Мария Боталова
Пробуждающая тьму. Повелительница
Глава 1
Я сделала глоток и сразу поняла, что это яд. Впрочем, выплескивать содержимое из чашки не стала. Посмаковала какое-то время. Мне нравится этот напиток! На наш земной кофе чем-то похож, только более сладкий и без горчинки. А в ядах я не разбираюсь, однако на вкус он ничуть не повлиял. Хорошо подобрали, вероятно.
Служанка смотрела на меня во все глаза, тихонечко подрагивая. Ждала, наверное, когда я упаду, забьюсь в конвульсиях и начну пускать пену изо рта. Или как этот яд должен действовать?
– Ты очень точно описала действие яда, – шепнула тьма, растворяя еще одну порцию в новом глотке и оставляя только напиток. – Действует мгновенно. Если бы не я – ты была бы уже мертва.
Я облизнулась. И протянула с наслаждением:
– Как вку-усно.
Служанка задрожала так сильно, что чайничек на подносе зазвенел.
– Г-госпожа… – пролепетала она, явно не зная, что теперь делать.
А предпринять она ничего не успела. Дверь отворилась. В комнату, медленно и зловеще, на волнах тьмы вплыл повелитель. Остановился. Оценил взглядом происходящее. Задержался на мне, спокойно попивающей отравленный напиток – уже четвертый или пятый глоток делаю. Затем перевел взгляд на служанку.
– Тварь, – обронил жестко. Протянул руку – и тьма сорвалась с его пальцев, обхватывая горло служанки.
Поднос выпал из рук. Чайничек покатился по полу, расплескивая отравленный напиток некрасивыми коричневыми лужицами. Служанка захрипела, задергалась, отчаянно пытаясь схватиться за тьму, но та ускользала из-под ее пальцев. Древняя тьма подчиняется только повелителю. И мне.
– Неблагодарная тварь, – прошипел повелитель. – Тебя приняли в наш замок, удостоили величайшей чести. А ты посмела напасть на госпожу? Ты поплатишься за это своей смертью. И… – он усмехнулся, – твой род тоже поплатится. Все должны запомнить раз и навсегда: если против меня выступает кто-то один – умирает весь род.
Глаза служанки потрясенно распахнулись, по щекам хлынули слезы. Все еще пытаясь ухватиться за тьму, несчастная скребла пальцами лишь воздух и ускользающие, неподатливые клубы. Губы девушки шевелились – она явно пыталась что-то сказать. Но до нас доносились только хрипы и сипы.
– Не хочешь узнать, что служанка пытается сказать? – полюбопытствовала я, попивая напиток. Зря его принесли, что ли? А когда новый сготовят – еще и ждать? Ладно уж, яд все равно не может мне навредить – тьма растворяет отраву мгновенно.
– Мне неинтересны ее оправдания и мольба о пощаде. Хочешь это послушать? Ах да, ты же еще такого не слышала. Это мне за сотни лет наскучило, – хмыкнул повелитель.
Поток тьмы рассеялся. Служанка упала. На ногах не удержалась, осела на пол, наверняка болезненно ударясь коленками. По крайней мере, стук раздался достаточно звонкий.
Подниматься девушка не стала. Тут же распласталась в ногах повелителя.
– Пощадите! Прощу, пощадите! Убейте меня, это я во всем виновата. Это я поднесла отравленный напиток. Но моя семья ни в чем не виновата.
– К тому же, у нее наверняка нет рода. Она же простолюдинка, – задумчиво заметила я.
А простолюдины в этом мире не следят за родовыми связями, не берегут память о предках. Живут отдельными семьями. Прямо как большинство наших современников на Земле, в моей родной стране.
– Да-да, у меня нет рода! – зарыдала девушка. – Старый отец, больная матушка. Две маленькие сестрички и братик. Они все… все зависели от меня, все нуждались во мне. Но не губите их. Накажите только меня.
– Как нелепо, – хмыкнул повелитель. – От нее зависела ее семья. Эта девушка была их единственной кормилицей. И что же? Решилась на глупость, а теперь поплатится жизнью. Они в любом случае будут обречены. Но я не прощаю ошибок. Не прощаю предательств. Плата за ошибку должна быть достаточно высока, чтобы остальным послужила уроком.
Повелитель говорил спокойно и расслабленно.
Зато я немного занервничала, понимая, что он именно так убивает – спокойно и расслабленно, как будто человеческая жизнь не стоит ничего.
Я думала, что эмоций во мне не осталось. И все-таки я не могу равнодушно слушать про то, что поплатиться должна вся семья.
Когда-то я переживала за Хелену, напавшую на меня и попытавшуюся убить. Той меня давно уже нет.
После слияния с тьмой я стала гораздо менее эмоциональной и сопереживающей. После того, как один из последователей напал на меня в стенах академии и чуть не убил Орли – а он бы убил, если бы я не сумела ее исцелить – я больше не жалею тех, кто наносит удар. Если кто-то решается меня убить – пусть и сам готовится умереть. Но семья девушки здесь ни при чем. Скорее всего, они даже не знали, что задумала их кормилица.
– Мой повелитель, – сказала я. – Семья служанки не виновата.
– Будешь со мной спорить? – он обернулся ко мне. Черные глаза прожгли холодом душу. Впрочем, и мою собственную душу наполняет ледяная тьма. Так что я отвечаю повелителю абсолютно спокойным взглядом.
Я улыбнулась и поставила опустевшую чашечку на столик. Да, владеть собой я научилась. Даже отголоски эмоций не отражаются на моем лице.
Повелитель смерил меня оценивающим взглядом. И внезапно усмехнулся.
– Мне нравится это в тебе. Нравится, что ты решаешься оспаривать мое мнение. Не боишься говорить. Что ж… давай обсудим. Почему я должен сохранить жизни родных этой девки? А может быть, стоит пощадить и ее?
Служанка вся подобралась, скукожилась на полу. С мольбой воззрилась на меня. Губы что-то беззвучно зашептали. Жалкое зрелище.
Я поморщилась от отвращения.
Как она смеет? После того, как собственными руками поднесла мне отравленный напиток, как смеет она умолять о пощаде меня же?!
– Вполне возможно… – задумчиво продолжал повелитель, – тебя прозовут милосердной повелительницей тьмы?
– Нет, – обронила я. – Девку не жаль. Она предала – и заслужила наказание.
– Смерть? Ты уверена?
– А есть другие варианты? – я вздернула бровь, отворачиваясь от служанки. Теперь смотрела только на повелителя.
– Сначала допросим. А потом – только смерть. У меня лишь одно наказание для предателей и их семей. Это, знаешь ли, отлично действует на всех остальных, кто еще не предал, но собирался предать. Своих родных они все-таки любят и берегут. И ради них хранят мне верность.
– Тебе никогда не хотелось, чтобы они хранили верность не из страха за своих близких, а, например, из уважения к тебе? Или потому, что разделяют твои взгляды?
– Хотелось. Возможно. Но предательство в человеческой природе, – повелитель повел плечами.
– А те, кто все это время пытался тебя возродить? Твои верные последователи. Полагаешь, они боялись? Или все-таки были верны тебе?
– Они не знали, что я уже переродился. Им не было смысла меня возрождать из страха.
– Вот именно! Тебя не было. А они были тебе верны. Думаешь, почему? Они ведь, люди из нынешнего поколения, никогда тебя не видели. Только в книгах читали и от родителей слышали, а те рассказывали то, что услышали от своих родителей. Но никто из них не жил во времена твоего правления. И не видел, как ты мог уничтожить целый род за провинность одного.
– К чему ты клонишь, моя дорогая?
Это обращение немного покоробило, но я с уверенностью продолжила:
– Возможно, если в чем-то изменить свое прежнее поведение, люди будут по-настоящему верны тебе, не из страха, а потому, что захотят быть частью империи, которую ты создаешь, из истинного желания служить тебе.
– И для начала ты предлагаешь стать милосерднее? – он с усмешкой вздернул бровь.
– Милосердие здесь ни при чем. Милосердие можно оставить мне, а ты – повелитель, который умеет думать наперед. Сейчас у тебя есть огромное количество людей, которые верят в тебя, жаждут встать под знамя твоей империи и сражаться за тебя. Это древние роды, которые из поколения в поколение хранили тебе верность и жаждали твоего возрождения. Но отступники есть всегда, ты прав. Это в человеческой природе, – я специально сказала его же словами. Чтобы убедить. – Что будет, если за ошибку одного ты казнишь целый род? А потом еще и еще? Будет страх. Будет ненависть. И сокращение числа твоих последователей.
