Наследник для оборотня (СИ) - Моран Маша

Марина тихо прошептала:

— Чтобы знать, где проводить ритуал…

— Вероятнее всего. Потому что на карте обозначены подходящие для ритуала места.

Но все равно это была слишком зыбкая теория:

— А что еще ты заметил? Карта ведь не единственное, на что ты обратил внимание?

— Не единственное. Орден к чему-то готовится. Переводы огромных сумм, контрабанда. Долго в это вникать, но у меня есть основания полагать, что они закупают оружие. Много оружия. Тот… кто на тебя напал в «Карамели», сказал кое-что… Думаю, он был связан с Орденом.

Марина развернулась в Дагмару:

— Кстати! Кем он был? Я думала, он такой же, но кажется, нет…

— Нет, мы разные. Я — прямой потомок первого берсеркера, рожденный от берсеркера и его невесты. А такие как Ковалевский…

Дагмар замолчал. Его молчание длилось так долго, что Марина уже отчаялась услышать ответ. Но и сдаваться она не собиралась. Ей нужно знать об этом странном, тайном, мире, как можно больше, если хочет выжить в новой реальности. Кажется, она уже и не мечтает вернуть свою прежнюю жизнь.

— И почему Ковалевский другой? Он рожден… не от берсеркера и его Невесты?

Дагмар качнул головой:

— Нет. Дело не в этом.

— Тогда что с ним не так?

— Когда-то давно Орден проводил эксперименты. Сначала они просто пили кровь берсеркеров. Потом, с развитием медицины, пытались ее перелить обычным людям. Ну и… так появились подобные Ковалевскому. Больше не люди, но и не животные. Они застряли посередине. Истинные берсеркеры не хотели принимать их. Иногда мой народ может быть… непомерно гордым и недальновидным.

Марина видела, что эта тема почему-то близка Дагмару, задевает его за живое. Что-то было в его голосе, в интонациях, с которыми он это говорил. И он опять не хотел делиться с ней.

В груди возникло странное ощущение, как будто… Как будто сейчас решается что-то важное. И это «важное» напрямую зависит от нее. Сможет она собраться с силами и сделать первый шаг, или так и будет трусливо жаться в сторонке. Еще в «Карамели» Дагмар предупредил ее, что он зверь, животное. Но животное он потому, что это позволит лучше защитить ее. Он и вел себя с ней именно так, как животное, ведомое инстинктами. Да, непростительно. Да, грубо. Почти изнасиловал. Не слушал и не слышал. Но не потому что не хотел или не пытался. А потому что не умел.

А она слишком глубоко погрузилась в свои обиды и страхи. Боязнь снова оказаться в плену родителей перекинулась на Дагмара. Но его плен был совсем другим. Нужно просто помочь ему понять, что она человек, и что ей нужно хотя бы немного его человечности.

На самом деле, они были двумя слепыми котятами, тыкающимися в темноте и набредающими на стены. Рядом не было ни кошки-мамы, ни заботливых хозяев, чтобы помочь вернуться в коробку. А значит, им самим придется познавать огромный мир, в который они по ошибке выбрались.

Закусив от волнения губу, Марина протянула руку и накрыла пальцы Дагмара на рычаге скоростей.

Кажется, она сделала это не зря. Все на свете стоило удивления и робкой надежды, отразившихся на его лице. Казалось, он совершенно забыл о дороге и смотрел только на Марину. Пару раз перевел взгляд на ее руку, ккак будто не понимал, как она здесь оказалась и что все это значит, а потом шумно сглотнул. Марина проследила за завораживающим движением его кадыка и несмело улыбнулась.

Дагмар отвернулся, и от Марины не скрылось, как побелели костяшки его пальцев, сжимающих руль.

— Когда-то мы с Маттиасом были лучшими друзьями. Насколько такие, как мы, вообще могут дружить. — Голос Дагмара звучал хрипло и низко, как будто каждое слово приходилось выдавливать из себя с трудом. — Он привел в клан женщину. Она… она сбежала из Ордена. Она была обычным человеком, по крайней мере, пахла так. И… над ней как раз ставили такие эксперименты. Она была ужасно запугана, на теле — ни одного живого места. Думаю, ее били и насиловали. Маттиас предложил ей убежище у нас, но никто его не поддержал. Здоровые и сильные мужики, способные ломать металл и камень, испугались, что женщина навлечет на них беду. Мы думали, что оан сдаст нас Ордену. Тем, кто от него остался. Сейчас я понимаю, что это было так глупо… Маттиас стоял на своем. Он пообещал ей защиту и собирался сдержать свое слово. Но все остальные хотели, чтобы она ушла. — Голос Дагмара внезапно сел, и Марина поняла: нет, они хотели не ее ухода. Они хотели ее смерти.

Она сильнее сжала его руку, и Дагмар горько ухмыльнулся:

— Да, она должна была умереть, потому что успела увидеть наши лица и место, где мы живем. Маттиаса не поддержал никто. А когда он пришел ко мне и попросил помочь хотя бы спрятать ее, я отказал. Отказал, зная, что он будет стоять до конца, и считая, что он прав. Я не понимал, какую угрозу для нас может представлять едва живая женщина. Но я так боялся разочаровать своего отца… Мне с таким трудом удавалось заслужить его одобрение, что малейший промах, и все могло пойти насмарку. Он выходил из себя, если я путал столовые приборы. Что случилось бы, пойди я против его воли? В общем, я не поддержал Маттиаса. Та женщина умерла, не сумев принять медвежью кровь, а Маттиаса с позором изгнали. — Дагмар повернулся к Марине, улыбаясь горькой улыбкой, от которой становилось так больно, что хотелось вырвать с корнем собственное сердце. — Вот такой я трус и предатель, Марина. Я боялся, что ты уйдешь, если я не помечу тебя хотя бы таким способом. Боялся, что ты забудешь меня.

Автомобиль начал тормозить, и убрав руку с руля, Дагмар вытащил из внутреннего кармана бумажный кленовый листочек кроваво-алого цвета.

— Знаешь, что я загадал?

Марина молча покачала головой, не находя сил сказать хоть слово. Она уже и забыла об этом, но он помнил… Сохранил этот листок и, кажется, вполне серьезно воспринимал ее глупую идею.

— Чтобы ты всегда оставалась со мной.

Марина смотрела на листок в его руках, не находя слов. Одно то, что он его сохранил… почему это так действует на нее?

В стекло постучали и, вздрогнув, Марина обернулась. В салон, ехидно ухмыляясь, заглядывал Маттиас.

Дагмар спрятал листочек обратно в карман.

— Держись рядом.

Марина кивнула и подняла с пола фонарь. Черная свеча давно потухла, и она не подозревала, как ее снова зажечь. Вряд ли обычная спичка подойдет.

— Смотрю на вас и умиляюсь. — Маттиас упер руки в бедра и улыбался. — Златовласка и медведь.

Дагмар бросил на него мрачный взгляд:

— Ты все еще на моей территории…

— Да. И что? Пригрозишь, что закопаешь прямо здесь? Я такого уже давно не боюсь.

Дагмар ухмыльнулся, и Марина опять залюбовалась лучиками морщинок в уголках его необыкновенных медовых глаз.

— У меня в клане теперь могущественная ведьма. Возможно, я разрешу ей попрактиковаться на тебе в проклятиях и порчах.

— Очень смешно. — Маттиас скривился и повернулся к сплошной стене деревьев. — И куда нам теперь?

— Дальше только пешком. — Борис достал из автомобиля четыре автомата и раздал каждому. Марина даже икнула от неожиданности. Они что, на войну собрались?

— Пешком так пешком! Прям как школьный поход! — Маттиас лучился энтузиазмом.

Дагмар хмыкнул:

— Ты в школу ни разу не ходил.

— Ну вот теперь и восполняю.

Дагмар повернулся к Марине и взял ее за руку:

— Никуда не отходи от меня. Поняла? — Она кивнула, пытаясь сдержать глупую улыбку.

Как же он нравился ей ТАКИМ. Заботливым, сжимающим ее ладонь крепко и надежно.

Она посмотрела на Бориса, который теперь доставал ножи:

— А мне?

Четыре пары глаз обернулись к ней.

— Мне оружие дадут? Мне тоже нужно!

Маттиас прыснул в кулак и тут же сделал вид, что закашлялся, а Радван с Борисом вопросительно посмотрели на Дагмара. Марина тоже подняла на него взгляд.

— Это несправедливо. Вы и так сильные. Еще и с оружием. Мне тоже нужна защита.

Дагмар лукаво улыбнулся:

— Так и скажи: надумала под шумок от меня избавиться.