Истинный облик Лероя Дарси (СИ) - Петров Марьян

Пай похолодел, уж ему-то было не знать, как выглядит многотомный брачный договор.

— Я ничего не подпишу! — юноша зло поджимает губы. — Меня твоё насильное благородство не подкупает!

— Подпишешь! Не сейчас, так где-то в середине течки, когда я выну на полпути… Или, думаешь, я тебя отпущу?

Пай беспомощно огляделся.

— Где мы, Дольф?

— В Андорре, Сахарочек! На моей вилле.

— Где?!

— Поэтому, начинай быть послушным хорошим мальчиком и получай удовольствие! — комната тут же наполнилась призывно-мускусным запахом изнемогающего от желания доминанта.

Нутро Пая охватил лёгкий жар: альфа искусно и умышленно провоцирует его течку.

— Я хочу… подождать отца! Получить его благословение! — отчаянный вопль вырывается у Престона сам собой.

— Но папочка далеко, сладенький! — усмехается альфа.

— Он скоро… будет здесь с огнемётом наперевес, дурачина! Или ты до сих пор не понял, кто такой Лерк Дарси? Начинай верить в Бога! Сокнязь Андорры Фабио Нери — несостоявшийся папин любимый, — запальчиво выдаёт Пай.

— А я могу хоть куда-нибудь плюнуть, чтобы не попасть в знакомого или в родственника Лерка Дарси? — рычит Колмагоров с досадой.

— Да, если плюнешь в Монголии! — орёт Пай и закрывает лицо руками. — Дикость! Ты мне наркотик, что ли, дал?! Почему я ни хрена не помню?! Спёр меня, как манерную омежку! Это нормально, по-твоему?! — густое амбре альфы заполняло спальню.

Юноша вздрогнул и замер.

— Я не хочу ТАК! Дольф, это нечестно!

— Честно! Сильные не спрашивают, а берут и владеют. Се ля ви, Сахарок! Смирись и топай в душ! А я пока сделаю пару звонков, чтобы нас никто не побеспокоил.

Пай крутнулся на месте и закрылся в ванной, дверь которой выходила в спальню.

====== Глава 49 ======

Пай включил воду и рассеянно присел на край кипельно-белой круглой ванны, полной горячей воды с ароматной розовой пеной. Размеры ванны впечатляли, хотя… чего можно было ожидать от человека с таким размахом желаний? Рудольф её сам нетерпеливо приготовил, чтобы вода остыла до нужной температуры. Молодой человек потёр лоб и тяжело вздохнул. Вся его жизнь последнее время напоминала лотерею «вслепую», и он очень устал выбирать, как поступить. Единственным светлым моментом стало долгожданное признание Ильи. При воспоминании о нежном, сильном, взрослом человеке у Пая слёзы навернулись на глаза. Когда Рудольф получит своё, на измятых простынях останется лишь бездушная оболочка по имени Престон Лимм.

Юноша разделся и сел в ванну, стараясь не замочить повязку на груди. Вода обволокла и приласкала, Паю даже показалось, что он дома, нежится в шапках пены и ждёт своего… Роука? Нет, Дэв уже едва вспоминался. Престон чуть коснулся сосков, шеи, плеча. Как он хотел утонуть в бесконечных поцелуях сухих тёплых губ Ильи, растаять в огромных качающих руках, ощутить на себе его тяжесть, его запах, его напор! Ну не глупо ли? Сидеть в ванне чужого альфы в ожидании то ли секса, то ли насилия… Можно поломаться, но что это даст? Пай ощущал позывные течки: тянуло поясницу и низ живота, по коже от запаха и голоса мужчины за стеной пробегали мурашки, а голова наполнялась звоном.

Ванна немного облегчила симптомы безволия перед природой, но не очистила голову от тягостных мыслей. Он смотрел сверху на своё золотистое подтянутое тело с легким рисунком мускулов юного львёнка. Это тело могло быть крайне распутным и желанным. Когда жаркий гон снесёт остатки выдержки и Престон забьётся от сводящего с ума желания под распалённым Колмагоровым, Ламерт, Илья, Илюша… будет потерян навсегда…

Пай закрыл глаза, читая, как заклинание:

— Пусть всё это окажется сном, неправдой… пусть хоть кто-нибудь, хоть что-нибудь… вмешается… помешает… Нам не надо было улетать с Дорана, пап! Мы там все были счастливы!

Кристалл на груди юноши издал еле слышимое потрескивание. Престон вскрикнул от неожиданности и поднес александрит к глазам. У основания идеального камня явно рос новый кристалл, маленькая чудесная почка, дарящая надежду.

— Нет, не для Дольфа! Для моего Илии, любимого старика! — выдохнул Пай жарко и чувственно. — Мой Ламерт на этот раз не опоздает и придёт ко мне, иначе… иначе не стоит больше открывать своё сердце ни для кого… никогда!

В дверь с предварительным, никому не нужным стуком вошёл Рудольф. При виде закрытой повязкой раны Пая мужчина немного спасовал.

— Не бойся, сладкий… Я буду крайне нежен с тобой! — пальцы мужчины коснулись щеки Престона.

— А зачем? Если всё это против моего желания. Зачем жалеть? Бери и пользуй! Только верни мне сотовый, хочу успокоить отца, — равнодушным голосом парировал Пай.

— Чуть позже! Давай помогу обтереться, — хрипловато прорычал альфа и потянулся к соблазнительным золотистым плечам и спине, накрывая их полотенцем. — Какой ты у меня красивый, заечка! М-м-м-м… Самый красивый…

Рука Колмагорова скользнула по плоскому животу юноши, потом погладила его бедро.

— Ничего не болит? — зверь опустился на колени у ног Престона.

Юноша задрожал, ощутив опаливающее жаром дыхание на своём паху.

— Нет, Дольф… Пожалуйста… Не надо! — но Рудольф оскалился и потянулся губами к…

Дом сотряс сильнейший удар, словно что-то со всей силы влетело в фасад виллы, пытаясь разнести здание в щепки. Стены содрогнулись, и свет вокруг спасительно погас. Пай в темноте с чувством перекрестился — ненавистный человек рядом встал, удерживая руку на талии мальчика.

— Блять, как не вовремя! — с досадой рявкнул Колмагоров. — Чё за херня?! Обвал? Не бойся, Сахарочек! Сейчас свечи зажгу!

— Поскорее! — жалобно прошептал Пай, теперь можно было состроить боящегося темноты зайку.

Эта беспомощность в голосе желанного мальчика как нельзя кстати притупила бдительность умного хищника. Колмагоров поцеловал Престона в висок, сглотнул густую слюну.

— Жди меня тут и не двигайся!

Дольф растворился в темноте. Пай рывком натянул штаны и рубашку на чуть влажное тело, едва не запнувшись о полотенце, брошенное на пол, шагнул в полусумрачную от света энергосберегающих ламп спальню. За большим окном, действительно, набирала мощь снежная буря, давно пожравшая робкий рассвет с гаснущими звёздами, и теперь возвращающая на землю ночь. До половины окно было завалено снегом: на виллу с гор сошла лавина.

Внизу раздавались грубые голоса Дольфа и его охранников. Колмагоров связывался по телефону с курортным городком под горой, требуя электриков и спасательный отряд. Пай босой выскользнул из спальни и на цыпочках осторожно пробежал до поворота. Большая центральная лестница, что вела на первый этаж, оказалась пуста, но внизу рычал Дольф, и подсвечивали хозяину экранами мобильных телохранители. Престон, спиной прижимаясь к стене, пробрался к комнате у самой лестницы и шмыгнул в неё. В сером свете, что пробивался сквозь снежную завесу, юноша увидел несколько лыжных костюмов, висевших в ряд.

Удача опять улыбалась ему!

Влезть в оранжево-белый комбез, размера на два больше требуемого, оказалось делом трёх минут, натянуть берцы с креплениями для сноуборда — ибо другой обуви всё равно не было, — тоже труда не составило. Престон прислушался: шагов на лестнице слышно не было. Молодой человек выбрался из чудо-комнаты. Внизу матерился Колмагоров, объясняя, что если ему сорвут медовую неделю, то он этот курорт купит и на хрен закроет. Кто-то из охранников сиплым голосом доложил, что входную дверь не завалило. Пай чуть не подпрыгнул от радости. Теперь осталось всего ничего — добраться до этой двери!

Дальше всё происходящее напоминало кино…

Пай облизнул губы, подходя к небольшому окну в пролёте лестницы, поднял с пола тяжёлый горшок с пальмой и… его оглушил звон разбитого стекла. Задохнувшись от сильного порыва холодного ветра, швырнувшего снег ему в лицо, Престон опять укрылся в раздевалке. Секундой позже затопали тяжёлые ноги.

— Хозяин, тут окно выбило! Посмотрите! — похоже, не догоняющие мужики пытались придумать, чем на время заделать зияющую зубастыми осколками дыру. Внутрь снаружи успело намести небольшой сугроб.