Елизавета Соболянская
Подарки возвращать не принято
Пролог
– Дядя! – Ора радостно приветствовала родственника широкой улыбкой.
Красивый мужчина лет тридцати на вид, одетый в строгий костюм, улыбнулся девушке в ответ, приобнял ее, а потом слегка нахмурился:
– Устало выглядишь, детка, – сказал он, разглядывая привлекательную синеглазую брюнетку в синем дорожном комби.
– Много работы, – отмахнулась племянница, – но я рада, что выбралась к тебе.
– Расскажешь? – дядя заглянул Оре в глаза, усадил в кресло, и буквально тут же девушке подали ее любимый травяной чай нужной температуры.
Подавал напиток молодой человек в черной рубашке и черных брюках, прикрытых длинным черным фартуком. Его лицо скрывала черная полумаска, подчеркивая белизну кожи, таинственный блеск глаз и прихотливый изгиб пухлых губ. Смазливый красавец с красивой мужской фигурой привлек бы внимание любой девушки, но Орнелла лишь безразлично скользнула по нему взглядом – так в элитном клубе «Сладости для радости» одевались все официанты. На первых трех этажах они вообще передвигались без рубашек, но там лэрина Тамплир была лишь однажды – дядя Тиррон считал, что бары и закусочные первого уровня недостаточно хороши для его племянницы.
– «Хрустальная слеза», – вздохнула Орнелла, чувствуя, как с каждым глотком расслабляются мышцы шеи и плеч. Умеет все же дядя создать нужную атмосферу – напряжение ее покидало, а чай возвращал силы после перелета.
– Прости, этот термин мне незнаком, – искренне повинился дядюшка, движением брови отсылая официанта.
Ора тепло улыбнулась родственнику и в который раз удивленно подумала о том, как хорошо он ее понимает и поддерживает. Отец в подобном случае сделал бы вид, что все знает, мама пожала бы плечами, ожидая объяснений, и только дядя прямо спросил, да еще так, что ей захотелось поделиться своими планами.
– Это всегалактический конкурс ювелиров, – объяснила она. – Проводится раз в десять лет. Претенденты отбираются со всей галактики и соревнуются в дюжине номинаций – обработка минералов, редкоземельных металлов, уникальность, художественное решение и прочее, – девушка сделала изящный жест рукой, охватывая им все аспекты ювелирного искусства в мире, в котором любое творчество является сплавом полудюжины наук.
– Ты отправляешь свои работы на этот конкурс? – уважительно произнес Тиррон Дейрен. Будучи управляющим самого большого развлекательного комплекса на планете, он неплохо разбирался во многих вещах. Спиртное, скачки, дорогие каромобили, красивые женщины и вкусная еда. Ювелирные изделия занимали не последнее место в списке, ведь они отлично подчеркивали статус, а еще служили вложением средств и ставками в азартных играх. Рейс Тиррон Дейрен гордился тем, что его племянница выбрала такую профессию и уже известна на своей планете как мастер, умеющий сотворить нечто способное подчеркнуть индивидуальность заказчика.
– Пока готовлю, – призналась девушка, зная, что ни одно слово не уйдет из этой уютной гостиной. Даже маме дядя докладывал не все, и его любовь к племяннице порой граничила с поклонением. А ведь у Оры было три старших брата!
– Нужна помощь? – сразу спросил родственник, заметив неуверенность в ее голосе.
– Нет, – замотала головой девушка, – пока справляюсь.
– Но ты обязательно ко мне обратишься, если у тебя возникнут трудности! – утвердительно сказал Тиррон.
– Обращусь! – пообещала Орнелла и пустилась в объяснения: – Последний срок приема работ через полтора года. Не каждый мастер может принять участие более двух или трех раз…
– Почему так мало? – уточнил дядя, подливая племяннице чай.
– Чтобы подать свою работу на «Хрустальную слезу», нужно стать призером местных конкурсов, – сморщила нос Ора, – притом с другими изделиями. Разрешается не более пятидесяти процентов совпадения по материалу и не более шестидесяти – по технологии. По сути, чтобы попасть на «Хрустальную слезу», нужно два-три года работать только на конкурсы, на обычные заказы времени и сил не остается.
Тиррон сочувственно вздохнул. Он знал, что дочь сестры как раз в прошлом году выиграла планетарный конкурс молодых мастеров, представив публике бионическое платье с живыми кристаллами. Он сам добывал на черном рынке альениты и кианиты для стабилизации кристаллической решетки изделия, да и расчет бионической части делали его «мальчики» из программного отдела. И все же Ора справилась с непростой задачей – оживление ювелирного изделия.
– Высокая конкуренция, сложные задачи, бессонные ночи, нервы и расходы, – дядюшка придвинул племяннице тарелочку с ее любимым ягодным рулетом. – Ты так увлеклась всем этим, что позабыла про свой юбилей!
– Дядя, – укоризненно ответила Ора, наслаждаясь каждым кусочком безвредной для фигуры выпечки. Все же так готовить меренговый рулет умел только дядин повар. – Я потому и примчалась на Лерай! Мама просила передать тебе бумаги и разрешила мне отметить день рождения в твоем развлекательном центре.
– Не просто день рождения, а двадцатипятилетие, – скрупулезно поправил Тиррон. – Мой клуб всегда открыт для тебя, но двадцатипятилетие – особенная дата.
– Знаю, знаю, – отмахнулась Ора, делая еще глоток чая, – совершеннолетие на вашей с мамой родине. Но я гражданка Сорайи, так что уже получила документы о всех трех стадиях взросления.
Дядя покачал головой, но спорить не стал. В галактический союз входили планеты с различным сроком совершеннолетия. Общепризнанным считался срок в восемнадцать лет, но при этом на каждой планете были свои законы, которые учитывались в случае правовых ситуаций. Например, на Лерае мужчина признавался совершеннолетним в шестнадцать, а женщина – в двадцать пять лет. На Сорайе первое совершеннолетие у всех детей наступало в четырнадцать – срок уголовной ответственности и возможности официально работать. В восемнадцать можно было заключать брачные союзы, подписывать кредитные обязательства и рожать детей. А в двадцать один – занимать официальные государственные должности, покупать спиртное и голосовать.
Тиррон точно знал, что на Бете можно было жениться на восьмилетней, а планета Гриаз не разрешала браки раньше сорока. Мелт привлекал любителей табака и спиртного, доступного к покупке и употреблению с десяти лет, а Хорт не разрешал ввозить даже жвачку и таблетки без рецепта. Но во всем разнообразии законов действовало одно важное правило – гуманоид подчинялся законам планеты, на которой он родился.
Ора считала себя гражданкой Сорайи – ведь там жила ее семья, там родился ее отец, там родились и выросли ее братья. Но девушка не знала, что на двадцатой неделе беременности ее мать прилетела на Лерай и оставалась на родной планете до самых родов. Поэтому все документы о совершеннолетии Орнеллы были недействительны. Как гражданка Лерая, она повзрослеет только послезавтра.
– Я рад, что ты выбрала мой клуб для своего праздника, – улыбнулся Тиррон. – Расскажи мне, как ты хочешь его отметить, кто приглашен и что ты хочешь в подарок?
Ора вздохнула:
– С деньгами у меня не очень, я все вложила в материалы для конкурса, но все же я пригласила подруг…
– Смелее, – подбодрил ее родственник, – расскажи мне, как ты видишь свой идеальный день рождения…
Глава 1
Двадцать пятого января в девятнадцать часов по земному времени Ора в компании подруг спустилась в главный зал развлекательного центра. Милое и довольно закрытое платье с длинными рукавами обнимало ее фигуру. Даже юбка была до самых щиколоток. Зато провокационный разрез тянулся по ноге до бедренной косточки.
Ее воспитывали достаточно строго, так что мечта о празднике была скромной – повеселиться в компании подруг, немного выпить, потанцевать и, может быть, пофлиртовать с кем-то из постоянно снующих по залу парней.
Поскольку весь огромный развлекательный центр «Сладости для радости» предназначался исключительно для женщин, ни один мужчина не мог войти сюда без дамы. Официанты, танцоры и прочий персонал заведения отличался формой – вся одежда была строгой, черной, и только на рукаве, на плече или на воротнике красовался значок в виде леденца на палочке, пирожного или конфетки.
