Держаться за воздух (СИ) - Терехина Катерина

— Вот, — девушка вытянула руку, решив, что лучше один раз показать, чем семь раз рассказать. — Знаете, учитывая, что за спиной говорят… мне такими побочными эффектами лечения лучше не светить на весь честной народ.

— Понимаю, — кивнула Наташа, открывая ящик стола. — Одну минуточку… давай руку.

Через несколько секунд синяк был тщательно замотан, а бинт завязан аккуратным бантиком, над которым Наташа трудилась, от напряжения прикусив кончик языка. Даша лишь старалась не засмеяться: ей казалось, что страна потеряла ценную актрису в лице сидящей перед ней медсестры.

Зависла тишина, Наташа снова открыла свою книгу и уткнулась в нее с видимым интересом. Даша сидела, сцепив пальцы в замок и рассматривая висящий на стене календарь с репродукцией «Подсолнухов» Ван Гога.

Время ползло улиткой, стрелки часов двигались медленно, словно кто-то нарочно тормозил их. Наташа читала, подперев голову кулаком и время от времени шурша страницами. В одной из палат кто-то тихо похрапывал, где-то поскрипывала кровать, за темным окном изредка проносились машины. Все это навевало страшную тоску.

Даша, от скуки снова начавшая зевать, поднялась с лавочки и оперлась на подоконник, прижавшись носом к стеклу. Наташа на секунду скосила на нее глаза и снова вернулась к книге. Девушка вглядывалась в темноту, но не могла разглядеть ничего, кроме похожей на огромный шар кроны дерева, газона, заросшего травой, и освещенного ярким фонарем угла другого больничного корпуса. Вздохнув, Даша отстранилась и пошла по коридору, не зная, куда и зачем идет. Но сидеть на месте она больше не могла — хотелось делать хоть что-нибудь.

Цель нашлась быстро. Девушка вспомнила, как Александра Владимировна сказала ей, что Пашу положили в соседнюю палату. Судя по номерам, палат на этаже было пятнадцать. И, так или иначе, все их можно было назвать соседними.

«Будем искать, будем искать», — подумала Даша и, дойдя до конца коридора, развернулась и пошла в обратную сторону, замирая около дверей и внимательно всматриваясь сквозь стекло в происходящее внутри. Ничего интересного видно не было — разновозрастные пациенты, от малышей с матерями до уже выглядевших совсем взрослыми семнадцатилетних подростков, спали, как и следовало в ночное время. Даша пыталась разглядеть их лица, но, не видя знакомых черт, двигалась дальше.

— Ты чего бродишь? — когда девушка остановилась у четвертой палаты, вдруг встрепенулась Наташа.

— Пашку ищу, — меланхолично отозвалась Даша и перешла к пятой палате, не обнаружив в четвертой ни одного мальчика.

— Не найдешь ты его здесь, — вздохнула медсестра.

— Почему? — Даша почувствовала, как холодные мурашки промчались у нее по спине, и вздрогнула.

— Он же в реанимации еще, — беспечно отозвалась Наташа. — Это на третьем этаже.

— А можно к нему сходить?

— Завтра сходишь, — медсестра зевнула, откинувшись на спинку стула. — Два часа ночи же. Нечего шастать. Ей-богу, как призрак шатаешься по коридору.

Даша пригляделась, рассматривая корешок книги, которую Наташа оставила на столе. «Мистическое фэнтези». Все понятно… здесь у всех «мистическое фэнтези», у кого-то больше, у кого-то меньше, а у некоторых — вообще по самое «не хочу», помереть можно, какое мистическое.

— Я не хочу спать, — девушка, собрав всю свою артистичность, сделала жалобные-жалобные глаза. — Можно я еще чуть-чуть похожу? Я ведь тихо, никому не мешаю…

— Ладно, ладно, ходи, — махнула рукой Наташа. — Если что-то понадобится — позови меня, хорошо? — и, снова взяв книжку, она продолжила читать, закинув ногу на ногу.

Даша, довольно улыбнувшись, продолжила свое «путешествие» по коридору, рассматривая людей, которым, как и ей, выпало весьма сомнительное счастье оказаться в больнице. В седьмой палате какая-то девушка на кровати у окна не спала, а глазела в экран мобильника, тыкая кнопочки. Увидев тень, перекрывшую «окно» в двери, девушка вздрогнула, поспешила спрятать телефон… и, увидев, что на нее смотрит всего лишь какая-то девчонка, тихо захихикала, зажав рот рукой, после чего помахала Даше и вернулась к своему чрезвычайно важному занятию.

Даша пошла дальше, приближаясь к приоткрытой двери восьмой палаты. Оттуда раздался какой-то тихий, жалобный до глубины души звук — словно маленький котенок потерялся и звал маму.

Девушка прижалась носом к стеклу и увидела в темноте… что-то непонятное. Несколько секунд ей понадобилось, чтобы сообразить, что у человека, лежавшего на постели, нога была подвешена к высокой перекладине, поднимающейся над кроватью.

«Наверное, это очень серьезный перелом», — подумала Даша и уже собиралась уйти, как вдруг жалобный звук повторился. Девушка подпрыгнула от неожиданности, и снова взглянула на лежащего. Тот шевельнулся, застонал жалобно и тонко.

Девчонка?..

— Наташа! — Даша обернулась. Но медсестра смотрела в книгу с явным напряжением на лице и не слышала ее. Видимо, в захватывающем сюжете очередной призрак доедал свою жертву.

— Наташа! — девушка подлетела к ней и схватила за плечо.

— А?! — Наташа подпрыгнула на месте, схватившись за сердце. — Что стряслось? Ты смерти моей хочешь, что так подкрадываешься?..

— Там, в восьмой палате, девочка, — Даша указывала рукой на дверь. — Ей плохо, кажется.

— Ну вот, блин, — заворчала медсестра. — Опять… — и, взяв в себя в руки, вскочила на ноги. — Сейчас разберемся!

Наташа метнулась в палату, что-то негромко спросила у стонущей девчонки, выбежала обратно и поспешила по коридору к лестнице. Даша растеряно хлопала глазами, глядя ей вслед.

Интересно… а они с Пашкой доставили много хлопот?

Подсознание подсказывало, что много. И не только в больнице. Сколько людей принимало участие в их поисках!

Даша тяжело вздохнула. Ее совсем не радовало то, что все произошедшее подверглось огласке. Теперь наверняка все знакомые не преминут позвонить и узнать, что случилось и почему, а мама станет следить за ней в три раза сильнее, не давая продолжить поиски. Это ж надо было: даже по телевизору сказали! Интересно, одноклассники все успели посмотреть репортаж и составить список каверзных вопросов, которыми завалят Мелиоранскую в первый же учебный день?..

Девушка красочно представила, как у других будут спрашивать, куда они ездили на каникулах, а у нее — как она умудрилась на два дня исчезнуть в собственном городе, да еще в компании какого-то симпатичного мальчика. И, театрально застонав, впечаталась лбом в холодную стену.

Через несколько секунд мимо промчалась Наташа вместе с другой медсестрой. Обе вошли в палату, не обратив внимания на стоящую неподалеку Дашу, и, включив свет, наклонились над девчонкой. Даша, отойдя от стены и присев на лавочку, прислушалась.

— …сильно, Марусь?

В ответ прозвучал слабый, похожий на бред лепет лежащей девчонки.

— Нель, я уже это колола, — как бы неуверенно произнесла Наташа. — Разве можно так часто?

— Можно, если нужно, — отозвалась вторая медсестра, судя по голосу — старше и опытнее. — Сколько времени прошло?

— Часов шесть.

— Нормально, — зашуршала упаковка — Неля вскрывала шприц. — Иди, Наташ, сама справлюсь, — и заговорила с девчонкой: — Все хорошо, Марусь, все хорошо, сейчас легче станет…

Наташа вышла из палаты, прикрыв за собою дверь, устало опустилась на стул и, взяв в руки книгу, стала махать ею, как веером.

Прошло несколько секунд, в течение которых был слышен лишь приглушенный дверью голос Нели. Потом тишину нарушила Наташа:

— Видишь? — с тоской взглянув на Дашу, спросила она.

— Кто это? — негромко пробормотала девушка — все произошедшее ее почему-то не на шутку взволновало.

— Маруся это, — ответила Наташа. — Ей шестнадцать недавно исполнилось, родители решили, что девочка уже взрослая, и подарили на день рождения скутер. А она в аварию влетела. Вся поломалась. Мы даже боялись, что… — медсестра вздохнула, махнула рукой. — Обошлось, слава Богу. Живая. Но не понятно пока, как пойдет восстановление. Если плохо, то девчонка инвалидом будет.