Пятничная я. Умереть, чтобы жить (СИ) - "Это Хорошо"

«Вот ведь», — с теплотой подумала она и невольно улыбнулась. Рядом тревожно задвигались кадехо. Их в очередной раз пришлось успокаивать и удерживать от начала активных действий. В итоге первые слова мэтра Шуппе Янис-Эль пропустила. Но и пойманного ей хвоста оказалось достаточно, чтобы уловить суть — приданое Янис-Эль в Несланд Эльц не прибыло!

— Налицо откровенное воровство, — весомо сообщил дор Тарон. — В свете этого ваше обвинение, фьорнанг Моберг, лично для меня существенно теряет свой вес. Надо разбираться. А пока…

— А пока у нас приказ доставить пресветлую дору Янис-Эль Несланд в тюрьму, — сообщил тот самый солдат, которому Черт едва не отхватил пальцы, когда тот попытался завладеть брачным контрактом Янис-Эль.

— От кого? — вскинул бровь дор Тарон.

— От Совета магов, — с легким высокомерием пояснил солдат и, шагнув к начальнику Академии, протянул ему какой-то документ.

Тарон принялся читать, Шуппе тут же сунул нос и в эту бумажку, а после с негодованием воскликнул:

— Я — член Совета магов! Почему я ничего не знаю о таком решении? Почему здесь всего одна подпись?

— Не могу знать, — солдат сделал деревянное лицо.

— Все это очень странно, — пробормотал дор Тарон и отбросил бумажку из Совета магов на стол. — И пока все эти странности не разрешатся, я не могу позволить вам распоряжаться…

— При всем моем уважении, не в вашей компетенции, пресветлый дор, — солдат усмехнулся. — И вы это знаете. Магические преступления — сфера Совета магов.

Тарон смерил солдата убийственным взглядом, а после посмотрел на замершую Янис-Эль.

— Мне жаль, — он дернул щекой, — но это действительно так. Однако я немедленно свяжусь с пресветлым лиром Бьюрефельтом, Янис-Эль. А он, в свою очередь, думаю, даст поручение выйти на правителя Вечного леса…

— Ваше право, — солдат коротко поклонился. — Прошу следовать за мной, пресветлая дора.

«Бегите», — приказала Янис-Эль кадехо и шагнула к тому солдату, который перегораживал своей тушей дверь. Что произошло дальше, она даже понять не успела. Двое других солдат, которые оказались по бокам от нее, вдруг синхронно взмахнули руками, что-то словно само собой зазмеилось из их пальцев, и через секунду шеи и морды кадехо оказались опутаны чем-то. Щенки дернулись, пытаясь вырваться, но не смогли — странные серебристые струи-веревки явно магического происхождения удержали их как на поводках. При этом причинив кадехо боль — они глухо заскулили и присели на задние лапы, мотая головами.

— А какое преступление совершили Черт и Ангела? — с ненавистью спросила Янис-Эль, оборачиваясь к тому из солдат, кто в этой компашке явно был старшим. — За что с ними-то так?

— Во избежание, — пояснил тот и с явным намеком крутнул в руке чем-то весьма похожим на те магические путы, при помощи которых усмирили кадехо.

Черт и Ангела по-прежнему скулили, в душе Янис-Эль росла и наливались черной кровью ненависть. Она заполняла ее сознание, мешая мыслить и рассуждать. Янис-Эль зажмурилась и постаралась взять себя в руки. Побеситься всласть и потом возможностей будет хоть отбавляй. Сейчас разум нужно было иметь чистым и холодным. Повернувшись к дору Тарону, она произнесла:

— Пресветлый дор, а вы не могли бы связаться с пресветлым лиром прямо сейчас? Пока все мы здесь. Происходит что-то странное. Откуда мой бывший опекун знает о том, что потребуются магические путы для кадехо? Почему мной заинтересовался именно Совет магов? Не связанно ли это все с тем, что я…

Договорить Янис-Эль просто не успела — вокруг ее головы и шеи обвилось что-то мерзкое и сильное. Она дернулась, пытаясь вырваться или хотя бы заговорить, но сумела лишь замычать, словно бедняги кадехо.

— Это недопустимо! — выкрикнул Тарон и двинулся вокруг стола. — Моя студентка не оказывала сопротивления! И вообще, я не понимаю, почему за ней прибыли люди, а не ее сородичи? В чем причина того? Это межгосударственный вопрос, и я не позволю…

— Стойте, где стоите, — неприятный тоном перебил его солдат (хотя теперь Янис-Эль подозревала, что ранг этого типа был существенно выше). — Мера объективно необходимая в свете выдвинутых против этого существа обвинений. Никто не знает, на что оно способно.

— Все это ничем не подтвержденная чушь! — воскликнул Шуппе. — Если бы произошло то, о чем талдычит этот… фьорнанг, — мэтр ткнул пальцем в застывшего с разинутым ртом Дитер-Сура, — я бы это определил сразу. Если юная фьорнэ повзрослела, взялась за ум и начала учиться, а не продолжила лодырничать, это теперь значит, что она — злая сущность из другого мира? Конечно, ее за это надо связать, как бешеного гаяла, и отдать палачам на перевоспитание! Пусть снова бросит учиться и начнет вертеть задницей, как было раньше! Вам именно этого надо?

— Кстати, почему фьор Моберг не вошел в приданое моей студентки? — Тарон негромко, но весомо вклинился в полные экспрессии вопли мэтра Шуппе, из кончиков пальцев которого от злости, кажется, даже искры сыпаться начали. — Кому он теперь отойдет? И кто будет распоря…

— Прошу прощения, — перебил Тарона солдат. — Об этом вы сможете побеседовать после нашего ухода. Совет магов вопросы наследования не интересуют.

— Мэтр, немедленно свяжитесь с дором Торефельтом и с пресветлым лиром, — велел Тарон. — А пока… — начальник академии шагнул к пойманной в магические сети Янис-Эль и выдернул из ножен на ее поясе некогда принадлежавший ему меч.

Ему попытались помешать, но Тарон одним резким движением с силой вогнал клинок в камень стены кабинета, а после усмехнулся.

— Ее оружие вам точно не достанется. Тоже… во избежание.

Главный из солдат выругался зло и кивнул тому из четверки, чьи руки все еще были свободны. Тот ухватил меч за рукоять, пытаясь его выдернуть, но тут же с проклятьями отскочил — его правая ладонь разве что не дымилась. Тарон усмехнулся еще неприятнее, а после показал всем свою покрасневшую руку.

— Теперь никто не сможет взять его, кроме фьорнэ Янис-Эль Несланд.

Главный из четверки солдат прикрыл глаза, явно усмиряя свой гнев, а после кивнул своим людям на дверь. Первыми потащили в коридор упиравшихся и скуливших кадехо. Следом в путь отправилась скрученная болью и отчаянием Янис-Эль. «Надо взять себя в руки, — повторяла она как мантру, — надо что-то придумать и предпринять. Надо…»

Какая-то серая тень метнулась прямо в ноги тому солдату, который волок за собой по ступенькам лестницы Черта. Солдат вскрикнул, оступился, выпустил магический поводок и с грохотом покатился вниз. Та же стремительная тень («Жиробас! — подумала Янис-Эль с восторгом. — Жиробасенька!») опять рванулась вперед, вспрыгнула Черту на спину и с воинственным ором кинулась на второго солдата — того, кто вел Ангелу. Тот заверещал, пытаясь отодрать атаковавшего его маргая от своего лица и, естественно, тоже выпустив поводок.

«Бегите! — опять решительно приказала Янис-Эль кадехо. — Воспользуйтесь геройством Жиробаса, бегите и спрячьтесь. Потом вернетесь сюда, и мэтр Шуппе поможет вам избавиться от этой дряни, что на вас нацепили. А после найдете меня».

Щенки дружно взвыли, сунулись было к солдату, который удерживал Янис-Эль, но дорогу им перегородил тот, что обжег себе руку, а снизу уже карабкался по ступенькам, матерясь и припадая на правую ногу, еще один.

«Бегите!» — еще более решительно приказала Янис-Эль, и щенки ее наконец-то послушались. Янис-Эль проследила за тем, как они с топотом промчались вниз по лестнице, снова сбив с ног того солдата, что уже один раз пересчитал ступеньки. И даже успела увидеть, как быстрая, несмотря на габариты, серая туша героического Жиробаса догнала их и, вспрыгнув на спину Черту, унеслась прочь по гулким коридорам вместе, а вернее, верхом на кадехо.

— Кто это? — взревел старший из солдат. — Кто это был, вашу мать? Что за, пропади оно пропадом, зверинец? Поймать эту тварь и убить! А кадехо вернуть.

— Эта тварь, — меланхолично пояснил сзади дор Тарон, — ручной маргай курсантки Джоанны Торефельт — любимой супруги пресветлого дора Окинуса Торефельта. Так что… не рекомендовал бы, господа.