Рабыня препода Академии (СИ) - "Ру Мракс"

Мара благоразумно помалкивала. Однажды она попыталась вывести меня на разговор, но нарвалась на гневную отповедь и милое маленькое пожелание оставить меня в покое, выраженное в брошенном в стену стуле.

Я просто ждала и надеялась, что настанет день, когда мне будет все равно. Когда мне перестанет сниться, как дракон трясет меня за плечи, повторяя "Айна! Айна!", или как ласково смотрит на меня с больничной койки. Порой я просыпалась с ощущением, что будто его поцелуи еще греют мою кожу — но это был только сон…

Сегодняшний день ничем не отличался от других. Я забилась в свою мягкую спасительную норку в ожидании ужина, а затем ночи, полной ласковых слов и касаний. Моей мечтой стал сон без снов. Просто отдых от реальности. Но проклятый дракон продолжал беспокоить меня…

— Ты слышала, что О'Лири очнулся? Уже несколько дней как. Говорят, он скоро будет в норме.

С трудом сдержав ответ "Жаль, что он не сдох", я сказала:

— Мне все равно.

Как бы я хотела, чтобы это было правдой.

Когда наступила блаженная ночь, я с удовольствием закрыла глаза. Ура, временная передышка. Может, сегодня чертов дракон не почтит меня своим присутствием, и я смогу отдохнуть.

Но не тут-то было. Не явившись во сне, он пришел наяву.

— Айна! — услышала я хриплый низкий шепот. Последний раз он называл меня по имени, когда…

Я резко села на кровати. Передо мной стоял он — герой моих снов, любовник ли, хозяин ли, насильник ли.

Похудевший, он смотрел прямо и открыто, без извечной ухмылки на лице.

— Что тебе нужно?

— Нам надо поговорить. Выйди в коридор.

Не дождавшись моего ответа, он тихо выскользнул за дверь. Кому надо поговорить? Мне вот не надо. Пусть сам с собой разговаривает.

Но, конечно же, я вышла вслед за ним, кляня себя на чем свет стоит.

О'Лири стоял передо мной, совсем не грозный в эту минуту, просто серьезный и задумчивый. Я молча ждала, завернувшись в одеяло. Сознание жадно впитывало подзабытые черты — шрам на брови, родинка, морщинки у глаз.

— Я многое осознал и переосмыслил за это время. То, что произошло со мной, заставило задуматься о многом, — тихо сказал он, внимательно глядя на меня. — Я жестоко поступил с тобой, хотя тебе нужна была помощь. Я вынудил тебя вступить со мной в сексуальную связь, даже вызвал какие-то ответные чувства… Но это была лишь защитная реакция твоей психики. Чтобы выжить, ты начала испытывать ко мне… привязанность, возможно, что-то еще. Но это пройдет. Я больше не твой хозяин. Но я по-прежнему готов помочь тебе. К тому же я рассказал директору о твоей ситуации. Она ненавидит рабство в принципе, поэтому она тоже согласилась помочь. Школа защитит тебя. Тебе больше не нужно бояться охотников на рабов… Или меня. Все кончено.

Я смотрела на О'Лири и не могла поверить. Не могла осмыслить то, что он сейчас говорит. Наверно, я должна сейчас радоваться, но я испытывала только всепоглощающую боль.

— У тебя отношения с той девушкой? Лейлин?

— Лейлин? — он удивился. — Какие еще отношения? Мы были любовниками непродолжительное время. Она хотела меня, а я был непрочь ее трахнуть. Ты могла понять, что я совсем не святой. Но у нас ничего не было в этом учебном году. С тех пор, как появилась ты.

По его серьезному спокойному лицу вдруг скользнула тень печали.

— Все в прошлом, Айна. Ты под защитой, а я тебя больше не побеспокою. Спокойной ночи.

О'Лири развернулся и ушел. Я смотрела, как растворяется его спина в тенях коридора и боролась с желанием кинуться к нему, встряхнуть, закричать: "Ты что! Райн, я же твоя! Твоя девочка, ты помнишь? Зачем ты отказываешься от меня?"

Но я лишь зашла в свою комнату, зарылась в одеяло и долго лежала в тишине, с удивлением ощущая, как намокает ткань подушки у моего лица.

Глава 7

— Айна, ку-ку! Айна! — щелкнула пальцами Мара у моего лица.

— Чего тебе? — недовольно буркнула я, невидящим взглядом гипнотизируя нетронутую кашу в тарелке.

— Пошли уже, а то на занятие опоздаем. Сегодня наконец будет практика по магии огня.

Я с глубоким вздохом оторвала ставшее тяжелым тело от скамейки и направилась за подругой.

Прошло две недели после того разговора с О'Лири. Чтобы меня не выперли, я продолжала ходить на занятия и имитировать интерес, но внутри было глухо и тускло, будто погасили свет. Мне стоило радоваться, что меня оставили в покое, что школа защитит меня от новых охотников на рабов. Но радости не было. Была лишь боль. К своему стыду и разочарованию я сумела признаться себе, что влюбилась в проклятого дракона. А он попользовался мной и бросил, якобы из благих побуждений.

Я старалась не думать о нем. Вначале вообще запретила себе любые мысли в эту сторону, но поняла, что это бесполезно — они просачивались и мучили меня вне зависимости от моего желания. А я ругала себя и делала еще хуже. Что ж, пусть проклятый дракон пока поживет во мне, но отдадим ему самую маленькую и незаметную комнату в моей голове. Пусть сидит там и не высовывается.

О'Лири, казалось, и сам избегал меня. На занятиях он не бросал в мою сторону и короткого взгляда, никогда не задавал вопросов по материалу, а в коридорах проносился мимо с такой скоростью, что можно было ощутить ветер от разлетающихся пол его расстегнутого сюртука.

Я не понимала, почему он так резко изменился. Что случилось с ним? Что он увидел, находясь без сознания или в полубреду, пока его лечили лучшие маги нашей Академии? Первое время меня подмывало подойти и спросить, но я была уверена, что увижу лишь холодную маску и получу ответ в духе: "Ничего, о чем вам следовало бы знать, мисс Шеринан".

Может, когда-нибудь… когда-нибудь он мне расскажет. Когда дракон на горе запоет, а солнце столкнется с луной.

Погребенная в своих мыслях, я не заметила, как вместе с Айной дошла до поляны около реки, где проводились практические занятия с огнем. Возможность воспользоваться водой из реки в случае непредвиденных происшествий была основной причиной выбора этой локации.

Как объяснил нам бородатый магистр Хенсон, маг Огня, сегодня мы должны были поджигать спички. Первокурсникам всегда дают самые простые и тупые задания.

Магистр Хенсон, сам сухой и вытянутый, как спичка, раздал нам расходные материалы.

— Начинаем!

Мара умоляюще воззрилась на меня.

— Айна, я не умею! Может, за меня подожжешь? Мне нужна хорошая оценка!

Ее стихией была вода, а вот с ее противоположностью дела совсем не шли. Мягкая, гибкая и добрая Мара, совсем не вспыльчивая, никак не могла поймать нужное настроение для подобной магии.

— Ладно, — проворчала я. — Но только пообещай, что будешь больше тренироваться. Экзамен-то я за тебя не сдам!

Мара торопливо закивала головой, встряхивая каштановыми волосами

— Обещаю.

Я со вздохом зажгла обе наших спички. Мне это почти ничего не стоило — гнев, бурливший во мне после всех событий, стоило лишь собрать в сжатый комок и направить в одну точку.

— Что, так хорошо владеем огнем, что уже однокурсникам помогаем? — раздался бас Хенсона около моего уха.

Мара зарделась и отвернулась, а я спокойно повернулась к преподавателю. В последнее время я так опустела, что меня уже ничего не пугало. Все, что было для меня важно, уже забрали.

— Да, — коротко сказала я, не собираясь оправдываться.

Мистер Хенсон, выше меня на две головы, строго смотрел на меня водянисто-голубыми глазами. Его образ эдакого всезнающего старца-отшельника с бородой меня раздражал.

— Я смотрю, ты очень самоуверена. Прямо магистр стоит перед нами! Как насчет того, чтобы поджечь что-то покрупнее спички?

Я не поняла, что произошло в следующую секунду. Вероятно, злость, поднявшаяся змеей во время его издевательских слов, всколыхнулась и выплеснулась сама по себе, без осознанной команды.

У магистра Хенсона запылала борода. Резко взметнувшееся пламя, пожирающее седые волосы, даже лизнула его брови.