Наследник для оборотня (СИ) - Моран Маша

Он спокойно входил в холодную воду, рассекая гладь, как сокрушительный ледокол. Пара мощных гребков, и его массивное тело погрузилось под воду, не выдав себя даже всплеском.

Рядом раздалось задумчивое:

— Это его отец. Пытался научить его быть настоящим берсеркером.

Это было совсем не тем, что она ожидала услышать. Отец… пытался научить его быть берсеркером? Пытался научить быть кем-то?!

— Как-то немного слишком радикально. Разве нужно учиться, чтобы быть берсеркером? Вы же… рождаетесь такими.

Борис задумчиво смотрел в сторону леса:

— Кто-то рождается, чтобы исполнять чьи-то приказы. А кто-то — чтобы приказывать. Его учили брать на себя ответственность и принимать решения. Он должен был стать стержнем. Лидером, который всегда будет знать, что делать, пусть это и не принесет тех результатов, на которые все надеются.

И все равно это не укладывалось в голове.

Борис, видимо, прочитал это на ее лице, потому что улыбнулся:

— Но это не значит, что с вашими детьми Дагмар будет поступать точно так же. Его отец был…

Радван быстро вставил:

— Своеобразным.

Это мягко сказано! Шрамы на спине Дагмара говорили совсем о другом. Его отец был чокнутым психом.

Марина взглянула на часы. Она не засекла время, но как долго Дагмар уже под водой? Озеро хоть и небольшое, но вряд ли мелкое.

— Они там слишком долго! Они ведь могут тонуть, а мы даже не заметим…

— Не волнуйся. — Радван присел на покрытый мхом валун. — Берсеркеры могут выдерживать без воздуха несколько часов. Нас не убить так просто.

— Это не вы там. А вода? Она же, наверняка, ледяная. Переохлаждение, остановка сердца и нехватка воздуха.

Радван тяжело вздохнул:

— Марина, не волнуйся. Мы намного сильнее и выносливее людей. А Дагмар — тем более.

Марина вздрогнула, когда каменная глыба в форме медведя дрогнула. Вода, стекающая с него в озеро, рассыпалась брызгами в разные стороны, долетев до Марины. На лицо упали холодные капли, вызвав по всему телу зябкую дрожь.

— Что происходит? — Она стерла влагу с лица. — Там камень дрожит!

Радван кивнул:

— Видимо, она прикована. Они рвут цепи.

Рвут… цепи? А что удивительного? Тот, кто с легкостью отрывает конечности и двигается с неразличимой глазом скоростью, наверняка может разорвать цепь и расколоть огромный камень.

Медведь-булыжник снова сотрясся и с оглушительным треском раскололся на две половины. Как в замедленной съемке Марина видела появление длинной кривой трещины, которая показалась из глубины и добежала до вершины. Секунда-другая, и камень разделился.

Сердце застучало быстро-быстро. А вдруг под водой с Дагмаром что-то случится? Вдруг он просто не сможет сделать вдох?!

Она не понимала, что делает, пока не почувствовала на локте стальную хватку и предупреждающий голос Радвана «Марина?» Она стояла уже у самой кромки воды, позволяя волнам жадно лизать носки кроссовок.

Как в фантастическом фильме, от центра озера пошла рябь. Распарывая озеро, словно две подводные скалы, начали вырастать два монолита. Дагмар и Маттиас медленно выходили из озера, которое будто бы пыталось удержать их в своих объятиях.

Марина завороженно следила за тем, как капельки воды стекают по телу Дагмара, как он откидывает длинные пряди с глаз и размеренно, ничуть не напрягаясь, дышит.

Бронзовое тело блестело от воды, словно он весь был сотворен из золота. Идеальный хищник. В каждом движении — грация и мощь.

Марина с трудом возвращалась в действительность. Только осознание того, что Дагмар и Маттиас несут огромный каменный саркофаг, немного привело ее в чувство.

Легко, словно весил совсем ничего, они вынесли гроб и опустили его на берег.

Чтобы не смотреть на мокрого с ног до головы Дагмара, Марина опустилась на колени перед саркофагом. Он весь был перевит цепями, будто живые боялись, что то, что находится внутри, сможет выбраться наружу.

Дагмар с Маттиасом по-животному отряхнулись, рассыпая вокруг себя град сверкающих брызг.

— Ну что, открываем? — Маттиас с сомнением рассматривал саркофаг и тыкал в него ногой.

— Естественно. — Дагмар опустился на колени напротив Марины. — Я не собираюсь тащить его в машине.

Марина не знала, куда деть глаза. Взгляд, помимо воли, возвращался к Дагмару. Невозможно было не смотреть, как напрягаются мышцы его рук, когда он легко разрывал цепь за цепью.

— Тебе не холодно? — Марина почувствовала, что краснеет от того, как хрипло и восхищенно звучит собственный голос.

Дагмар удивленно посмотрел на нее:

— Нет. Наша температура тела выше человеческой.

Рядом опустился Маттиас:

— А за тебя почему не переживаешь?

Дагмар встал и оттащил Маттиаса в сторону:

— А что за тебя переживать? Ты живучий, как вирус. Ладно, посмотрим, что тут.

Дагмар сбросил цепи и отодвинул крышку саркофага. Было видно, что даже ему тяжело — похоже, кто-то постарался, чтобы гроб никогда не был вскрыт.

Наружу вырвалось облако пыли и спертого воздуха, пропитанного жутким запахом гниения.

Щеки коснулся холодный сырой ветер. Марина вздрогнула от знакомого ощущения страха. Она повернулась голову, даже не удивившись, когда увидела рядом девушку-призрака. Ленты на ее венке дрожали в воздухе, темные волосы колыхались над головой — словно сейчас она находилась под водой.

— Наконец-то… — Ее посиневшие пальцы с поломанными ногтями коснулись края гроба, и крышка сама отъехала в сторону, падая на землю.

— Твою ж мать! — Маттиас едва успел отскочить, пока тяжелый камень не придавил ему ноги.

— Она здесь… — Радван вертел головой, явно ощущая чужое присутствие.

— Да, — Марина взглядом указала на место рядом с собой, — она здесь.

Собравшись с духом, она заглянула в гроб.

Сколько бы сегодня ни готовила, все равно оказалась не готова к тому, что увидела. Наверное, к такому вообще невозможно подготовиться.

Внутри, обмотанное истлевшими и потемневшими от времени тряпками, лежало тело. Были видны только ноги — обтянутые кожей кости, и часть обезображенного лица, скрытого широким покрывалом. Запястья и лодыжки обвивали потемневшие от времени кандалы.

Но самым удивительным был белоснежный венок, лежащий рядом. Цветы, из которых он был сплетен, казались едва срезанными. Они источали легкий приятный аромат, а по бархатистым на вид цветкам, стекали капельки влаги.

Призрак взвился в воздух, словно облако дыма.

— Остались еще двое… Найди их…

Она просто растворилась. Словно ее и не было. Превратилась в туман, который тут же развеял налетевший ветер.

Марина смотрела на то место, где только что видела призрака, и ощущала странную пустоту в сердце.

Все эти женщины хотели жить. Возможно, они мечтали о любви и семье. Или хотели путешествовать. Они все были разными. Со своими историями и целями. Но они хотели жить. И этой жизни их кто-то лишил. Жестоко. Мучительно. И расчетливо.

В груди что-то сжалось. Господи, да что с ней?.. Как будто, они была одной из этих несчастных ведьм. Думала, что все впереди, а на деле у нее не было даже часа.

— Грузим?

Марина вздрогнула. Борис расстегивал черный мешок, от одного вида которого на душе становилось муторно.

Дагмар с Маттиасом осторожно подняли останки и уложили в мешок.

Марина потянулась к венку:

— Его тоже нужно взять.

Поморщившись, Маттиас вытащил венок:

— Чертовщина какая-то…

Обратный путь прошел в тишине. Марина еще никогда не чувствовала себя такой уставшей и… несчастной. Казалось, что драгоценное время утекает сквозь пальцы, а она даже не пытается его остановить.

Она всегда мечтала о яркой, насыщенной жизни. О такой, какую описывают в книжках. Стоило ли вырываться из родительского плена, чтобы продолжать бегать?

Дагмар бросал на нее вопросительные взгляды, но ничего не говорил. Это чертово молчание уже начинало раздражать. И долго они будут молчать о важном, открывая рот лишь для того, чтобы оскорбить друг друга или унизить.