Кристен Чиккарелли
Непокорная ведьма
Kristen Ciccarelli
REBEL WITCH
Copyright © Rebel Witch: The Crimson Moth, 2025 by Kristen Ciccarelli.
© А. Иевлева, перевод на русский язык
В оформлении макета использованы материалы по лицензии © shutterstock.com
© ООО «Издательство АСТ», 2025
Дизайн обложки Екатерины Климовой
* * *
Храбрецам, которые озаряют путь остальным
Часть первая
В начале была лишь темнота. А потом Семь Сестер рассмеялись, и от их смеха вспышкой зародился мир. Сестры прошлись по волнам и высекли берега морей. Вдохнули жизнь во все сущее и соткали мир воедино любовью, добротой и красотой.
Вот только остаться навечно они не могли. Прежде чем двигаться дальше, они назначили нескольких избранных присматривать за миром в их отсутствие. Чтобы помочь новоявленным стражам любить и защищать сотворенный мир, Семь Сестер наделили их даром.
Даром магии.
А затем, словно погасшее пламя, они исчезли.
– учение древних, миф о сотворении мира
Глава 1
Гидеон
Гидеон теребил ткань украденной формы. Травянисто-зеленая куртка стояла колом, как будто ее еще как следует не разносили.
Незадачливый стражник – прежний обладатель формы – в этот самый момент лежал связанный (и наверняка до сих пор без сознания) в чулане на третьем этаже дворца Ларкмонт. Остальным четверым повезло меньше – их тела уносили прочь ледяные воды фьорда.
У Гидеона не было выбора.
Он забрался в самую глубь вражеской территории и разоблачению однозначно предпочитал смерть.
Мрачные мысли резко контрастировали с ярко освещенным бальным залом вокруг. Музыканты настраивали инструменты, готовились к началу выступления. Люстры над головой мерцали огнями, между разодетыми и увешанными драгоценностями гостями принца Сорена сновали слуги, предлагая напитки и закуски, пока не заиграла музыка.
Гидеон стоял у стены, наблюдая за происходящим в зале, как и все остальные стражники, и взгляд его был прикован к одной-единственной цели – красивой девушке в золотистом платье.
К Руне Уинтерс.
Рядом, положив ладонь ей на поясницу, стоял принц Сорен, умбрийский вельможа. Костюм на нем сидел как влитой, на плаще, эффектно перекинутом через одно плечо, красовалась вышивка серебром – фамильный крест, а взгляд принца жадно скользил по платью Руны, будто давая разрешение всем остальным последовать его примеру.
Гидеон наблюдал за ними, и у него закипала кровь.
Платье было и правда красивое, не поспоришь. Его наверняка сшил какой-нибудь модный кутюрье, а стоило оно целое состояние. Вот только Руне оно совершенно не подходило. Ей вообще не шло золото, а V-образный вырез, доходивший почти до пупа спереди и до поясницы сзади, явно был слишком глубоким, зато содержал в себе предельно четкое послание для окружающих.
Посмотрите на нее. Она моя.
Принц хотел, чтобы гости восхищались красавицей-ведьмой, составившей ему компанию. Сорену Руна казалась экзотичным существом. Живым экспонатом, который он вознамерился добавить в свою коллекцию.
Если собранная Харроу информация была верна, неделю назад принц сделал Руне предложение, и она приняла его, но с одним условием: если Сорен хотел заполучить ее в жены, он должен был предоставить Крессиде армию.
Вот почему Гидеон вызвался выполнить это задание.
Как только Крессида обзаведется армией, так сразу развяжет войну против Новой республики, а если победит, то восстановит старый режим, к власти снова придут ведьмы и погибнет еще больше людей.
Допустить подобного Гидеон не мог. Руна была клеем, на котором держался нечестивый союз Крессиды и Сорена, а потому должна была умереть.
Гидеон получил приказ убить ее и намеревался его выполнить. Прямо здесь. Сегодня.
Он целый вечер ждал, когда же представится подходящая возможность. Стоял у стены бального зала, потел в украденной форме и наблюдал, как Руна флиртует со своим суженым. Наблюдал, как Сорен флиртует в ответ – наблюдал за каждым жадным прикосновением, за каждым спесивым взглядом.
Все это сводило с ума.
Не успели предать тело Алекса земле, а Руна уже обручилась с другим мужчиной. Да еще и с принцем, ни больше ни меньше.
Может, именно такого она всегда хотела видеть рядом? Именно принца?
Глупо было даже мечтать, что у него есть шанс.
Гидеон коснулся кончиком пальца пистолета на бедре. Он был готов. Во всеоружии. Надо было лишь выждать подходящий момент…
– Вы скучаете по дому?
Гидеон внимательно рассмотрел гостей, собравшихся вокруг Руны и Сорена, остановился на девушке, задавшей вопрос. У нее были золотистые, как пшеница, волосы, уложенные в причудливую корону из кос.
Руна рассмеялась.
– Разве можно скучать по месту, где все хотят твоей смерти?
Гидеон смотрел, как она подносит к алым губам бокал шампанского, как выпивает все до последней капли.
Это был уже третий бокал за вечер.
Хотя Гидеон, само собой, не считал.
– А каково там было до революции?
– Мы, ведьмы, жили так же, как вы, – произнесла Руна, обводя рукой огромный зал вокруг, сверкающие люстры, мраморные колонны, подпирающие расписные потолки. – В нашей жизни сполна было музыки, красоты, искусства…
«Точно, – подумал Гидеон. – И вся эта роскошь доставалась вам ценой наших страданий».
Жужжание фиделей [1] нарастало, оркестр гудел все громче. Гидеон оглядел зал и заметил, что зрители начинают занимать свои места, усаживаясь лицом к музыкантам.
– А потом однажды ночью Гидеон Шарп провел революционеров во дворец, и у нас все это украли.
Едва услышав, как с губ Руны срывается его имя, Гидеон тут же устремил все внимание к ней.
– Он убил двух королев прямо в постели, а его товарищи вырезали остальных прямо на улицах. Он бы и меня дал убить, не спаси меня Крессида.
Гидеон тут же ощетинился. Да ты о многом не упомянула, милая.
– Должно быть, у тебя сердце разрывается, – заметил принц. Рука его медленно скользила вниз по спине Руны, костяшки пальцев касались обнаженной кожи. – Ты так далеко от дома и знаешь, что там творятся такие ужасы… Я рад, что отныне ты свободна.
Руки Сорена обвили ее талию. Вероятно, жест был знаком утешения, но казался скорее напоминанием, что Руна принадлежит ему.
Гидеон повел плечами, усилием воли заставляя себя расслабиться.
– И по сей день ведьм убивают ни за что ни про что, за сам факт существования, – продолжала Руна, изучая опустевший бокал. Казалось, ей было вполне спокойно в объятиях Сорена. – Я сумею освободиться лишь тогда, когда все мои сестры тоже будут свободны.
Гул инструментов стих, объявили о начале выступления.
Гости стали расходиться, двигаясь поближе к музыкантам.
Сорен сжал пальцы Руны и потянул ее к креслам – уже зазвучала первая песня. Однако, не успели они сделать и пары шагов, как девушка остановилась будто вкопанная.
Гидеон не сводил с нее глаз, даже повернулся к ней всем телом.
– Все в порядке?
Музыка нарастала, и Гидеон мельком глянул на музыкантов. Песня казалось знакомой, хоть он и не мог понять, откуда знает ее.
– Мне… мне надо носик припудрить. – Казалось, Руна с трудом сохраняет хладнокровие. – Скоро вернусь.
– Не говори ерунды, – тут же откликнулся Сорен, – концерт уже начался. – Он понизил голос. – Они выступают для тебя, Руна, в честь нашей помолвки. Тебе надо присутствовать.
Он с такой силой стиснул ее руку, что костяшки пальцев у него побелели.
Гидеон сощурился. Сжавшись, подобно пружине, он наблюдал, как Сорен тащит Руну вперед. Навстречу музыке – той самой музыке, от которой она явно стремилась сбежать.
