Альфа и Омега. Книга 3 (СИ) - Сейд Анна

— Ты имеешь в виду Джен и остальных? — догадалась я.

— Да-да, — с наигранным раздражением кивнул альфа. — Твою надоедливую подругу, ее неадекватного приятеля и кое-кого из команды Меркурио. Ну и его самого, конечно. Мы все вместе начали это дело, и, думаю, будет справедливо, если и закончим его вместе. Ты так не считаешь?

— Закончим? — повторила я, не сдержав нервного смешка и запив его принесенным мне после еды чаем с ароматом черники. — Кажется, это в лучшем случае будет окончание пролога к чему-то, что я даже представить себе не могу.

— А и не надо, — пожал плечами Йон, тоже словно только сейчас вспомнив про свой кофе. — У всех своя роль. У нас — роль посланника, как у того голубя, которого в сказке выпустили искать землю после большого потопа. А потом нас так или иначе попросят уйти со сцены, потому что в дело вступят куда более серьезные ребята, у которых от этих новостей вся жизнь встанет с ног на голову. Если Дани понадобится наша помощь, мы всегда будем рядом, но сам я точно не хочу лезть на передовую и участвовать в том переделе мира, что начнется, когда народ начнет приходить в себя.

— Да неужели? — изогнула бровь я, подавшись вперед и накрыв ладонью его руку. — Прямо так совсем и не хочешь?

— Я попросил Кадо подготовить домик у озера к нашему возвращению из Этерия, — невозмутимо отозвался альфа. — Говорят, осенью там просто невероятно красиво. Я вполне смогу решать текущие дела с помощью видеосвязи, и я более чем уверен, что ты тоже. Подготовка в «Мечте Ории» ведь уже вышла на финальную стадию?

— Ну не то чтобы, — немного смутилась я. — Но да, мое личное присутствие уже не так обязательно. Мне понравилась кандидатура того управляющего, которую ты предложил в тот раз. Думаю, я смогу сегодня-завтра передать ему все дела.

— Вот и славно, — одобрительно улыбнулся Йон, завершая наш разговор несколькими прочувствованными глотками остывшего кофе.

В это время года желающих попасть в Город Вечных было хоть отбавляй, и потому количество рейсов и поездов, туда направляющихся со всех направлений, было увеличено почти вдвое, но они все равно были забиты под завязку. Не стоит говорить, что новости о том, что нам не придется толкаться в очередях, очень меня порадовали — как будто даже больше, чем само осознание, что у нас есть собственный самолет. И мне до сих пор не верилось, что в этом году я наконец побываю на Празднике Благоденствия вживую. Слишком долго я рассматривала эту поездку исключительно в разрезе того, что нам предстояло сделать, как-то упустив из внимания тот простой факт, что окажусь на самом известном и одном из самых красивых праздников в мире. В детстве, старательно калякая свои обращения к Великому Зверю и мечтая, чтобы из них сложили молитвенный кораблик и отправили его в большое плавание, благословленное самим Иерархом, я и представить не могла, что однажды могу оказаться среди тех почти ненормально счастливых прохожих, которых под камеру расспрашивали об их планах на год и о впечатлениях от украшенных улицах Этерия. Это казалось чем-то совершенно ирреальным и невозможным.

Может быть, поэтому в день отлета мне настойчиво казалось, что что-то обязано пойти не так. Я была готова к каким угодно препятствия — от лопнувшей по пути в аэропорт шины до запрета на вылет по погодным условиям. Но день был удивительно мягкий и теплый — возможно, один из последних теплых дней этой осени. Вытянувшаяся вдоль ведущего в аэропорт шоссе лесополоса уже слегка подернулась пыльной позолотой, которая казалась особенно яркой и выразительной на фоне словно бы отполированного бледно-голубого сентябрьского неба. Почему-то мне никак не удавалось отвести от нее взгляд, как если бы она вдруг стала самым настоящим из всего, что меня вообще окружало. Смешиваясь в моей голове с не дающим мне покоя ощущением неизбежной предопределенности, она заставляла меня мучительно и почти исступленно вглядываться вдаль, как если бы именно там меня ждали все ответы.

— Все в порядке, маленькая омега? — поинтересовался Йон, заметив мое взволнованное и в то же время какое-то отрешенное состояние.

— У тебя никогда не было ощущения, как будто все, что с тобой произошло до какого-то конкретного момента, случилось именно для того, чтобы ты в нем оказался? — с трудом подбирая слова, спросила я.

— Может, и было, — не стал отрицать он. — А что?

— Я как будто… вспоминаю все одновременно, — задумчиво проговорила я, продолжая смотреть на пролетающие за стеклом автомобиля деревья. — И некоторые моменты особенно ясно. Те моменты, когда все могло пойти иначе, но в итоге привело нас туда, где мы сейчас. Знаешь, я уже давно не думала о судьбе и случайностях. О том, ведут ли нас куда-то или мы сами выбираем дорогу. А теперь у меня такое чувство, что сдать назад уже не выйдет. Что вот оно — то, ради чего было все остальное. Как у той… лестницы из воды в парке. Мы либо взлетим, либо свалимся, но ступени вот-вот закончатся в любом случае.

— Не думай об этом, Хана, — покачал головой Йон, привлекая меня к себе и позволяя мне уютно устроиться у него на груди. — Судьба или нет, мы будем там вместе. И ничто другое меня, честно говоря, не заботит.

Я не стала с ним спорить. Просто закрыла глаза, покоряясь все громче разливающемуся внутри меня звону, похожему то ли на отзвук церковных колоколов, то ли на дрожь готового разбиться на хрустальные осколки сентябрьского воздуха. И в самом деле, какая в сущности разница…

Джен и отец Горацио приехали раздельно и почти не говорили, пока мы готовились к взлету. Меркурио и еще пятеро оймахистов, увидев среди которых в том числе Лотос, я даже почти не удивилась, прибыли последними. Они привезли с собой чемоданы с какой-то аппаратурой, но я не стала задавать лишних вопросов о ее назначении — если Йон разрешил взять ее на борт, она уж точно не доставит нам лишних хлопот.

— Полетим навстречу времени, да? — улыбнувшись, поинтересовалась Джен, когда я к ней подошла. Альфа смаковала последнюю сигарету перед взлетом, прищуренными глазами глядя на покачивающиеся за ограждением взлетной полосы деревья.

— В каком плане? — не поняла я.

— Я про часовые пояса, — пояснила подруга. — Лететь пять часов, а когда там сядем, пройдет как будто всего два. Мне всегда казалось это таким… как будто немного из научной фантастики. Из области кротовых дыр или вроде того.

— А я даже… не думала об этом никогда, — с улыбкой качая головой, призналась я. — А ведь и правда.

— Ты уже знаешь результаты? — помолчав, уточнила альфа, выпустив немного дыма в сторону. — Я имею в виду, что там показала экспертиза. Дани сказал тебе?

— Я не спрашивала, — ответила я. — Не знаю, почему-то это… не кажется таким уж важным. Странно, да? А ты? Я думала, вы с ним… тоже общаетесь.

— Куда там, — хмыкнула Джен, опустив взгляд и пнув носком ботинка камешек на взлетной полосе. — Я с самого начала понимала, что он птица не моего полета. Да и… если рядом с ним постоянно будет мелькать гендерно нечистая, все быстрее догадаются, что он сам… из таких. Короче говоря, я снова в поиске или вроде того. Но если ты еще встретишь такого симпатичного омегу — желательно постарше и не настолько знаменитого на весь мир, — обязательно дай мне знать, идет?

— Заметано, — коротко рассмеялась я, ощущая, однако, странно сжавшуюся внутри печаль. Или досаду — на то, что этот мир устроен куда сложнее, чем всем бы нам хотелось. Альфа докурила, и мы вместе направились к самолету. В этот момент Йон, стоя снаружи, о чем-то говорил с пилотом, и я, в очередной раз глядя на него со стороны, подумала о том, как представительно и солидно он выглядит. Наверное, это то, что принято называть породой — пусть даже сам Йон происходил далеко не из высших слоев общества. Но у него это было всегда, даже когда он чинил прохудившиеся трубы в заштатном борделе.

— Как думаешь, как ему это удается? — негромко поинтересовалась я у Джен.

— Ты про что? — уточнила она.

— Наверное, все дело в его уверенности. Вот смотришь на него и понимаешь, что да — этот мужчина получит все, что захочет. Даже как-то не тянет сомневаться. Весь мир под себя перестроит, если надо.