Инна Дворцова
Брак с чудовищем, или Хозяйка хлебной лавки
Глава 1
Блики снега ослепляли, я зажмурилась и тряхнула головой. Отвернулась от окна. Сколько ни оттягивай момент, но идти придётся. Эдуард ждал. Не приведи господи, если ждал больше положенного. Тогда мне не поздоровится.
Вздрогнув от недобрых предчувствий, я поторопилась к выходу из комнаты. Мельком бросив последний взгляд в зеркало, машинально поправила непослушную прядь тёмных волос, уложенных в идеальную причёску. Мои красивые пышные волосы уже давно перестали блестеть, как раньше. Голубое платье ладно сидело на ставшей тощей фигуре. В глазах цвета гречишного мёда плескался страх.
Надеясь на лучшее, я быстро сбежала по ступеням и на мгновение застыла перед дверью гостиной. Слуга, немой свидетель наших с мужем отношений, дал мне возможность собраться с духом и только когда увидел мой кивок, отворил дверь.
Я переступила порог гостиной в коттедже моего мужа. Не в моём, он не забывал постоянно напоминать мне о том, что моего здесь ничего не было.
― Алисия, ― услышав шаги, Эдуард развернулся в двери. Он держал стакан с янтарной жидкостью. Сделав жадный глоток, направился ко мне. Высокий, статный, черноволосый, с тяжёлым подбородком и волевым взглядом чёрных, как его душа, глаз. ― Прекрасно выглядишь. С днём рождения, дорогая жена.
Я судорожно проглотила невесть откуда появившийся ком в горле и натянула на лицо улыбку. Я должна выглядеть счастливой, чтобы Эдуард чувствовал себя хорошим мужем.
― Благодарю, любимый, ― я очень постаралась, чтобы мой голос не дрожал.
― Алисия, Алисия, Алисия, ― ласково нараспев он произнёс моё, и я внутренне насторожилась. ― Зачем ты выпустила эти пошлые завитки возле висков. Ты же знаешь, как я это не люблю. Решила позлить?
Рука машинально взлетела к причёске. Ну как же так! На глаза навернулись слёзы. Я же зачесала и натянула волосы так, что аж кожа натянулась и заболела голова. Только бы всё лежало идеально волосок к волоску. И поди ж ты!
― Прости, Эдуард, ― пролепетала я, стремясь перевести всё в шутку. ― Ты же знаешь, какие непослушные у меня волосы, так и норовят испортить причёску.
Напряжение в комнате стояло такое, что хоть ножом режь. В ожидании, что скажет муж, я покрылась липким потом. Не приведи господь, чтобы он увидел или унюхал запах, тогда мне не поздоровится. Нюх у мужа как у хищника. Жена Эдуарда Лобо из усадьбы Рейвенхёрст должна быть идеальной, а не такой, как я.
― Да, твои волосы непослушные, ― почти нежно произнёс он, поправляя мне причёску. Вот только глаза его по-прежнему были холодные и злые. ― Как и сама хозяйка.
Я натужно улыбнулась, а у самой в голове шумело от страха. Только бы я его не довела до нового приступа бешенства.
― Совсем забыл, ― беспечно улыбнулся муж и полез во внутренний карман пиджака. Он достал бархатный футляр изумрудного цвета, и у меня сжалось сердце от нехорошего предчувствия. ― Это ты виновата, что я сразу не вручил подарок.
На лице застыла вымученная улыбка. Эдуард опять недоволен мной.
Он в предвкушении моей реакции на подарок открыл футляр, и лицо его потемнело. Неужели что-то не так? Муж не любил, когда мешали его планам. А сейчас подарок грозил стать моей личной катастрофой.
― Я ведь просил надеть платье цвета мха, ― угрожающе произносит Эдуард, а я внутренне сжимаюсь, предчувствуя неизбежное. ― Ты своим бунтарством испортила мой подарок.
Он извлекает на свет изумительной красоты колье из крупных изумрудов в обрамлении бриллиантов, и я понимаю свой промах. Моя ошибка ― голубое платье, совершенно не подходящее для его подарка.
Вот только я помню, что Эдуард ничего не говорил о цвете моего наряда, и я наивно подумала, что можно надеть моё любимое платье. День рождения же всё-таки. Надо было переспросить мужа, чтобы не портить ему сюрприз.
― Прости, Эдуард я запамятовала, так закрутилась с подготовкой обеда, что не вспомнила о твоей просьбе, ― мой голос был полон раскаяния. Я же испортила ему настроение. ― Я сейчас переоденусь. Я мигом.
Развернулась, чтобы бежать переодеваться и не злить ещё больше своим внешним видом, как мою руку сцапала жёсткая рука мужа:
― Поторопись, дорогая, ― от его холодной улыбки кровь сворачивается. ― Обед стынет.
Я кивнула и выбежала из комнаты. У меня всегда были готовы все платья, никогда не знаешь, что пойдёт не так с очередным нарядом. За полгода нашей совместной жизни я ещё ни разу не угадала предпочтения мужа по цвету или фасону платья.
Быстро натянув на себя зелёное платье цвета болотного мха, которое я терпеть не могла, и, не забыв счастливую улыбку, я появляюсь в гостиной.
― Вот теперь ты готова для подарка, ― счастливо улыбаясь, Эдуард застегнул на моей шее колье.
Стало трудно дышать, дорогое колье словно ошейник, одетый мужем, сжало горло.
Соблюдая все церемонии, даже когда мы одни, Эдуард отвёл меня в столовую и усадил на другой конец стола. Дав отмашку слугам начать, разносить блюда, муж, казалось, был поглощён трапезой.
Бросив на него осторожный взгляд, я позволила горькой улыбке коснуться моих губ. Мой двадцатый день рождения. Я родилась во второй день месяца волков. Мама говорила, что у меня будет счастливая доля. Но она где-то потерялась в пути.
Никогда я не была столь несчастна, как сейчас. Даже когда умерла мама, даже когда мы переехали к тётке и стали жить почти в нищете.
Почти год, как тётка Ядвига выдала меня замуж за Эдуарда. Где оно то счастье, которое он обещал, когда делал предложение?
У меня не осталось права даже одеться так, как я хочу. За окном искрился снег. Маленькая пичужка прыгала на ёлке в поисках еды. Я ей отчаянно позавидовала. Пусть голодная, но свободная. А я… Даже вздохнуть не могла без разрешения, опасаясь гнева мужа.
― Что это, Алисия? ― голос Эдуарда звучал обманчиво спокойно.
― Что, дорогой? ― с перепугу переспросила я, и понимание своей ошибки пробежало холодком по позвоночнику.
― Баранина, ― брезгливо выплюнул муж. А для меня словно приговор прозвучал.
― Да, ты просил приготовить баранину, ― отважилась я напомнить ему, что он заказывал на обед. ― Мэгги приготовила, как ты любишь, с пряными травами под брусничным соусом.
Глаза Эдуарда потемнели, и у меня душа ушла в пятки. Надо было промолчать, может быть, тогда бы, гроза миновала.
― Алисия, я просил сочную баранину, а не пережаренную, ― его слова полыхали гневом. Меня обжигало огнём ненависти даже через стол. ― Где ты была, что не смогла проследить за приготовлением праздничного обеда?
Я сжалась в комок, понимая, чем всё это может закончиться. Не первый раз это со мной происходило в этой жизни. Оглянуться не успела, как Эдуард уже нависал надо мной с ремнём, зажатым в руке.
Глава 2
