– Позволь мне, – шепчет он мне на ухо. Я вздрагиваю. Он быстро снимает ремень и штаны. Он переворачивает меня так, что оказывается сверху.
Мой разум кричит на меня.
Ты же девственница! Ты хоть понимаешь, что делаешь? Но я не могу ясно мыслить. Единственное, что я знаю – я хочу его.
– Ты уверена? – Спрашивает Эдуард, глядя на меня сверху вниз широко раскрытыми глазами. В ответ я прижимаюсь губами к его губам. Он медленно входит в меня, и я вздрагиваю. Боль вскоре сменяется чудесной полнотой.
– Пожалуйста, Эдуард, – стону я в его губы, впиваясь ногтями в его спину, – еще, пожалуйста. Он тоже стонет и начинает двигаться быстрее.
Шансы на любовь
У меня никогда не было парня. Я всегда говорила своим друзьям, что это из-за того, что у меня слишком напряженный съемочный график и на это просто нет времени, но правда в том, что я никогда не хотела этого. Честно говоря, меня никогда не интересовали свидания. Конечно, я была очень влюблена в Ченнинга Татума в течение некоторого времени, но кто из подростков не был? Это глупо, но я думаю, что верю в "настоящую любовь"…
Дело в том, что я никогда по-настоящему не чувствовала потребности в парне… до сих пор.
Я улыбаюсь, глядя на спящее лицо Эдуарда. Чудесные воспоминания о его теле, прижавшемся ко мне прошлой ночью, все еще свежи в моей памяти.
Я ерзаю в его объятиях, и он сонно открывает глаза.
– Доброе утро, красавица, – шепчет он, и его красивое лицо расплывается в улыбке, когда он гладит меня по волосам.
– Доброе утро, – отвечаю я, теснее прижимаясь к его груди. – Как спалось?
– Отлично, – он целует меня в макушку, – сегодня, меня не преследовали кошмары.
– Неужели? – Ахаю я, – это потрясающе!
– Это все благодаря тебе, – он целует меня в лоб. – Впервые после смерти моих братьев мне удалось спокойно выспаться.
Я быстро целую его в губы, – Я рада.
Эдуард крепче обнимает меня и шепчет на ухо:
– Как я понял, из вчерашнего дня, теперь ты не против выйти за меня замуж.
Я хочу сказать "да". Но слова застревают у меня в горле. Чудесная дымка, в которой я проснулась, исчезла, сменившись облаком реальности.
Завтра он умрет. А через три дня я вернусь к своей прежней жизни.
– Кэтрин? – Эдуард покусывает меня за ухо: – Ты хочешь выйти за меня замуж?
Я крепко зажмуриваюсь.
Что же я делаю? У меня нет с ним будущего. Ради нас обоих я должна отпустить его.
– Нет, – выдыхаю я.
– Кэтрин… – Эдуард смущенно хмурится. – Ты сказала, что хочешь любви в браке, – он нежно обхватывает мою щеку ладонью, – я думаю, что у нас все получится.
Я тоже так думаю.
Но я не могу ему этого сказать. Единственное, что я могу сделать перед отъездом, – это попытаться спасти ему жизнь. И отпусти его.
– Я не могу, Эдуард, – я отворачиваюсь и лгу. – я люблю другого.
– Тогда что же было вчера вечером?
Одна из лучших ночей в моей жизни.
– Это была ошибка.
– Кэтрин, – Эдуард хватает меня за плечи, поворачивая лицом к себе. – Ты действительно так думаешь?
– А что поменялось? Разве ты научился чувствовать? Неужели тебе так понравилась прошлая ночь?
Он отвечает мне без паузы: – Да.
Если бы я была настоящей принцессой Кэтрин! Если бы хоть один из нас родился в другое время. Если бы только он не умер… тогда, может быть, у нас был бы шанс на что-то замечательное. Я смаргиваю слезы.
– Отпусти меня, пожалуйста. Мое сердце принадлежит другому человеку.
– Неужели ты говоришь правду? – Спрашивает он, отпуская меня и поднимаясь с кровати. – Что тогда ты делаешь в моей постели, если любишь кого-то другого? Ты уже спала с ним?
Нет! Я отдал тебе свою девственность! Я даже не думала о сексе, пока не встретила тебя!
Я стискиваю зубы и выдавливаю из себя слова: – Это правда. Мне очень жаль.
– Очень хорошо, – лицо Эдуарда становится холодным, под стать его ледяному тону, – наша свадьба состоится, но она будет чисто политической. Ты только что разрушила все наши шансы на любовь. А теперь убирайся из моей комнаты.
– Мне очень жаль, Эдуард.
– Прибереги свои извинения. И, пожалуйста, не показывайся мне на глаза до свадьбы. Я не хочу тебя видеть.
– Я…
– Убирайся… вон. Прямо сейчас.
* * *
– Натали? Можно мне войти?
Я поднимаю глаза от кровати и вижу Калхантиса, стоящего в дверях.
– Входите, – говорю я. – Я как раз собиралась тебя искать. Где ты пропадал?
– Ты серьезно спрашиваешь меня об этом? – кричит он, захлопывая дверь и направляясь к моей кровати.
Он смотрит на меня сверху вниз, когда я скрещиваю руки.
– Я знаю, что ты делала прошлой ночью, – отвечает он, выглядя немного… ревниво? – Тебе не следовало этого делать.
Я закатываю глаза, немного раздраженная.
– Не говори мне, что я должна и чего не должна делать. Я взрослая женщина.
– Отлично, – огрызается Калхантис, – просто держись подальше от Эдуарда.
– О, об этом можешь не беспокоиться, – мрачно говорю я. – он велел мне никогда больше не показываться ему на глаза.
Калкантис садится рядом со мной и сжимает мою правую руку.
– Это к лучшему. – Я неуверенно пожимаю плечами. – Послушай, – мягко говорит он, – я хочу, чтобы завтра, ты уехала со мной.
– Куда?
– Из дворца… Тебе нужно отвлечься, развеяться.
– О, Калхантис, – я плюхаюсь обратно на кровать, зевая, – спасибо… Но я действительно не хочу выходить. Я просто хочу остаться дома.
– Нет, тебе нужно подышать свежим воздухом, – настаивает он.
– Калхантис. – Я хмуро смотрю на него. – Что происходит? Ты что-то недоговариваешь? – Он сохраняет нейтральное выражение лица.
– Все дело в Эдуарде, не так ли?
– Натали, – вздыхает Калхантис, – я боюсь, что ты слишком привязалась к нему.
– Я просто не могу смотреть, как умирают невинные люди. Я знаю, что могу помочь.
– Но ты не можешь помочь!
– Ты хочешь, чтобы я завтра уехала в какое-нибудь уединенное место и не смогла предотвратить смерть Эдуарда?
Калхантис вздыхает и закрывает лицо руками.
– Я должен помешать тебе все испортить.
– И как же сохранение жизни Эдуарда может все испортить?
Калхантис вдруг протягивает руку и гладит меня по щеке. Я испуганно отстраняюсь.
– Натали, просто доверься мне. Не стоит связываться с судьбой.
День смерти
– Оооо, скажи мне, – улыбнулся Джеймс, подъезжая ко мне на своей лошади, – как такая прекрасная принцесса, как ты, научилась так хорошо ездить верхом?
– Вообще-то, я жила на ферме, когда была ребенком, моя мама научила меня ездить верхом.
"О черт", – мысленно шлепаю я себя. Теперь я-это не я!!
– Принцесса Шотландии жила на ферме? – Джеймс хмурится.
– Эм… Я имею в виду, я была на ферме, когда был ребенком, – бормочу я.
– Интересно, – задумчиво произносит Джеймс. К моему облегчению, он, кажется, забывает о предмете разговора и начинает напевать. Я смотрю на Эдуарда, который все еще злится на меня за то, что я решила ехать одна, а не с ним. Словно прочитав мои мысли, Джеймс сказал:
– На самом деле он не злится на тебя, просто ты ему нравишься.
– Что? – удивленно бормочу я.
– Это то, что он делает, – вздыхает Джеймс, – он не может справиться со своими эмоциями.
– Что ж, он довольно хорошо справляется с тем, чтобы ненавидеть меня.
Джеймс на мгновение замолкает, словно глубоко задумавшись.
– Знаешь, что люди говорят об Эдуарде? – Он начинает считать свои пальцы: – Холодный, бессердечный, бесчувственный, одержимый собой, придурок. И это еще не все. О, и поверь мне, есть вещи и похуже.
– Ты уверен, что ты его друг?
Джеймс смеется. – В чем я уверен, так это в том, что я его единственный друг.
Услышав наш смех, Эдуард оглядывается.
