Свет и Тень (СИ) - "ASTORIS"

– А ты бы и на это согласилась?

Марина хмыкнула.

– Светлейший повелел выполнять ЛЮБОЕ ваше желание. И ещё я обязана по закону. Но вам сейчас надо думать не об этом, – слегка повысила она голос. – Вам надо беречь силы. Поэтому лучше поспите, а я, если вам так будет проще, могу и уйти.

– Не надо, – разочарованно буркнул Альк, – может, и правда согреюсь. – А он-то подумал!.. И главное: дар не поможет. Обратишься к нему, хуже будет...

После таких её слов его словно водой колодезной окатили, и снова начался озноб.

– Да что ж это такое! – с отчаянием воскликнула Марина, почувствовав это, и прижалась к нему крепче, однако до того осторожно, словно знала, что может ему повредить, а что нет.

Марина была права: следовало думать о выздоровлении, и Альк понемногу взял себя в руки и успокоился, хотя это было очень нелегко. Спустя пару лучин он наконец-то расслабился и согрелся. В самом деле потянуло в сон, и не так, как он проваливался в забытьё до этого, а по-настоящему, когда становится хорошо и спокойно перед тем, как сознание отключается.

Но на границе сна и яви Альк почувствовал, как рука девушки снова нежно погладила его по шее и по правому плечу, а потом обхватила ласково, но крепко. А ещё Марина поцеловала его где-то у основания шеи, так, что мурашки побежали вдоль позвоночника, и прижалась щекой к его спине. А может быть, это всё ему уже и приснилось, он не разобрал...

Но на утро её уже не было в его постели. И вела она себя как ни в чем не бывало.

*

Начиная со следующего утра, Альк в полной мере ощутил, что ему лучше. Озноб больше не нападал, да и боль вполне затихла, возвращаясь лишь при движении. К вечеру он даже смог подняться из постели, не спрашивая, впрочем, разрешения лекаря. Но Марина, увидев его на ногах, тут же безжалостно велела ложиться обратно, и никакие аргументы на неё не подействовали. Альк не стал долго сопротивляться и снова лёг. Честно говоря, голова у него кружилась немилосердно, но это с непривычки, решил он, это пройдёт.

Самым правильным в такой ситуации было принять заботу Марины и слуг, что Альк и сделал. Тем более, преисполненный благодарности иргем принял все возможные меры к выздоровлению посла. Кормили его словно на убой и предупреждали любое желание. Кто-нибудь из слуг круглосуточно дежурил в соседней комнате, на случай, если господину что-нибудь понадобится, но на глазах они не маячили.

Всё бы ничего, да просто валяться в постели и бездельничать Альк терпеть не мог. При его динамичной натуре это было настоящей пыткой. Следовало чем-нибудь заняться, и тогда он попросил Марину обучить её иргемаджинскому языку. Она с радостью согласилась и взялась за дело. Оказалось, язык вовсе не так сложен, как он вначале подумал. Это просто без преподавателя освоить его было трудно. С помощью же своей переводчицы посол уже через месяц вполне понимал, о чём говорят окружающие и мог объяснить слугам, что ему требуется без помощи Марины. Альк был собой доволен. Впрочем, он всегда проводил с пользой предоставленное жизнью свободное время и легко всему обучался.

Рана его теперь быстро заживала, совершенно подсохнув уже через полторы недели, правда, и чесаться стала. А потом и струп отвалился, оставив после себя идеально прямой розовый рубец – теперь уже на всю жизнь. Лучину поразглядывав себя в зеркало, Альк махнул рукой. Не первый это шрам и, надо думать, не последний. И вообще, мужчину шрамы только украшают. Тем более, голым-то он ходить по улице не собирается. Да и раздеваться особо не перед кем в последнее время, не считая случайных женщин, до мнения которых ему нет дела, так что, не страшно.

Марина старалась проводить с ним каждую свободную щепку, внимательно наблюдая за его самочувствием, советуясь с лекарем чуть что, следила, чтобы Альк хорошо питался и побольше отдыхал. После матери и няни, подумалось ему, никто не проявлял такой заботы о нём.

Нет, была ещё одна...

Светлейший иргем не стал дожидаться выздоровления посла и сам зашёл к нему, как только узнал, что Альку стало лучше, и сам начал беседу. Марина переводила.

С первых щепок разговора саврянин понял, что Марина рассказала главе государства, для чего его прислали, поэтому всё сказанное им далее носило скорее риторический характер. В знак благодарности за спасение своей жизни, иргем согласился-таки помочь Савринтарскому тсарствию оружием и бойцами и пообещал немедленно отрядить к берегам союзной страны две сотни кораблей. А когда Альк высказал и обосновал предположение, что враг у них, похоже, общий, правитель нахмурился и мгновенно отдал приказ отрядить три сотни. Вот как откликнулась дерзкая вылазка приспешников тсарицы-видуньи, едва не стоившая Альку жизни.

Правда, почему он не увидел эту дорогу, путник не понимал. Скорее всего, кто-то из врагов носил дар и помешал ему. Возможно, это был как раз тот высокий смуглый воин – Альк не успел в горячке боя этого понять. Допрашивать же было некого: вражеские бойцы сопротивлялись до конца и поголовно были перебиты, а корабль, на котором они прибыли, исчез из гавани, да так незаметно, словно ко дну пошёл.

Однако сожалеть об упущенных возможностях было поздно, а вот удвоить бдительность – как раз пора.

Иргем снова заговорил.

– А что вы хотите лично для себя, господин Хаскиль? – перевела девушка, на миг встретившись с Альком глазами. – За спасение жизни светлейшего иргема вам полагается награда, и вы вправе потребовать что угодно, – пояснила она.

– Мне ничего не нужно, о светлейший, – задумчиво произнёс Альк, – Но я хочу попросить наградить вместо меня другого человека. Это возможно?

Марина нахмурилась, но перевела.

– Как вам будет угодно, – снова передала она слова иргема щепку спустя, – Кого вы имеете в виду и как светлейший может выразить свою благодарность?

Альк встретился глазами с иргемом, задавшим этот вопрос из чистых церемоний. Правитель или нет, в первую очередь он был прожившим долгую жизнь человеком. Он всё понимал!

Посол усмехнулся и произнёс:

– Я бы хотел попросить назначить мою переводчицу, госпожу Марину, на должность посла в Савринтарском тсарствии. У неё есть и соответствующее образование, и задатки, и стремление.

Марина начала было переводить, но осеклась, уставившись на Алька.

– Переводи давай, – сказал он ей, – И смотри, не обманывай! – предостерёг он с улыбкой, – Я уже многое понимаю, ты сама меня обучала. Я просто говорю пока плохо.

Марина обратила взгляд к иргему и закончила фразу. Иргем заулыбался ещё шире и ответил, утвердительно кивнув.

– Светлейший иргем сказал, что выполнит вашу просьбу, – порозовев, произнесла Марина, – Спасибо вам, господин... – тихо, уже от себя, ответила она, опустив глаза.

Они беседовали ещё долго, и в конце разговора светлейший заверил посла, что будет рад видеть его в Иргемаджине и впредь, а также объявил своего спасителя почётным гражданином страны.

– Откуда вы узнали, о чем я мечтаю? – восхищённо спросила Марина, на щепку задержавшись после ухода иргема. Глаза её сияли. Она была готова прыгать от радости!

Альк пожал плечами.

– Для этого у меня и есть дар, – сказал он как-то отрешённо.

– Я не представляю, как могу выразить свою признательность! – продолжала радоваться девушка.

– Ничего не нужно, и так всё видно, – улыбнулся он.

А Марина вдруг подошла ближе, склонилась над Альком, снова улёгшимся в постель, и, наверное, хотела поцеловать его в щёку, так, из чистой благодарности. А может быть и нет...

Но в следующую щепку их губы встретились.

...А потом Марина выскочила из покоев посла, словно ошпаренная, закрылась в своей комнате и ещё пол-лучины не могла успокоить дыхание и даже просто сойти с места. Так и стояла, прислонившись к двери.

Ей приходилось и раньше вступать в близкие отношения с иностранцами, но она ни разу так сильно никем из них не увлекалась. Этот мужчина был самым необычным из всех, которых она встречала в жизни. Девушка уже поняла, что своим законным правом он не воспользуется и принуждать её к близости не станет. Но она сама хотела этого... Хотела и при этом не знала, сможет ли спокойно посмотреть вслед кораблю, который увезёт его из Иргемаджина.