — Кирилл Витальевич, при всем моем уважении к вашей персоне, но, пожалуй, это право я оставлю за собой, — уважительно тянет Вероника. — Анастасия направлена на медицинскую комиссию. По возвращении с курсов она ее не обновляла. Это, в первую очередь, во благо ресторана. Так что это право я тоже оставляю за собой. Это моя ответственность и территория подчинения.

— Ладно, прошу прощения, Вероника, — принимаю позицию девушки. — Знаете, а вы мне нравитесь. Ясно, почему вас сделали управляющей.

— О, нет! — девушка позволила себе рассмеяться. — Управляющей меня сделали из-за отца. Он надавил на бывшего владельца.

— А вы полны сюрпризов!

— Но главный сюрприз для вас в клинике. Езжайте. И не преследуйте ее. А то сбежит вновь.

Закупаюсь сладостями в любимой лавке Насти, где есть все, — от натуральных продуктов до химозы, после которой можно завещание писать. Покупаю исключительно полезные и натуральные, помня о ее положении.

В соседнем бутике покупаю ее любые пионы и выдвигаюсь навстречу, возможно, еще одному побегу. Я Веронике верю, но и Настю знаю. Сбежит и глазом не моргнет.

Паркуюсь около клиники так, чтобы Настя сразу же меня увидела, а я ее. Беру в руки свой кофе и принимаюсь ждать свою беременяшку, которая довольно скоро освобождается.

Выходит из клиники медленно и грустно. Взгляд опущен вниз, а выражение лица сразу намекает на то, что Анастасия не в настроении. Но стоит ей поднять взгляд, она сразу же замечает меня.

— Медведев, — закатывает она глаза, но не убегает. Спокойно идет ко мне. — Мне не сбежать? — уточняет с сожалением в голосе. — Ты как пиявка, Кирилл! Присосался и жизни мне не даешь!

Она думает, мне весело за ней бегать, добиваясь от нее признания, что под сердцем мой ребенок.

— Нет, не сбежать — качаю головой и поджимаю губы. — Садись, подвезу.

— Куда? — вздыхает, смерив меня недовольным взглядом.

— Не знаю, — отвечаю, пожав плечами. — Я давно в кино не был. Поедем?

— Мы с тобой в кино? — недоверчиво тянет.

— Да, — киваю, чувствуя ее замешательство. — Но если не хочешь, есть вариант с боулингом. Мы давно не играли. Помнишь, раньше это была твоя любимая игра. Все время зависали в боулинге рядом с моим домом.

— Мне нельзя поднимать ничего тяжелее двух килограммов, — вздыхает, помахав документами. — Врач сейчас сказал. А еще посоветовал в декрет уйти раньше.

— Организуем декрет! — восклицаю, не понимая, почему он так недовольна.

Наоборот, же хорошо! Дома сидеть будет.

— А еще мне, может, понадобиться кесарево, потому что малыш расположен неправильно, — продолжает она изливать все, что ее тревожит, пугая такой открытостью. — Но есть вероятность, что он еще повернется. И я очень на это надеюсь.

— Будем следить за этим, — беру ее за руку подбадривая. — У тебя мальчик?

— Ой, не строй из себя незнайку, — восклицает, стукнув кулаком по моему плечу. — Ты уже все прекрасно понял. У нас с тобой будет сын.

— Пацан, — хмыкаю.

— Не дай бог, в тебя пойдет, — проклинает она отчего-то мои гены.

— Значит, кино? — уточняю у нее, а в голове уже картинка, как я гуляю с коляской, пока Настя своими делами занята. Как учу малого играть в приставку или футбол на поле. Как подсказываю насчет девчонок. Но если в меня пойдет, то последнее он сам понимать будет.

— Значит, ресторан, — хмыкает она. — Я есть хочу. От всех этих переживаний сегодня голод дикий напал.

— Чего именно хочешь? — спрашиваю, чтобы понимать, куда ее везти.

— Краба хочу и мороженого! Или все вместе, — отвечает она, подтверждая факт о том, что вкусы беременных специфичны.

— Прошу вас, — открываю для нее дверцу машины и помогаю сесть назад. Бережно закрываю за ней дверь, чувствуя вкус победы.

Настя моя! Она сдалась!

Бегу вперед и занимаю водительское сидение. Завожу двигатель и выдвигаюсь, везя обедать свою девушку и ребенка! Накормлю их до отвала.

— Медведев, — окликает меня Анастасия. — Тебе Вероника помогла, сказав, куда я уехала?

— Да, но не злись на нее, — признаюсь, но помощницу выгораживаю. — Я пытал ее. Сказал, что разобью ее телефон, если она не скажет, где ты. Ты сама дала мне предмет власти над своей начальницей. Так что твоя вина.

— Я не хочу в декрет, Кирилл, — продолжает она жаловаться. — Я работать хочу.

— А что доктор сказал? — уточняю.

— Все из-за расположения, — произносит, и я чувствую слезы в ее голосе. — Якобы малышу может даже в какой-то момент стать плохо. А я не хочу, чтобы ему было плохо. Сказал, покой и отдых нужен. Но я и работать хочу, и малыша выносить. И я не знаю, как мне быть. Умом-то я понимаю, что жизнь малыша важнее, но что мне делать в четырех стенах?! Я не привыкла к безделью.

Теперь понятно, почему она выпалила мне все как на духу.

Она расстроена и ищет поддержки.

Она не сдалась… Просто сделала перекур.

Сбежит, как только успокоится.

Но, кажется, у меня есть идея, как решить ее проблему. И привязать ее к себе.

Подъезжаю к выбранному мной ресторану и первым выхожу из машины. Подаю руку Анастасии и помогаю ей подняться.

Хоть она и пытается сопротивляться, но иного выхода, кроме как принять мою помощь, я ей не оставляю. Всем своим видом показываю ей, что здесь будет либо как я скажу, либо никак.

От своей невестки, жены брата, я прекрасно знаю, как женщинам тяжело с беременностью. Ни встать нормально, ни сесть, ни полежать, как душе угодно.

В ресторан даю Анастасии зайти без моей поддержки. Сохраняю ее независимость и наши нервы. Стоит мне взять ее за руку, и начнется скандал, а уж этого нам точно не надо.

Администратор проводит нас до столика и оставляет, жестом тотчас подозвав официанта. Настя заказывает тарелку с морепродуктами, уточнив несколько раз, есть там крабы или нет. Я беру обычный мясной стейк.

По мне лучше мясо или обычная рыба, чем прочая морская слизь. До сих пор не понимаю, как многие едят устриц. Меня от одного вида тошнит уже, а не то что вкуса.

— Давай, говори уже, чего от меня хочешь? — тянет Настя, откинувшись на спинку стула, когда официант уходит.

— Ничего такого, — пожимаю плечами и повторяю ее жест, упав на спинку стула. — Лишь быть рядом.

— Мы расстались, — напоминает с ухмылкой.

— Любые отношения можно вернуть, — оптимистично заявляю, натянув улыбку. — Особенно сейчас, когда есть то, что нас связывает, — взглядом указываю на ее живот, на котором она сложила руки.

— Медведев, ты не обязан быть со мной из-за ребенка, — пододвигается ко мне. — Это был мой выбор оставить малыша, когда я узнала, что беременна. Не твой. Ты можешь дальше отдыхать. Я ничего с тебя требовать не собираюсь. Ни алиментов, ни иной помощи.

— Тогда мой выбор быть с тобой и малышом, — фыркаю на ее слова, покачав головой. — Я сделал его сейчас.

— До чего же ты упрямый, — вздыхает она, но не уходит. — Предлагаю начать все с самого начала, — заговаривает она решительно, но замечает мой взгляд. — Стоп! Я не про отношения, а про причину нашего расставания.

— Ничего не изменилось, — тянусь к ней. — Мне сказали, что ты мне изменяешь. И хоть я не поверил, у меня появились сомнения, а затем тот сосед появился. И как-то все…

— Кто тебе сказал о том, что якобы могу тебе изменять? — допрашивает сощурившись.

— Андрей, — вздыхаю, мстительно вспоминая лицо урода, когда я после того, как узнал правду, нашел его и избил. Потому что лгать другу не надо, особенно, когда правда может вскрыться.