Горький ветер свободы - Куно Ольга

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78

Тем не менее, когда время завтрака закончилось, а рабы и слуги занялись верблюдами и шатром, ко мне подошел Ренцо и безмолвно протянул кусок мяса и флягу с водой. Мясо выглядело совсем не так, как наше, оно было сочным и мягким. Фляга тоже была большой – видимо, принадлежала самому Ренцо. Я приняла мясо, кивнув головой в знак благодарности, и быстро его съела, а вот отпивать из фляги не спешила. Указала на свою собственную: дескать, у меня еще есть вода. Ренцо покачал головой и настойчиво вложил большую флягу мне в руки. Что ж, если он такой нежадный, не стану отказываться и сэкономлю немного собственной воды. В пустыне это может оказаться весьма полезным. Сделала несколько больших глотков и вернула флягу ее владельцу.

И краем глаза успела заметить, с какой неприязнью и завистью глядит на меня Юркмез. Что ж, по-своему его можно было понять. Хотя, с другой стороны, я не спешила придавать слишком большое значение произошедшему. Это хорошо, что я получила больше еды и воды. Но с точки зрения целей, которые преследовал при этом Ренцо… Я по-прежнему не сомневалась: он просто пытается приручить меня, как дикого зверька. Знала и другое: ему это не удастся.

Весь день, не считая непродолжительных привалов, мы провели в путешествии по пустыне. Выехали, когда солнечный диск только-только начал подниматься над барханами. Первые часы не останавливались вовсе, стараясь по максимуму использовать не слишком жаркое раннее утро. Постепенно солнце поднималось все выше, и жара становилась нестерпимой. И это притом, что небо сегодня было подернуто странной белесой дымкой, казалось бы, ослабляющей солнечные лучи. Даже само солнце было странным: совершенно белый круг, как будто луна, но только более яркая, на которую трудно смотреть.

Тем не менее жара была невыносимой. Пот стекал с лица струями, тем более что я все-таки не снимала с головы белую тряпицу, предохраняющую от солнечного удара. Зато максимально закатала рукава и раскрыла ворот платья. За что вскоре и поплатилась: кожа на лице и прочих столь неблагоразумно открытых солнцу местах покраснела и по ощущениям горела огнем. До нее больно было дотронуться. Особенно сильно пострадали руки, нос и щеки.

Во время привала, сделанного уже после того, как солнце стало клониться к западу, Юркмез обратился к надсмотрщику, ответственному за запасы воды, с просьбой заново наполнить его флягу.

– С какой это стати? – возмутился тот. – Ты получил ровно столько воды, сколько необходимо до конца дня.

Я гадливо поморщилась. Конечно, терять рабов они не хотели, а потому наверняка очень точно рассчитали, сколько воды необходимо каждому, чтобы не потерять сознание от обезвоживания. Но при этом не предоставили ни одной лишней капли.

– Но моя вода уже закончилась!

Юркмез демонстративно перевернул свою флягу горлышком вниз. Из нее и правда не вытекло ни капли.

– Стало быть, ты неэкономно ее расходовал, – и бровью не повел надсмотрщик. – До вечера ничего не получишь. А наперед будешь знать, как правильно пользоваться запасами.

Юркмез был очень зол, но больше ничего не сказал. Я подумала было: не поделиться ли с ним собственной водой? Путешествовать по пустыне, не имея возможности сделать глоток, очень мучительно. Я и сама как следует настрадалась, постоянно отказывая себе в питье из соображений экономии. Но, встряхнув собственную флягу и поняв, что там воды тоже осталось на донышке, проявлять самопожертвование не стала.

Немного перекусив тем, что перепало от щедрот хозяев, я уже привычно села с краю, прислонившись к стойке шатра, стараясь максимально спрятаться от солнца в отбрасываемой им тени. Лицо, руки и шею нещадно жгло. Должно быть, кожа как следует раскраснелась, во всяком случае рабы поглядывали на меня с усмешкой и пару раз тихонько обменялись язвительными, судя по интонациям, репликами. Я чувствовала себя так, будто у меня поднялась высокая температура. Желания жить это не прибавляло. Теплых чувств к хозяевам – тоже. Я вообще ненавидела сейчас все теплое. И как никогда хорошо понимала, почему у арканзийцев принято желать собеседнику тени и прохлады, а не света и тепла, как у нас на севере.

Человеческая тень упала внезапно на горячий золотой песок. Я вздрогнула и инстинктивно отпрянула, резко поднимая голову. Ренцо. Почему-то это заставило меня слегка успокоиться. Пожалуй, от этого человека я ожидала гадостей меньше всего. На втором месте, как ни странно, был холодный и немногословный Данте, а вот арканзийцев я боялась и ненавидела сильнее всех. Странно, с чего бы так? Ведь именно галлиндийцам я теперь принадлежу. Неужели стремление Ренцо меня приручить дает свои плоды? Но если так, чем я и правда лучше маленького дикого зверька?

Я вскочила на ноги и резко оттолкнула Ренцо, едва его рука коснулась моей щеки, предварительно опустившись в какую-то миску.

– Тсс… Тише, тише. – Ренцо примирительно выставил вперед руку, пока я пялилась на него ничего не понимающим взглядом. – Это для твоей кожи.

Он указал на миску, в которой обнаружилась какая-то густая желтоватая смесь, потом на мое лицо. Я начала понимать. Видимо, это какое-то средство для лечения обгоревшей кожи.

– Что тут случилось? – Голос Данте заставил меня повторно вздрогнуть.

Кажется, мой резкий скачок привлек его внимание.

– Ничего, – откликнулся Ренцо. – Пытаюсь обработать ей лицо, а она боится.

Данте неодобрительно покачал головой, переведя взгляд с моего носа на шею, а затем на руки.

– Она не местная, не знает, что в пустыне надо как следует закутаться, – заметил Ренцо. – Надо было ей объяснить, но как?

– Все равно не помогло бы, – заметил Данте. – У нее слишком белая кожа, не такая, как у нас. Лицо все равно бы сгорело. Ладно, попытайся объяснить ей, что она должна пользоваться мазью регулярно.

Он сам шагнул ко мне, указал на миску с желтой смесью и заглянул в глаза. От страха у меня мороз пробежал по коже.

– Это, – Данте почти коснулся пальцем мази, – надо наносить на кожу. – Он показательно провел пальцем по своему лицу.

Еще раз посмотрел мне в глаза, словно хотел достучаться до самых глубин сознания, и вернулся в шатер. Я вздохнула с облегчением.

– Давай. – Теперь ко мне снова подошел Ренцо. – Я покажу в первый раз, как это делать.

Я позволила ему приблизиться и, напряженно следя за каждым движением, предоставила возможность помазать обгоревшие участки кожи. Ренцо набирал мазь щедро, толстым слоем. Она была жирной и прохладной, отчего по настрадавшейся коже сразу же распространялось приятное ощущение. И, сколь это ни странно, мягкое прикосновение смуглых пальцев галлиндийца не так чтобы было мне неприятно.

Мазь осталась при мне и на удивление быстро помогла. Кожа начала немного шелушиться, но к вечеру боли и ощущения жара почти не осталось.

За день я снова смертельно устала, но на сей раз это не могло изменить моих планов. Этой ночью я была намерена бежать. Куда? Что я собиралась делать дальше? Эти вопросы волновали меня в последнюю очередь. Бежать. Перестать быть рабыней. Никогда больше не увидеть человека, считающего себя вправе называться моим хозяином. Никому не позволить совершить надо мной насилие – в каком бы то ни было значении этого слова. Все остальное – побоку. Если ради этого придется умереть – а вероятнее всего, так оно и будет, – значит, я готова умереть.

Я сделала вид, будто легла спать, как и прошлой ночью. Дождалась, пока стихнут все разговоры и все улягутся. Выждала еще некоторое время. Возможно, спят не все. Вполне вероятно, что надсмотрщик и телохранитель по очереди бдят, ненавязчиво следя, чтобы все было в порядке. Все, что мне оставалось, – это пойти на риск. И надеяться, что ночная темнота окажется на моей стороне.

Правда, ночь стояла звездная. Белесая дымка рассеялась, и теперь от неба трудно было оторвать взгляд. Говорят, самое звездное небо можно увидеть либо в пустыне, либо в открытом море. В открытом море я побывала лишь однажды, но тогда нас держали в трюме, да и погода стояла неидеальная. Словом, было не до звезд. А сейчас, невзирая на всю сложность, даже обреченность моей ситуации, я с трудом опустила глаза, переключаясь с усыпанных яркими точками небес на грешную землю.

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78