Екатерина. Цена слова (СИ) - Гром Александра

Моя история очень взволновала бабулю. Я увидела насколько вешней и напускной оказалась ее строгость. Она так корила себя за то, что после смерти сына пошла на поводу у своей гордости, когда моя мама заявила, будто в нашей с ней новой жизни нет места для бывшей свекрови.

Так мы и сидели весь вечер, утешая друг друга. Ближе к окончанию этих посиделок я попросила у нее совета. Лидия Николаевна вытерла заплаканные глаза и сказала: «Хочешь совета? Вот он: всегда поступай так, чтобы чувствовать себя счастливой». Я очень удивилась и попросила объяснить подробнее, что она имеет в виду. «Откуда я знаю?» — засмеялась бабушка и продолжила: «Теперь я вижу, ты пошла в отца, поэтому поверь — тебе об этом известно куда больше моего. Попробуй-ка вспомнить, что тебе говорил мой сын, не такая уж маленькая ты была!»

В тот момент я почему-то представила, как однажды сидела с папой в полутемном кабинете. За окном сгущались сумерки, но свет мы не включали, слишком увлеченные переводом какой-то итальянской книги. Когда я в очередной раз допустила ошибку, папа укоризненно покачал головой и произнес: «Катя, запомни, важно каждое слово, потому что каждое слово имеет свою цену»…

В общем, мне категорически не нравятся то, что творится в моей голове после знакомства с Лисом. Особое беспокойство вызывают мысли о цене слов. Два раза я уже за них платила, но сейчас-то никакие обещания не были нарушены, правда?

6 мая 2009 года

Письмо отправлено, слава интернету! Если еще и отчет о доставке придет в течение трех минут, сегодняшний день можно будет считать прожитым не зря. В такие моменты понимаешь, насколько важна скорость! Тик-так, так-так! Гипнотизирую взглядом монитор, но то ли экстрасенс из меня никакой, то ли лимит чудес на сегодня исчерпан…

Стекла входной двери жалобно звякают, когда некто пытается зайти в магазин, действуя по принципу, описанному в старой поговорке про силу и ум. На пороге в ярких лучах света возникают два подростка. На прекрасных принцев из сказок эти двое не похожи. И что они тут забыли?

— Что вы ищите, молодые люди? — с вежливой улыбкой обращаюсь к сомнительным клиентам, выбираясь из-за рабочего стола.

Я не Ваня, в сложной ситуации ничего сделать не смогу, но, быть может, и не придется. Вдруг удача покинула меня в деловой переписке, чтобы уберечь от ограбления или разорения, если эти товарищи решат что-нибудь разбить-сломать.

Парочка вваливается в магазин. Дверь опять с жалобным звоном захлопывается. Непривычный звук заставляет вздрогнуть.

— Так что же вы ищите? — повторяю вопрос.

Эти двое переглядываются и подходят на несколько шагов ближе. Я замечаю, какие нервные у них движения. Надеюсь, они не под наркотиками!

Парень, что повыше, пару раз открывает и закрывает рот, будто никак не может подобрать слова, при этом его взгляд лихорадочно мечется по шкафам за моей спиной. Его друг, наоборот, пристально смотрит на меня. Наконец, у первого мыслительный процесс оформляется в связные предложения:

— К тебе приходил мужчина. Просил прочитать книгу. Где он? Мы его ищем.

Выслушав этот бред, я не нахожусь с ответом и просто хлопаю глазами на малолетних идиотов.

— Где он? — подает голос второй пацан. Агрессия в его голосе приводит меня в чувство.

— Во-первых, это антикварный магазин, — отвечаю резким тоном. — Во-вторых, я понятия не имею, о каком мужчине идет речь. И, в-третьих, если уж об этом зашел разговор, я с улицы заказы на перевод не принимаю.

Парочка опять переглядывается, затем каждый из них возвращается к привычным действиям. Пока полученная от меня информация находится у долговязого в обработке, а его низкорослый друг вновь старается просмотреть во мне отверстие, я размышляю над тем, куда провалился Иван. За время его отсутствия плюшки, на добычу которых он отправился, можно было не только принести два раза, но и приготовить, и даже съесть!

— Волосы обычные, как песок. Глаза бледные, — врывается в мои думы голос подростка.

Еще одна порция бреда.

— Худой, — добавляет он последний штрих к потрясающему описанию.

Я честно пытаюсь представить существо мужеского полу, обладающее всеми перечисленными характеристиками. Итак, песок. Значит, волосы должны быть средне-русые или темно-русые, пепельных блондинов оставим за скобками, как несуществующий вид. Слово «обычные» предполагает короткую стрижку или среднюю длину, то есть лысые и излишне лохматые не подходят. Дальше. Бледные глаза — голубые или серые. И худоба на последок. Под влиянием эмоций и момента в целом, мое сознание рисует некий абстрактный образ неудачника, добавляя от себя очки. Может, спросить про них? Вдруг были! Ну, уж нет! Нафиг очки и эту парочку в придачу!

— Извините, — картинно развожу руками и не могу сдержать сарказма, — в последнее время я не пересекалась ни с кем, кто бы подходил под словесный портрет, столь удачно вами нарисованный.

Разговорчивый подросток опять начинает примерять рот к словам, но его останавливает товарищ:

— Она не врет.

Спасибо, милый мальчик! В каком месте ты прячешь дистанционный детектор лжи?

— Она такая же, как ее отец, — возражает долговязый, на этот раз удивительно быстро собравшись с мыслями. Впрочем, феноменальную для него скорость я отмечаю краем сознания, больше меня волнуют задрожавшие колени и похолодевшие пальцы…

Дверь привычно дребезжит. Я вскидываю голову. Дверной проем на этот раз занимает огромная фигура Ивана. Вот он, мой принц и спаситель!

— Что-нибудь еще? — обретшим твердость голосом интересуюсь у этих замечательных ребят, один из которых на слух определяет ложь, а другой утверждает, что они на пару знали моего отца, хотя когда папа был еще жив, их даже в планах у собственных родителей не было.

Подростки перестали играть в гляделки и уставились на меня с видом «ты вообще кто такая, и что мы тут делаем». Потом долговязый оборачивается, видит Ивана и, что-то там себе подумав, тычет локтем в бок товарищу, привлекая внимание. Понукаемый тычком и кивком второй мальчишка тоже обращает свой взор на нашего доблестного охранника.

— В чем дело? — интересуется Ваня, неожиданно оказавшись сосредоточием всеобщего внимания.

— Ни в чем, — бурчит мальчик-говорун, в очередной раз поражая меня скоростью формирования мыслей. Друг его и вовсе не реагирует на вопрос вербально, он просто разворачивается и направляет свои стопы к выходу. Его тормозящий товарищ следует за ним с задержкой в несколько секунд.

Ваня отступает в сторону, давая дорогу странным посетителям. Он даже благоразумно придерживает для них дверь. Как только она хлопает в четвертый раз, я на ватных ногах бреду к своему стульчику.

— В чем дело? — круг общения сузился до одной моей персоны, и в голосе Ивана прорезаются требовательные нотки. Это вызывает во мне жуткое раздражение.

— Ты где был, плюшкоед несчастный! — набрасываюсь на мужчину.

— Плюшки я не ел, — невозмутимо отвечает он, — я за ними только ходил. Вот.

Иван, уже успевший добраться до моего стола, кладет на него ароматно пахнущий сверток.

— Можешь мне толком объяснить, что случилось? — Ваня меняет тактику, теперь меня буквально окутывают волны понимания и участия, пропитывающие каждое его слово. — Уходил, все было нормально. Прихожу и застаю тебя чуть ли не в слезах. Тебя!

— Что «меня»! — возмущаюсь я. — По-твоему, меня испугать нельзя!

— А они тебя испугали?

— Да, — признаюсь нехотя.

— И чем же? — удивляется Ваня, поднимая брови.

— Словами, — моя горькая усмешка предлагает ему посмеяться вместе со мной над моей же глупостью, но Иван неожиданное предложение игнорирует. Вместо этого он подходит ближе, встает за моей спиной и кладет руки мне на плечи.

— Катя, солнышко ты наше черненькое, — бормочет Ваня, вызывая у меня улыбку своим сравнением, — разве так можно! Столько придурков вокруг бегает! А что они говорят, вообще страшно представить! Так неужели на каждого нужно обращать внимание? Ты же умненькая девочка!