Трехсотая параллель (СИ) - Акишина Антонина

А может, и не понадобится?

Пользуясь временным своим одиночеством, Даша взялась опять за датчик. Белый экран, долгий прямоугольник – один квадратик, другой… Вдруг на сей раз дойдет до конца?..

И – странное дело: прежде самая возможность эта была для нее пусть и слабым, и зыбким, но – светом в конце туннеля, теперь же… Нет, наверное, и теперь так же – надо ведь, наконец, отсюда выбираться! И всё же,… и всё же… Она и сама толком не могла бы объяснить, в чем дело: не то какое-то смутное сожаление, не то – азарт… Да, скорее, второе – очень уж хотелось узнать, что из всего этого выйдет, как далеко зайдет и чем закончится. А дом… Ну, ждали же ее там две недели – подождут и еще…

Экран мигнул – и погас, не дав почернеть трем последним квадратикам.

Что ж, и сегодня не судьба.

И впервые сознание это принесло с собой не раздражение вперемежку с бессильным разочарованием, но едва ли не облегчение.

Глава 6. Дела семейные

– Госпожа Эрд!

Даша не сразу сообразила, что обращаются к ней – третья неделя, а всё никак не привыкнет – а потому обернулась лишь на втором оклике.

Ну, конечно – вот тебе и выбралась в первый раз в саду пройтись: тут же и желающие компанию составить… Ладно, хоть еще этот…

– Добрый день, Ваше Высочество, – сказала она, поднявшись со скамейки и приседая в реверансе.

Принц Ларэн, значит… Посмотрим, с чем пожаловал…

Впрочем, особых поводов для беспокойства с этой стороны определенно ждать не сто́ит.

Действительно: принц будто сам уже пожалел о внезапной своей решимости и теперь стоял перед ней, как не доучивший урок первоклашка перед строгой учительшей. Вряд ли, конечно, подобная ситуация ему знакома – ботан-ботаном ведь, и глаза-то за книгами посадил… Но, так или иначе, помогать она ему не собиралась – сам же напросился…

– Госпожа Эрд, – повторил он наконец. – Рад видеть Вас.

Даша вновь любезно присела:

– Взаимно, Ваше Высочество.

Ларэн покраснел до ушей. Ну что за нюня, в самом деле! Нет, правда, как он править-то будет?!

Повисло неловкое (для него) молчание. Эх, сжалится уже, что ли?..

Но тут принц наконец нашелся сам:

– Госпожа Эрд, – произнес он в четвертый уже раз, – я хотел бы поблагодарить Вас… лично… то есть – от себя…

И этот туда же!..

– Поблагодарить? – удивилась она вслух. – За что же?

– Вы… – принц запнулся, – знаете, за что, – и неожиданно твердо закончил: – Мой брат… Вы спасли ему жизнь.

Ну, хоть вещи своими именами называть умеет – уже прогресс.

– Что Вы, Ваше Высочество, – произнесла она с напускной скромностью. – Смею Вас заверить, Вы сильно преувеличиваете.

– Не думаю, – возразил Ларэн. – Однако, как бы то ни было, прошу Вас принять изъявления моей искренней благодарности…

Даша присела ниже обычного, как бы одновременно в знак признательности и прощания – разговор ведь, по сути, окончен?..

Однако принц продолжал:

– …а вместе с ними, – он вытащил что-то из кармана и протянул ей, – вот это.

В ладони его в лучах осеннего солнца переливалась всеми цветами радуги небольшая, сплошь инкрустированная мелкими бриллиантиками брошь в форме веточки яблоневого цвета.

– Что это? – глухо спросила Даша, глядя, как зачарованная.

– Это, – ответил принц, – принадлежало моей матери.

Нет, это уже слишком. Теперь настал Дашин черед краснеть:

– Простите, Ваше Высочество, – проговорила она, чуть отстраняясь, – но… эту вещь я принять не могу.

– И всё же я прошу Вас сделать это.

– Нет, – повторила Даша, – я не…

– У Вас есть братья или сестры? – прервал он неожиданно.

– Есть. Брат.

«Ну вот, нашел время для семейных расспросов! А она еще толком-то и не подготовилась…»

– Он до́рог Вам?

– Да, разумеется.

– И если бы… Если бы то же произошло с ним… Неужели Вам не хотелось бы… отблагодарить?..

– Полагаю, меня… отблагодарили уже в достаточной мере.

– Возможно, но – не я. Конечно, мои… ресурсы куда скромнее, нежели отцовские… Я не король, и мне им никогда не быть…

«Быть, и еще как».

– …но и мне хотелось бы, в меру собственных сил…

«Ой, да ладно уже, – решилась наконец Даша, – дают – бери!»

И что, в самом дела, такого? Не заслужила, что ли? Да и вещица миленькая…

– Благодарю, Ваше Высочество, – сказала она, принимая из его рук брошь, – Вы очень добры.

– Как и Вы, госпожа, – улыбнулся принц. – Вы, должно быть, скучаете по Вашей семье? – добавил он вдруг.

– Да, разумеется.

Это было правдой. О маме она думала каждый день со смутным чувством вины – будто по своей воле тут застряла!.. Ладно, по месту работы та наверняка додумалась уже обратиться – а там уж, наверное, нашли, как ее – хотя бы на время – угомонить – чай, не впервой…

– Почему бы не выписать их сюда? – прервал голос Ларэна ее мысли.

«И правда? Почему бы? Теоретически, конечно… Что называется, «из грязи в князи», ни школы тебе, ни работы… Хотя нет, мама без «ящика» уже не проживет, как и братан – без ноута и прочих прибамбасов… Ей и самой-то без них тяжко – временами…

– Боюсь, сейчас это невозможно, – сказала она в ответ.

– Почему же?

– Видите ли, – («Ну вот и пригодилось»), – они сейчас далеко… очень далеко, точно не знаю даже, где… Когда фронт приблизился к Тареву, они сочли за лучшее оставить временно родные места и искать убежища в Мирилоне… Война туда пока не добралась…

– Да, – вздохнул принц. – Будем надеяться, что и не доберется.

– Вам бы и правда этого хотелось? – осведомилась она, хоть ответ и был ей известен.

– Да, – ответил он. – Как по мне, любые вопросы возможно разрешить мирным путем.

– Но почему же в таком случае…

– Простите, – прервал он, очевидно, поняв ее с полуслова. – Не мне давать оценку решениям… старших. Как и вообще – их обсуждать.

«Да, тот еще дипломат».

– Давайте лучше… о Вас, – переменил принц тему. – Вы, кажется, упомянули, что родные Ваши нашли временный приют в Мирилоне. А Вы?

– Я?..

– Да… Вы… То есть… Вы… не последовали за ними?

Этого Даша и боялась – впрочем, от Ларэна куда меньше, чем от кого другого.

– Так вышло, – ответила она уклончиво. – В силу… не вполне подвластных мне причин…

Тем и ограничилась; принц же, как и следовало ожидать, не отважился более любопытствовать – чуть склонив голову, сказал лишь:

– Полагаю, когда всё… утрясется, вы сможете воссоединиться.

– Да, – кивнула и Даша, – я тоже на это надеюсь.

На том и распрощались.

Оставшись в одиночестве, она вновь присела на скамейку и разжала ладонь, всё еще сжимавшую принцев дар. Алмазная веточка на солнце будто горела белым пламенем. Красивая. Вряд ли, впрочем, она ее когда-либо наденет. Высочайшую родню ларэнова щедрость не обрадуется – как пить дать…

А крепко Ларэн братца-то любит, пожалуй, не меньше, чем отец. Но там хоть взаимно всё. А здесь… Как вообще можно питать теплые чувства к тому, кто тебя в грош не ставит?..

Как-то можно, видимо, хоть ей и не понять. Как не понять и еще кое-чего: окажись на месте старшего младший, сделал бы ее Доргиль арвельской графиней? Вряд ли, судя по ей известному… И как так можно, оба ж твои!.. Ее мама их с Сашкой никогда не разделяла…

Но, может, как раз потому что – мама? Хотя нет, матери тоже всякие бывают; иным так и вовсе до собственных чад дела нет (зачем рожали, спрашивается?) Впрочем, к королеве Гизэлле – чья брошь сейчас блестит в ее руках – это вроде бы не относилось. Милая она была вообще – и собой хороша… Жаль, пожила мало. Хотя чему тут удивляться – с таким-то муженьком?.. А старший-то – его копия (и не только лицом), хлебнула б с ним горя эта Милиса… Повезло ей вместо этого другому достаться.

Вот именно, что – повезло.

А скольким – не повезло? Одну такую ей как раз довелось вытаскивать – кажется, из двести одиннадцатого. Сомнительное, конечно, та дама нашла решение, но проблемы-то это не отменяет. Подыщут тебе какого-нибудь урода морального, и мучайся потом всю жизнь. Кто только додумался до этих браков по сговору?..