Лгунья (СИ) - Гичко Екатерина

Насладившись лёгкой растерянностью харена и его непонимающим взглядом, маг взял один из пергаментов и развернул его.

— Она привязала эти вещички к силе мира, — с трескучим торжеством наконец сообщил старик и затейливо постучал по поверхности листа.

По письму стремительно расползлись чёрные жуки символов, и Ранхаш, хищно раздув ноздри, подался вперёд, предчувствуя ещё одну разгадку.

— Вы можете разнести эти письма на необозримо большие расстояния, но они всё равно будут работать, если рядом окажется источник силы мира, а этих источников очень и очень много. Сложнее найти место, лишённое этих сил. Но воспользоваться ими, несмотря на изобилие, почти невозможно. Я знаю только один народ, который умеет это делать.

— Хаггаресы, — вырвалось у харена. Нехорошее предчувствие узлом завязалось внутри.

— Именно, — подтвердил маг. — Но хаггаресы очень ревниво скрывают секреты своего мастерства. Особенно те, что связаны с призывом к миру. Насколько я знаю, предателей, которые осмелились поделиться с чужаками тайным искусством, наказывают очень сурово. Перед тем как казнить. Да и доверяют знание не каждому. Юных хаггаресов начинают учить далеко не сразу и выбирают самых достойных. Собственно, к моменту начала обучения юными их уже назвать нельзя. И вот они умудрялись сохранять эту тайну на протяжении многих веков, а тут молоденькая девушка использует их мастерство в своих трудах, — старик обвёл пальцем некоторые из символов. — И не просто использует, а весьма искусно переплетает с… обычной магией. Возникает вопрос даже не о том, как ей это удалось, а кто она?

Ранхаш откинулся на спинку кресла и, нахмурившись, уставился в окно, где только-только начинало светать. Хаги с отвращением относятся ко всему хаггаресскому. О противостоянии между этими двумя народами известно даже маленьким детям. Хаги бы скорее уничтожили хаггаресов вместе с их искусством, чем согласились бы его перенять. Да и хаггаресы к детям земли относятся не очень благосклонно и вряд бы решились передать основу своего мастерства одному из хаги. Но в его доме сейчас находилась девчонка-хаги с хаггаресскими знаниями. Интересно, она может убрать ограничивающие её знаки со стен? Внутри зашевелилось беспокойство.

— Как вы понимаете, изобретение удивительно, — продолжил маг. — И по методам создания, и по своей уникальности. Ничего подобного я никогда не видел, а я прожил очень длинную жизнь. Даже пережил двух своих сыновей. За подобную вещичку и сам хайнес не отказался бы предложить гору золота. Представьте себе, не нужно ждать, когда посланник доберётся с письмом. Просто написал строчку в артефакте, и ответ может прийти почти сразу же. Это ошеломляет! И вся переписка сохраняется!

Ранхаш резко вскинул голову и пристально уставился на мага. Тот перевернул лист и три раза постучал пальцем по его поверхности. Её мгновенно испещрили многочисленные строки. Харен подался вперёд, присматриваясь, и понял, что это даты. Господин Абрерий ткнул в первую попавшуюся строку, и на листе появился текст. Письма, разбитые на абзацы и написанные двумя разными почерками. Надо же, мальчишка Виидаш посмел настолько нагло ему врать. Внутри едва ощутимо затлела злость.

— Я не читал, — с видимым сожалением протянул маг, — всё же чужая переписка, а я не сыскарь, которому позволено рыться в личном. Но стариковское любопытство нещадно меня мучает. Может, вы пожалеете меня и хотя бы скажете, кто эта девочка?

Ранхаш молча забрал оба артефакта и спрятал их в нагрудном кармане. Старик тоскливо вздохнул, но тут же оживился, когда харен достал из кармана какую-то тряпку и тряхнул её перед ним. На стол выпал крохотный камешек. Маг подслеповато прищурился, силясь его рассмотреть.

— Это артефакт, скрывающий истинный запах, — представил подношение харен. — Мне хотелось бы понять, почему мы не смогли найти его при обыске. Обыск проводил Харийд — хаги. Он должен был учуять любой драгоценный камень, даже такой маленький.

— Интересно-интересно… — пробормотал старик, вытаскивая из ящика лупу с толстенным стеклом и направляя её на артефакт. — Наверняка я не ошибусь, если предположу, что здесь та же история, что и с письмами… Да! — торжествующе выдохнул он, прижимаясь к лупе глазом. — Символ сокрытия! Причём необычный, а опять же хаггаресский, созданный специально, чтобы скрывать что-то от хаги.

— Вы уверены? — с сомнением протянул Ранхаш.

— О, мой мальчик, не забывайте, что один из моих верных друзей — хаги, — маг оторвался от разглядывания артефакта и лукаво подмигнул гостю. — Он, как и я, прожил долгую жизнь и не настолько горд, чтобы отвергать умение врага. А я слишком любопытен, чтобы отказываться от знаний. Может быть, вы оставите мне хотя бы это?

— Да, конечно, — рассеянно отозвался Ранхаш.

Камня ему жалко не было. Маловероятно, что у Майяри такая ходовая вещь в единственном экземпляре. Да и вообще артефакты он уже начинал недолюбливать. Даже оставил сегодня свои собственные амулеты в схроне.

— Господин Абрерий, а может ли хаггарес убрать знаки, оставленные другим хаггаресом?

— Для этого не нужно быть хаггаресом, — ласково улыбнулся маг. — Достаточно быть и просто магом.

Тёмные! Ранхаш порывисто поднялся на ноги. Харен, уже успевший свыкнуться с мыслью, что девчонка врёт как дышит, а молчанка вообще её излюбленная игра, попытался представить, что из своих возможностей она скрывает и каких проблем ему стоит ждать, и воображение как-то разыгралось.

Действительно, откуда хаги может знать хаггаресское искусство? Может быть, она полукровка? Ранхаш глубоко вздохнул, представив ребёнка — наполовину хаги, наполовину хаггареса. Могло ли произойти подобное? В этом безумном мире могло произойти что угодно.

Разбуженная мнительность окончательно смяла выдержку харена, и он круто развернулся к выходу. Интересно, девчонка всё ещё в доме или успела расковырять знаки, задурить охрану и в очередной раз смыться?

— Доброго дня, господин Абрерий, — торопливо попрощался харен и шагнул за порог.

Старик проводил его весёлым взглядом и с самой шкодливой улыбкой добавил:

— Магом с таким же огромным жизненным опытом, как у меня.

Глава 59. Невеста для сына рода Вотый

Майяри стояла у окна в холле, смотрела на удаляющуюся фигуру господина Шидая и чувствовала себя оставленной без защиты. Она даже не ругала себя за такие мысли. После того, что она узнала вчера, ей не очень хотелось оставаться наедине с господином Ранхашем. Она и раньше об этом не мечтала, но теперь к нежеланию видеть харена примешивалось ещё и чувство неловкости. Тёмные! И почему всё-таки Развратница досталась ему? Лучше бы уж господину Викану. Тот бы оценил.

Мысленно порадовавшись, что харен уехал куда-то очень ранним утром, — Шидай ещё что-то ворчал по этому поводу, но искать его не пошёл, — Майяри отвернулась от окна и окинула полутёмный холл взглядом. Что-то она к этому дому уже привыкать начинает.

В коридоре кто-то зашуршал, и Майяри услышала дробный топоток. В очередной раз захотелось, чтобы господин Шидай вернулся. И куда его понесло в такую рань? Из-за угла выглянуло любопытное детское личико и тут же скрылось. Майяри невольно поёжилась. Детей она побаивалась. Раньше никогда не имела с ними дела, а осев в Санарише, старательно избегала. Они были слишком не похожи на взрослых. Вроде бы глупые, но порой задают такие вопросы, что начинаешь подозревать их в скрытом знании. С маленькими детёнышами с не определившимися характером и мышлением сложно было ладить. Что с ними вообще делать?

— Ривий, пирог будешь? — раздался зычный голос господина Давия.

— Да, деда! — отозвался мальчик и, к облегчению Майяри, побежал в сторону кухни.

Деда… Надо же как бывает.

— Майяри, а ты?

— Нет, спасибо, — поспешно отказалась Майяри и опять развернулась к окну.

Развернулась она как раз в тот момент, когда к воротам дома подъехал и остановился изящный экипаж светло-коричневого дерева, украшенный затейливыми вензелями.