Бессмертник на зеленом сюртуке (СИ) - Романовская Ольга

— Кто вы? — испуганно спросила Солидат. Она напоминал олененка — такая же беспомощность и большие округлившиеся глаза. — Вас послал кто-то из этих?

— Кого — этих? — не поняла Зара.

Оказалось, Солидат имела в виду демонов. Она их боялась.

Желая успокоить девочку и убедить, она не замаскированный демон, девушка сняла плащ и продемонстрировала отсутствие крыльев. Ребенку хватило столь сомнительного доказательства. Солидат заметно повеселела и увлекла новую знакомую в сад. Девочке катастрофически не хватало общения, а тут анторийка — любопытство взяло вверх над привычной осторожностью. Она засыпала собеседницу вопросами, выяснила, как ее зовут, кто ее муж, давно ли они в Камадире, похож ли он на анторийские города. Зара охотно отвечала, пока ничего не выпытывая.

Солидат издали заметила телохранителя и погрустнела. Она сняла с шеи кулон и протянула Заре.

— Приходи завтра после обеда. С тобой интересно. Расскажешь об Антории. Смело говори, тебя позвала Солидат Одос. — Она горделиво вскинула подбородок.

Зара изобразила изумление, будто не догадывалась, кто перед ней. Она рассыпалась в извинениях за фамильярность и, сделав реверанс, удалилась через любезно указанную девочкой потайную калитку.

Вечер Зара провела в уютной таверне. Она украдкой посматривая на красную розу на длинном стебле. Где только Нубар достал ее в ноябре, не иначе оранжерею ограбил. Стороннему наблюдателю казалось, девушка поглощена едой, на самом деле она мысленно докладывала начальнику о знакомстве с Солидат Одос. Эрш внимательно слушал, покручивая фальшивое обручальное кольцо на пальце.

Никаких нареканий действия Зары не вызвали, наоборот, начальник похвалил: сумела расположить к себе девочку. Нубар советовал всячески подогревать интерес Солидат и между делом поведать какой-нибудь секрет, желательно связанный с обидой на родственников.

— Нужно, чтобы она разговорилась, захотела излить душу. Поэтому, пожалуйста, никакого высокомерия, никакой холодности. Жалей, но взглядом, — наставлял Эрш. — Словом, стань той единственной, которая ее понимает. Вспомни себя подростком и просчитай ее поведение. У тебя ведь выдалось несладкое детстве, с отцом не заладилось, тут вы с Солидат похожи. Одос фактически бросил дочь. На демоницу разговор переведи. Только очень осторожно!

— У тебя, — Зара запнулась: непривычно говорить ему «ты», — талант охмурять женщин.

— Не спорю, преуспел, — усмехнулся Эрш и продолжил вслух: — Доедай, и немного прогуляемся. А то я вечно в делах, ты скучаешь… Завтра с утра по магазинам пройдешься. Глупо уезжать из Суйлима без сувениров.

— Спасибо за розу, ты очень внимателен. — Зара прижала бутон к губам и втянула тонкий аромат.

— Мелочи, — пожал плечами начальник. — Пока тебя ждал, видел одну лавку… Словом, купил подарок на день рождения.

— День рождения Лерель или мой? — мысленно уточнила девушка.

— Твой. Зачем мне незнакомым женщинам подарки дарить? — тем же способом ответил Эрш и отсалютовал ей бокалом.

— Вот ведь, я не знаю, когда твой, — посетовала Зара.

— Семнадцатого июня, еще не скоро.

Девушка, наклонившись, поцеловала его и пообещала сделать сюрприз. Нубар попросил ограничиться хорошим настроением и отличной работой.

Они выпили еще немного вина и отправились бродить по улицам Камадира. Эрш рассказывал о демонах, а Зара украдкой рисовала в небе узоры: цветы и геометрические фигуры.

— Иллайя, для всех ты не магиня, — наклонившись, щекоча ухо дыханием, напомнил начальник. — Стирай свои художества.

— Я сделаю все, что хочешь. — Зара обняла его. — Поцеловать можно?

Вместо ответа он поцеловал сам, правда, в нос.

В гостинице вновь пришлось вести себя отстраненно, как начальник и подчиненная. Ирвин и так подозрительно посматривал, но, вроде, успокоился, когда услышал отповедь Эрша. Тот нарочито отчитывал подчиненную за вздорный характер и капризы, которые едва не стоили им провала миссии. Зара покорно кивала и обещала оставить замашки избалованной наследницы в прошлом. С розой, увы, пришлось расстаться: Ирвин непременно бы начал расспрашивать, кто ее подарил. Нубар предлагал солгать, будто у нее появился поклонник, но Зара категорически воспротивилась.

Раздача поручений на завтра казалась вечной, а тут еще Эрш задержался внизу, чтобы выпить и что-то обсудить с Ирвином. Кажется, он собирался куда-то его послать по делам Четвертого отдела. Зара полагала, Ирвин должен либо встретиться с агентом, либо кого-то завербовать, либо собрать некие сведения. Значит, завтра в замок ее проводит Нубар, а после прогуляется по лавкам. Девушка не сомневалась, любимый не оставит ее без охраны.

Зара пробовала читать — не вышло. Не сводя глаз с двери, девушка нетерпеливо покусывала губы. Для кого она надела новое кружевное белье, купленное в Дорге? Или Нубар думал выспаться этой ночью?

Тревоги оказались напрасны: Зару достойно вознаградили за вынужденное ожидание. Засыпая, она с улыбкой подумала, что бутылочка со свежеприготовленным противозачаточным средством опустеет до возвращения в Айши. Полагаться исключительно на него девушка не собиралась. В ее планы не входило повторить судьбу матери и обзавестись потомством в столь юном возрасте. Нубар тоже не жаждал стать отцом, интересовался, предпринимает ли Зара какие-то меры. Услышав положительный ответ, он с облегчением вздохнул, обещав тоже проявлять осторожность.

Поход по магазинам вышел скромным: тратить чужие деньги Зара не желала, а своих осталось не много. В Айши, если жалования не хватало, девушка записывала траты на счет отца. Рандрин безо всяких вопросов оплачивал все счета. В Суйлиме такой возможности нет. Эрш пару раз повторил, если Заре что-то понравится, она это получит, но девушка стойко отказывалась.

— Знаю я твое жалование! — мысленно усмехался начальник. — Что на него купишь? Не понимаю, почему ты отказываешься, мне ведь приятно.

— Не желаю жить за счет мужчины.

— Спасибо, иллайя, похоже, ты научилась дипломатическим оскорблениям. Больше не предлагаю свои противные деньги. Но если попросишь, — лукаво добавил Нубар, — дам.

После обеда Эрш проводил подчиненную в замок Одос и оставил наедине со стражей в покоях дочери правителя.

Заре удалось установить заручиться доверием Солидат. Зная, что откровенность порождает ответную откровенность, она будто случайно проговорилась о горькой истории своего брака. Якобы отец выдал замуж заочно, а супруга волновало только ее происхождение. В итоге бедная Зара одинока, муж же развлекается с каждой юбкой.

Девушка выбрала ниточку правильно: марионетка задергалась.

Солидат отослала телохранителя, а Зара незаметно установила заклинание против подслушивания. Пусть думает, будто они шепотом болтают о личной жизни Лерель Канре.

Оказалось, наследница клана Одос присутствовала на балу и видела, как вела себя демоница. Девочка посочувствовала Заре, с плохо скрываемой злобой отозвавшись о предполагаемой будущей мачехе. Слово за слово, и Солидат поведала всю историю своей жизни. Зара слушала и вздыхала, стараясь при каждом удобном случае рассказать схожий эпизод из собственного прошлого. Немного видоизменив и преувеличив реальные чувства, которые она испытывала к отцу в детстве, девушка сплела грустное повествование об отсутствии родительской любви, всеобщем равнодушии, лжи и превращении в товар на матримониальном рынке. Закончилось все тем, что, всхлипывая, Солидат прижалась к Заре и назвала ее единственным другом. Девушка в свою очередь выяснила ряд подробностей из личной жизни правителя и узнала, за кого тот прочил дочь. Словом, доверие девочки завоевать удалось.

До отъезда они виделись еще несколько раз, вместе гуляли, делись «маленькими женскими секретами»: Солидат — настоящими, а Зара — выдуманными. Тяжело внимательно слушать детские жалобы, изображать, будто они глубоко трогают, но ради работы придется потерпеть, стать на годик лучшей подругой важного осведомителя Антории.

Взяв с Солидат слово писать и сообщать обо всех переменах в жизни и, заодно, событиях в клане — они долго придумывали адрес, в конце концов, Ирвин предложил указать свою кузину, — Зара с облегчением покинула замок Одосов. В последние дни «подруга» жутко раздражала, лишь усилием воли Зара сохраняла сочувствующее выражение лица. Зато появился повод гордиться достижениями на дипломатическом поприще.