Академия высших. Путь к дракону - Ардо Маргарита

– Привет. Это ты, значит? – сказала она, смерив меня взглядом. – Из-за тебя весь сыр-бор?

Пухлые её, красноватые губы выделялись на бледном лице. Неприлично открытая серая нижняя майка на тонких бретелях не скрывала белые руки моей новой соседки, местами исполосованные красными царапинами, красивую шею и неожиданно хрупкие на вид, уязвимые ключицы.

– Скорее из-за твоего выводка, – сказала я, проходя мимо неё в комнату. – Ты собиралась с их помощью ободрать побелку в коридорах? Цвет не нравится?

Она усмехнулась с одобрением.

– Ну да, скукота белая. Извиняй, не собиралась пугать. Меня не предупредили, что кого-то заселят.

– Я Тара, – сказала я, рассматривая комнату.

Она теперь была на вид совершенно нормальной, даже скучноватой: бежевые покрывала, персиковые обои, умывальник, деревянная мебель, простая, как в казарме. Над идеальным порядком витал аромат лимонного мыла, но что-то мне подсказывало, что запаха тлена я ещё нанюхаюсь.

– Дар

и

Я чуть не взвилась от счастья и удивления.

– То есть ты не аландарка?

Неужели проректор или интендант сжалился, вошёл в моё положение? Я хоть где-то смогу расслабиться!

– Вот ещё! – ответила моя новая соседка, надув нижнюю губу. – А ты?

– Я из Видэка, Моредония.

– Мечтаешь надрать всем аландарцам задницы?

И я её сразу полюбила. Она с понимающим видом сунула руки в карманы, больше похожая не на девушку, несмотря на выделяющуюся под майкой грудь, а на пацана с соседней улицы – такого, который готов плеваться на дальность.

– Неужели ты тоже? – спросила я.

– Всем, кто задирает нос, надеру с удовольствием. Не волнуйся, зазнаек тут хватает, дерись – не хочу. – Дари показала на кровать у окна, на которой до этого красовался панцирь жуткой куколки. – Эта твоя. Не бойся. Ни во что не превратишься, проректор со своими орфами тут всё до последнего микроба вычистил. Грозился отчислением, хотя фиг он меня отчислит.

– Почему это?

– Дар редкий. Я некромант.

– Пробуждаешь мёртвых из могил? – У меня округлились глаза.

– Ну это база, что тут редкого? А я феномен, я из мёртвого делаю живое и… хм… фантазирую слегка, – с гордостью заявила Дари.

– Хочешь сказать, что бабочки?..

– Ага, я дохлых куколок год собирала. И бабочек, всю эту шелуху. Притащила их с собой, когда пригласили на проект. Тут магия, знаешь ли, лучше работает. Место потрясно чистое из-за плазмы. Плюс закрытое от всего мира.

– А потом? – Мне стало ужасно интересно.

– Потом теории всякие проверяла. Хотела, чтобы из кучи материала получилась одна бабочка, но не такая, как обычно. Алхимия, всё такое.

– Ты знаешь алхимию?

– Знала бы, получилось бы то, что задумала, а не рой бесполезных насекомых.

– Резались они очень даже. Можешь запатентовать, как живые бритвы, – с уважением признала я, показав своё запястье в царапинах. – А вообще ни у кого с первого раза не получается, это нормально.

Дари с довольным видом засунула за ухо торчащую светлую косичку и показала на мои вещи, которые она сама, видимо, перетащила к кровати из коридора.

– Твоё же?

– Моё, спасибо!

– Мне сказали, ты тоже феномен. Что за дар? – спросила Дари, плюхнувшись на свою кровать у стены.

– Сила. В гневе я разрушаю всё и раскидываю всех. Вроде как зеркалю и увеличиваю магию, которой пытаются воздействовать на меня. Но это не точно.

– Только проявилась силища? – почему-то обрадовалась Дари.

– Можно и так сказать.

– Так это ж отлично! Вместе будем экспериментировать!

– Поднимать усопших пачками и увеличивать их количество вдвое? – хмыкнула я.

– Ага! – рассмеялась Дари. – Чтоб всем дать жару! Слушай, а мне повезло с тобой: я думала, поселили какую-то неженку, которая даже от засушенных мозгов визжать будет, а ты вроде ничего!

– Из засушенных мозгов ты кого собираешься вырастить? – с опаской спросила я.

Дари опрокинулась на свою кровать и заявила с хитрым видом:

– Копию проректора. А то слишком умный, зараза, все мои тайные фишки просёк и изъял. Так что, увы, нет больше у меня сушёных крысиных мозгов в спальне. Только в лаборатории, сказал, выдаст.

– А он вообще какой, этот проректор?

– Нормальный мужик. У меня дома проблемы были с храмовниками – те некромантов не жалуют: мол, бесовщина, дьявольское отродье, а он меня забрал, привёз. Испортил себе каникулы.

– Интересно, что он делал в Северном Королевстве?

– Драконов вроде искал. Но из того, что я слышала, не нашёл. Драконов тыщу лет уже как нет. Вымерли. Скукота! Думаю, потому мистер Растен и увлёкся нами, феноменами. Ему, похоже, жуть как надо заниматься чем-то супер-пупер необычным, чтоб ни у кого больше. Как с порталами.

– Это он порталы изобрёл? – напряглась я.

– Да нет, что ты! Порталы давно в ведении аландарцев. Изначально их придумали маги, которые создавали тайные школы, эту академию тоже. Раньше же магов преследовали, да и сейчас идиоты находятся, как у нас, например, кто против магии. И вот древние маги находили что-то типа дыр в пространстве, а между ними острова – участки, как этот, где мы находимся. С одной стороны, аномальные зоны, с другой – территория с повышенным магическим уровнем и отсутствием лишних людей. На такие «острова» только маги и могут проникнуть. По сути, древние маги просто нашли к ним выходы. Через пещеры в основном, как я слышала.

– Ну я что-то такое тоже слышала про древние пещеры, через которые волшебники перемещались в свои земли.

– Ага, это оно. Наш проректор Растен развил теорию проходов в пространстве и доработал, чтобы не только было можно старинными лазейками пользоваться, но и новые создавать. Поэтому теперь ему все готовы в ножки кланяться. Даже наши храмовники возражать не стали, когда он меня у них из-под носа увёз. Для них он почти святой, хоть и маг!

– Надо же, а на вид простой совсем, несмотря на приставку к фамилии.

– Такой простой сотни хитровыдуманных стоит!

Во мне возникло уважение к Растену, но оно тут же смешалось с возмущением: выходит, если б он не изобрел эти проходы-порталы, нашу страну бы не захватили аландарцы в считанные часы!

Однако я промолчала: кажется, проректор для моей соседки был почти кумиром. А мне стоило хоть с кем-то поддерживать нормальные отношения. Тем более, что Дари мне понравилась!

Она завалилась с ногами на кровать и начала рассказывать о жизни в академии, а я принялась разбирать вещи. Простенькие мои платья и бытовые предметы из нормальной жизни выглядели тут чужеродными.

Я снова вспомнила про Линдена Калласа и мысленно покрыла красавчика всеми недобрыми словами, которые знала. Если б он меня не догнал, другие бы не смогли. Я бы была сейчас дома и, как обычно, напевая дурацкие песенки, жарила бы рыбу или стирала бельё. Эх, как мамочка сама с этим справится? Она же такая слабенькая!

И вдруг я подумала, что если проректор занимался порталами, значит, в его лабораториях могут быть записи об этом – недаром там столько бумажек. А я знаю, кому такие данные могли бы пригодиться – нашим. Ведь есть же ещё партизаны и те, кто хочет выбросить врага с наших земель. Тот же Линден сказал, что моя война ещё не закончилась. И это правда.

Я никогда не смирюсь с поражением, и почему-то если раньше моя нелюбовь к аландарцам была общей, то теперь всякий раз, когда я думала об их подлости, перед глазами возникал Линден Каллас. Моя война внезапно обрела лицо. Красивое, и это заставляло ещё сильнее чувствовать мою решительность и невозможность сдаться. Так что внезапно пребывание в академии обрело для меня смысл!

Дари, несмотря на свою мрачную специализацию, оказалась радушной и весёлой. Когда я разложила свои вещи в шкафу и тумбочке, она провела мне экскурсию по территории академии и практически не косилась на мерцающего фиолетового орфа, который нас повсюду сопровождал.