Жена для злого Санты (СИ) - Вайс Лора

— Найди мне ее! — сунул зверю под нос ночнушку.

Белый олень с ветвистыми рогами понюхал одежду и сорвался с места, он помчался в сторону моста, однако вместо того, чтобы вбежать на него, махнул мимо и скрылся в белой мгле.

Генри же устремился обратно во дворец, ворвался в залу и голос его страшным эхом отразился от стен.

— А ну, морды ушастые, вылезайте!

Перед ним сию секунду возникли все обитатели дворца. Лепреконы выстроились в длинную шеренгу, уши опустили, уставились себе в ноги.

— Как вы могли упустить ее?! — пол тем временем медленно покрывался ледяной коркой, коя приближалась к лепреконам. — За что я вам плачу, недомерки!

— Прости, хозяин, — вступил Горг. — Недоглядел, моя вина. Хочешь, морозь меня, а их не трогай.

— Если к полудню девчонки не будет здесь, я всю вашу деревню обращу в снежную пыль, — процедил сквозь острые зубы.

И его не стало.

— Ой, ёй, ёй! — запрыгала на месте Клара, — что же будет, что же будет!

— Тише, тише, мой сладкий эклерчик, — обнял ее Гурчик. — Все будет хорошо, — а самому тоже поплохело.

— Найдем ее, — произнес Горг. — Успеем. Далеко уйти все равно не могла.

— Это мы виноваты, — прошептала Клара. — Если бы не…

А Гурчик поспешил прикрыть ей рот.

— Да в курсе я про ваши безобразия, — отмахнулся смотритель. — Имел неудовольствие видеть. Ладно, пойду, оповещу наших, пусть глядят в оба.

Лепреконы всем скопом поспешили к запасному выходу.

Лиза же продолжала веселиться в «Бухлишкине». Надо же, какой развеселый народец, оказывается, эти лепреконы. А во дворце все такие угрюмые, видимо тому виной Его Грубейшество, застращал ирод слуг своих.

Раскрасневшаяся после танцев девушка вернулась за барную стойку, допила глинтвейн.

— Давно я так время не проводила, — посмотрела на своего «экс супруга», который тоже подустал.

— В чем лепрекон хорош, так это в выпивке и танце, еще подраться любим, но танцы все же предпочтительней.

— Я тоже люблю потанцевать. Раньше даже в студию народного танца ходила, — мечтательно вздохнула.

А Батрош неожиданно сорвался с места, подбежал к музыкантам, схватил одного за шиворот и поволок к стойке.

— Ну-ка, напой ему мотивчик, — поставил перед девушкой ничего не понимающего гитариста.

Кое-как Лиза напела мелодию для русской кадрили, под которую она, будучи подростком, танцевала почти каждый вечер после школы.

— Понял? — вышибала грозно зыркнул на музыканта.

Тот кивнул и побежал обратно к своим, пошептался с ними и заиграла до боли знакомая мелодия. На Лизу сразу нахлынули приятные воспоминания. Мама ни одного концерта не пропускала, всегда приходила с камерой и, что забавно, снимала только дочку, словно остальных и не существовало на сцене.

— Вперед, твой выход. Покажи нам свое мастерство, — Бартош учтиво указал на центр зала.

— Что? — вытаращилась на него. — Да не-е-е-ет, это ж когда было?

А остальные подхватили, начали хлопать в ладоши.

— Ну, ладно, — покраснела до кончиков ушей, — а платочек есть у кого? — оглядела народ.

— Держи, — одна лепреконша стащила с головы косынку и передала ей.

Лиза взяла платок, вышла в центр и начала усердно вспоминать все когда-то изученные фигуры. И кружилась она, и притопывала-прихлопывала, но не хватало партнера. Скоро к плясунье присоединились все! А Бартош занял место того самого партнера. И получилась самая настоящая русская кадриль, ибо лепреконы удивительно быстро усвоили все показанные Лизой фигуры.

Вдруг послышался громкий удар в дверь! Лепреконы застыли на своих местах, а по ногам потянуло холодом. Кабатчик тотчас нырнул под стойку, задвинул шторку, что прикрывала бутыли с водой, коей мелкий шарлатан иногда разбавлял пиво. Скоро до ушей донесся цокот. А лепреконы сразу засуетились, зашептались.

— Скотина рогатая… — донеслось до Лизы. — Прячемся….

Девушка покосилась на Бартоша, он тоже стоял ни жив, ни мертв, но спину держал прямо, грудь выпятил, дабы не показать испуга.

— Что за скотина рогатая? — прошептала чуть слышно.

— Слуга Его Злейшества.

И в дверном проеме показалась белая морда, затем рога, что чиркнули по косяку, оставив глубокие борозды.

— Так это ж олень, — неуверенно улыбнулась Лиза. — Видимо забрел погреться.

— Если бы… это сам ужас Снежной долины. Если правитель его засылает, быть беде.

— Да? — и сейчас же сглотнула, поняла, по чью душу явилось создание.

Олень же втянул носом воздух, и глаза его зажглись синим светом, а после зверь ринулся на девушку. Лиза еле успела забежать за стол.

— Фу! — крикнула, уворачиваясь от ветвистых рогов. — Фу, говорю!

А тот возьми и запрыгни на стол, а Лиза нырни под стол, после под второй, третий, так и добралась до выхода. Выбежала на улицу, но куда дальше-то? Да и сообразить не успела, как олень выскочил следом. Девушка понеслась прочь, однако зверь настиг на дороге.

— Что же это такое… куда ни плюнь, везде враги, — принялась кусать губы. — Славный олень, — кое-как улыбнулась. — Ты же не людоед?

Животное в свою очередь приняло позу весьма пугающую, голову склонил, рога выставил.

— Ах ты, скотина рогатая, — сжала руки в кулаки.

Неожиданно в бок оленя прилетел стул. Лиза посмотрела в сторону кабака, а там, у калитки стоял Бартош и уже приготовился снова запустить в зверя мебелью, как случилось что-то странное. Температура резко опустилась, отчего все вмиг начало покрываться ледяной коркой. Лепреконы, что вышли вместе с вышибалой замерзли первыми, за ними и Бартош обледенел.

— Нет, — слетело с губ девушки.

И подул ветер, закружил снег, из коего вскоре показалась фигура. Лиза так и стояла не в силах пошевелиться, ее-то мороз обошел стороной, но ни ноги, ни руки все равно не слушались.

— Ебенчик-бубенчик… — уставилась на чудо-юдо, что вышло ей навстречу.

Тело его было все изо льда, глаза сияли сине-голубым, куда ногой ступал, там тут же наледь появлялась. Когда приблизилось существо, Лиза рассмотрела в нем мужчину с идеальным телосложением.

— Нашлась, — произнес жутким голосом и ухмыльнулся, сверкнув острыми зубами, от вида которых Лиза икнула.

Но что ужаснее, в ухмылке наглой узнала пленителя своего.

— Генри? — вгляделась в сияющие глаза.

А он подошел совсем близко, схватил ее за горло, и кожу зажгло от холода.

— Ах ты, гадюка… Сбежать вздумала!

Но тут Лизе стало обидно до слез.

— Отвали от меня, отморозок! — взвизгнула и толкнула негодяя в грудь.

И такая злость накатила, Лиза даже не обратила внимания, что буквально вскипела, а температура воздуха пошла, расти, освободив из ледяного плена всех, кого этот нелюдь заморозил. Даже с ближайших крыш снег начал сходить и таять, а под ногами Лизы все растаяло до самой земли. Генри, глядя на происходящее, растерялся, но быстро собрался с мыслями и снова напустил холод. Так они и мерялись силой, то замораживая все вокруг, то размораживая. Лепреконы несчастные и шагу сделать не успевали. Но в какой-то момент Лиза рассвирепела настолько, что обдала жаром правителя Снежной долины, чем заставила его вернуть себе человеческий облик.

— Так, все… хватит, — процедил сквозь зубы Генри, после чего махнул рукой и ледяной волной сбил бедняжку с ног, Лиза отлетела метра на четыре и приземлилась в сугроб. Сугроб этот обледенел, обратившись клеткой. Но чтобы чертовка не успела воспользоваться пробудившейся силой, Генри раскрутил снежный ком с пленницей внутри. В таком виде и отправил обратно во дворец.

Когда ком приземлился на твердую поверхность, сразу растаял, а Лиза распласталась по центру площадки перед дворцом. Наверно, космонавты так же себя чувствуют на самых первых тренировках в центрифуге. Ее вестибулярный аппарат выносливостью никогда не отличался, из-за чего Лиза всегда обходила стороной карусели, а тут на тебе. Перед глазами творилась редкостная свистопляска. Не было сил не то, что подняться, даже дышалось через раз.