Людская предательница (СИ) - "Sayar"

Новый удар словами. Причём, в самое сердце. Но Йорвет не считал так же, как Зевран. Во-первых, где он, а где принц? Во-вторых, что бы там девчонка ни говорила, одноглазый-то знал, каким он сейчас был уродом. Если бы не повязка, он не гулял так спокойно с медсестрой по городу. Стоило её один раз снять, чтобы помыть лицо у колодца, как он тут же стал всеми заметным. И эти взгляды… Неприятно. Это было давно, но с тех пор повязка снималась, только когда эльф был один или подле своей «целительницы». И куда такому лицу состязаться с прекрасным ликом его друга? Леголас даже среди других мужчин считался красивым. Глупая девчонка! Если бы не она, Йорвет вообще не думал бы о таких вещах! Было ещё «в-третьих»:

— А ты её-то собирался спрашивать, хочет она слышать мои признания?

— Она же человек, — Ворон беззаботно пожал плечами и улыбнулся, — а для них все эльфы красивы. Стоит только дать пару намёков, как Джасти тут же начнёт влюбляться. Это я тебе как специалист по женским чувствам говорю.

— Ты просто трепло и самовлюблённый кретин, — пробубнил Йорвет.

— Зато, не обделён женским вниманием, — гордо вскинул он нос.

Йорвет усмехнулся и взглянул на Джасти. Пока они говорили, она уже стала медленно просыпаться. Ворочалась непереставая, а потом и дыхание изменилось. Надо бы быстрее убраться с Вороном от окна, а то ещё подумает чего лишнего. Но пока она не открыла глаза, Йорвет задумался над словами Зеврана. И о будущем с ней. Кто бы ни встал подле неё, он обречён на страдания. Йорвет-то в любом случае уже потерял надежду. Быть её мужем, избранником — не важно! — всё равно, что быть проводником в мир мёртвых. Сколько там живут люди? До ста лет? А порой, даже до восьмидесяти. Джасти говорила, что ей ещё не больше пятидесяти, но и точно не десять лет. Значит, жить ей, в лучшем случае, приблизительно от шестидесяти до семидесяти. А что такое количество для эльфа? Всё равно, что пару лет.

Жизнь Джасти слишком скоротечна. Она в Лихолесье чуть больше двух месяцев, а для Йорвета это было мигом. Мигом, за который он успел полюбить это маленькое существо. И сейчас он осознаёт, что обрекает себя на вечное страдание. Такое же, какое сопровождает Трандуила. Сердце болезненно сжалось при мысли, что Джасти уже сейчас медленно умирает, и эльф ничего не мог сделать. Ничего… В то время как принц уже собрался попытаться превратить её короткий век во что-то счастливое, радужное… Если он сможет, и если Джасти поверит в эту иллюзию, то Старому Лису лучше не мешать. Он сам навряд ли так сможет.

— Вам что, совсем заняться нечем? — из мыслей его вывел глухой крик девушки. Встрепенувшись, Йорвет понял, что так и не отошёл от окна, а, думая о своём, пялился на уже неспящую Джасти. — Извращенцы, пошли вон!

***

Джасти не собиралась выходить из комнаты до тех пор, пока не придёт кто-то из учениц. Почему? Она умудрилась простыть. Насморка или кашля не было, но чувство разбитости и недомогания на лицо. А в таком состоянии к беременным и к младенцам подходить нельзя. И плевать, что все утверждают, что у этого народа крепкое здоровье.

Йорвет с Зевраном быстро скрылись из виду, но, немного погодя, одноглазый зашёл к девушке в комнату и поинтересовался, что же она до сих пор тут делает, а не осматривает женщин.

— Заболела я, — пробубнила Джасти, зарываясь в одеяло. — Поспала возле окна и заболела.

— А может, это из-за ночных прогулок с Леголасом? — с укором спросил эльф, за что получил от Джасти не самый лестный взгляд. И при этом она заметила сильную обеспокоенность Старого Лиса. Он с интересом осматривал человечку, чему-то хмурился и изредка впадал в какое-то задумчивое состояние.

— Что опять не так?

— Это опасно?

— К маленьким детям нельзя подходить больным. Я сомневаюсь, что тем самым погублю их, но предпочту дождаться Мариэль и попросить её побыть за старшую. Да и Амайра…

— Я про тебя, — перебил Джасти Йорвет, подсаживаясь к ней. — Для тебя это опасно?

— Обычная простуда. Я даже не кашляю. Только чувствую себя нехорошо, — пожала плечами медсестра. Обидно! И это сегодня, когда Леголас должен был прийти и научить её стрелять из лука. Хотя, важнее было то, что он придёт, а не обучение новому навыку, который, если честно, Джасти не рассчитывала когда-нибудь использовать. Просто из интереса хотелось научиться. А с лица Старого Лиса так и не ушла хмурость. Сестра долго смотрела на него, пытаясь понять, что опять-то его не устраивает? Или он беспокоится? Простуда как простуда, это даже таковым назвать нельзя. От неё не умера… Ах, вот оно что! — Это ты из-за того, что я тебе часто говорила: «вот заболею, умру, и будешь перед Леголасом отчитываться»? Так я это просто шутила. Чтобы мне помереть, нужно что-то больше, чем простое недомогание.

Йорвет на это ничего не ответил, продолжая хмурить бровь. Дабы он успокоился, Джасти приложила руку к своему лбу — горячий, но несильно.

— И температура у меня маленькая.

Джасти отметила, что у Йорвета началась паранойя — он вообще моргнул за всё время, что на неё пялился? Девушка попыталась спрятаться от этого глаза под одеялом. Благо, вовремя подоспела Мариэль. Йорвет не дал Джасти и рта раскрыть — сам всё доложил, после чего подруга приказала той не уходить домой до тех пор, пока не примет некоторые отвары. Человечка разве против? Ей и самой не хотелось пробыть в таком состоянии весь день. Через полчаса целительница принесла кружку какой-то гадости. Беременным, если того требовало, давали вкусно пахнущие и аппетитные отвары. Что принесли Джасти? Какую-то бурду. На вид лучше, чем то противоядие от слюны пауков, но ядовито-зелёный цвет и горький запах… Там что, ещё корни какого-то растения плавают?

— Это надо пить, а не рассматривать, — улыбнулась Мариэль, заметив смутившуюся девушку, которая ожидала что угодно, но не «суп из сока одуванчиков». Почему одуванчиков? Как-то она лизнула «молоко», сочившееся из стебля этого растения. Судя по запаху, эта настойка будет такой же горькой.

— Не буду, — пробубнила Джасти, возвращая кружку эльфийке, а сама спряталась под одеялом. Уж лучше потерпеть ломоту в теле и озноб, чем пить это. Ладно, если бы там было пару глотков, но целая кружка! А они в этом мире немаленькие! — Принесите мне мёда с лимоном и молоком.

— Джасти, не веди себя как ребёнок, — строго сказала Мариэль и попыталась стянуть одеяло, но девушка вцепилась в него мёртвой хваткой. — Мёд и лимон — это хорошо, но ничто так не борется с простудными болезнями, как это.

Видимо, с этими словами эльфийка протянула кружку, но Джасти не видела. Она может стерпеть всё что угодно, но не какую-нибудь гадость на своём языке. Послышался тяжелый вздох Йорвета, после чего он сел на кровать, чуть не поломав своим весом согнутые в коленях ноги человечки.

— Мариэль, оставь нас, — строго сказал он.

От этих слов медсестра сразу напряглась и вцепилась в одеяло сильнее. Вот она услышала, как маленькая красавица вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Вот она почувствовала какое-то шевеление — эльф устраивался удобнее, а потом резко схватил одеяло и дёрнул на себя так, что вместе с ним Джасти приняла сидячее положение. Поражённая такой силой, — она, конечно, худенькая, но и не сорок кило весила! — девушка отпустила одеяло, чем Лис воспользовался и бросил его на пол.

— Ну что, вспомним прошлое? Будем в глотку вливать? — ох, как неприятно он это сказал. Держа в руке ту самую противную жидкость, он угрожающе придвинулся к Джасти ближе. Она распахнула глаза и отодвинулась подальше от него. Эльф вновь придвинулся. И так до тех пор, пока человечка не упёрлась спиной в стену.

— Я закричу, — пискнула она, хватая руку Лиса, дабы тот больше не вертел кружкой перед лицом. Но где её силы, а где его?

— Вот как раз и воспользуюсь твоим открытым ртом, — улыбнулся Йорвет.

— Это тебе не пузырёк, а кружка — всё выльется! И тогда сам будешь мне постельное бельё менять.

— Можно и по-другому, — беззаботно пожал эльф плечами и, взяв отвар в другую, свободную от рук Джасти, ладонь, отпил небольшое количество жидкости. Вот гад, ведь даже не поморщился! А может, это только запах такой? Может, само лекарство было неплохим на вкус?