Попаданка в академии драконов-1 (СИ) - Свадьбина Любовь

Моё лицо обдаёт жаром. Холодом. И снова жаром. Вот зачем он это делает? Будто мало мне того, что про слюни все напоминают. Или он хочет потребовать за это извинений?

Когда Арендар протягивает мне руку, я уже хочу только одного – оказаться подальше от жадно следящей за нами толпы. В его глазах мерцает и переливается золото радужек. Пахнущая сандалом и мёдом рука так близко…

– Спасибо, я сама. – Подтянув подол, поднимаюсь.

«И слюни я на тебя не пускаю!» – зло думаю я, разворачиваюсь и направляюсь прочь. Расступаются передо мной так же, как перед принцем. Шепчутся. Но я стараюсь не слушать, я мысленно напеваю «В лесу родилась ёлочка», чтобы не знать, что обо мне говорят, упоминают ли злосчастные слюни.

Только бы не споткнуться, не опозориться ещё как-нибудь.

Я так на этом сосредоточена, что сворачиваю в противоположную складу сторону, о чём печать напоминает немилосердным толчком.

Ну да, волоком отправиться по месту назначения – прекрасный финал демонстративному уходу.

Развернувшись, шагаю назад, на площадь, с которой надо перейти в аллею. Иду с гордо поднятой головой, с видом: так и задумано. И «В лесу родилась ёлочка» в мыслях. И всё равно замечаю, что на меня смотрят удивлённо-неодобрительно-странно и обсуждают.

Сплетники!

Даже хорошо, что сейчас надо на склад: наверняка там место уединённое и принцев нет.

К счастью, идти туда не слишком далеко, и скоро я оказываюсь перед небольшим строением из необработанного камня.

«Склад», – сообщает табличка над открытой настежь деревянной дверью. Проём так же перегорожен решёткой с растительным орнаментом.

Уже почти спокойно я толкаю холодный металл, решётка со скрипом распахивается.

Лежащий передо мной коридор выглядит не слишком дружелюбно. Но руку тянет туда, и я осторожно прохожу по коридорам в сырой полумрак пропитанного запахом плесени зала.

Из-за стеллажа раздаётся скрипучий голос:

– Чего надо?

В голове всплывает образ, навеянный меткой на руке.

– Это вы Фабиус, хранитель склада?

– А кто же ещё? – зло отзывается кладовщик. – Чего тебе?

Метка исчезает с лёгким покалыванием. Потирая руку, сообщаю:

– Вещи получить.

– Номер набора?

– Тридцать семь.

– Ты что, даже номер набора правильно запомнить не можешь? Или шутить тут вздумала? – Серый карлик с красными глазами подскакивает ко мне. – Браслет.

– Что?

– Браслет покажи, глупая, – кривится он.

– Я не глупая, просто неместная. И вообще, у вас тут плесенью воняет. Вы вещи правильно храните?

– Не воняет, а пахнет. И это мой любимый освежитель воздуха! Браслет покажи, гл…

Он снова кривится, проглатывая обзывательство. И хорошо, не люблю, когда меня унижают.

Протягиваю руку.

Фабиус проводит ладонью над браслетом. Глаза ярче вспыхивают красным, и цепкие пальцы сжимаются на моём запястье поверх него, больно сдавливают. На рефлексе выворачиваю руку и отскакиваю, готовая отбиваться:

– Что вы делаете? Мне же больно!

– Экая неженка, – презрительно бубнит он и направляется вглубь склада. – И впрямь тридцать седьмой, уж двадцать восемь лет как туда девчонок не брали. Надеюсь, что-нибудь завалялось.

Потираю запястье: всё же больно он хватанул, надеюсь, синяков не будет. Ощупываю браслет – вроде не пострадал…

Раздаются шаркающие шаги. Между стеллажами плывёт огромный пыльный мешок на тонких ножках Фабиуса. Ну и силища у этого карлика!

Или просто мешок лёгкий?

– Это списанные вещи, – сообщает Эзалон от моей груди.

Подскочив и оглянувшись, профессора не обнаруживаю. А платье на моей груди дёргается.

Выхватываю из кармана список дел, и тот, слегка вибрируя, произносит голосом Эзалона:

– Фабиус! Тебе пятнадцать минут назад транспортным коридором доставили новый набор, не жадничай!

– А это кто будет носить? – возмущается Фабиус, но мешок утаскивает назад.

Сам бы и носил.

Наклоняюсь к списку и шепчу:

– Спасибо, профессор.

Убрав листок в карман, окидываю стеллажи с коробками и стопками тканей, конторку и кресло рядом с ней рассеянным взглядом.

Фабиус возвращается с огромным чёрным мешком, промаркированным: «№37» и сбрасывает его передо мной.

– А если размер не подходит? – уточняю на всякий случай.

– А если размер не подходит, – пискляво передразнивает Фабиус. – Понаехали тут.

– Я не приехала, а телепортировалась.

– Без разницы. Сразу у себя там не открывай, прежде ознакомься с инструкцией на мешке. – Фабиус садится за конторку.

– Спасибо, – выдавливаю я и берусь за мешок.

Он не двигается с места. Совсем, сколько ни тяну. Напрягаюсь изо всех сил.

Хлоп!

Это  Фабиус так громко закрыл лицо рукой:

– Потяни за кольцо, неместная… совсем неместная.

Обойдя мешок, действительно нахожу кольцо на верёвочке рядом с пластинкой. Дёргаю. Мешок всплывает над полом, верёвочка удлиняется…

Зачарованно глядя на это магическое действо, направляюсь к выходу. Мешок плывёт за мной, точно огромный воздушный шарик. Здорово!

В спину несётся ворчание о расточительстве, о необходимости старые вещи донашивать, и о том, что о личных записках Эзалона надо сразу предупреждать. Меня прямо распирает благодарность к профессору: если бы не его записка, ходить бы мне в старье.

Я выбираюсь из сумрака и вони странного освежителя Фабиуса на свет и свежий воздух. Вдыхаю полной грудью. Хорошо!

Уже вечереет, пора бы и в комнату возвращаться. Я направляюсь в сторону административного здания – к счастью, возле него никого нет, да и по аллеям никто не шляется, – и уже от него по памяти иду к общежитию. Громадный мешок плывёт за мной. Как это удобно. Только удивительно, почему сам Фабиус нёс его в руках? Или такая система парения одноразовая? Ограничена по времени?

Надо поторопиться, а то мало ли что, а я этот мешок сама ни за что не донесу.

Прибавляю шаг.

– Эй, малышка! – доносится с боковой дорожки. – Ты что в столовую не ходила? Я тебя ждал…

Иду дальше.

– Эй, куда спешишь? – Кто-то топает сзади. – Иди ко мне, я покажу тебе настоящую любовь.

Оглядываюсь: парень почти бежит, смотрит прямо на меня.

– Отвали. – Ускоряю шаг.

– Так и знал, что ты горячая, детка, – ухмыляется он, и на его вытянутом лице проступают звериные черты. – Иди ко мне, сладкая.

Оборотень. Ника говорила, что они в переходном возрасте становятся агрессивными.

А этот скалит клыки:

– Сладкая... вкусная.

Вокруг никого нет, на дорожке аллеи мы одни!

Полностью разворачиваюсь, собираясь треснуть его мешком и после этого бежать. Но лицо парня уже возвращает человеческие черты. Только хвост остаётся, покачивается из стороны в сторону. Дырка у него специальная в штанах, что ли? Оборотень примирительно вскидывает руки и подходит медленно.

Кажется, успокоился. Ну и я не дикая, если парень нормально себя ведёт, незачем от него шарахаться. Может, «вкусная», «сладкая» – это у них стандартный комплимент, в котором нет ничего оскорбительного и пошлых намёков? Ну мало ли, всё же другой мир.

– Малышка, я к тебе с самыми честными и хорошими намерениями.

– Какими такими намерениями? – Оглядываю его: одежда простая, ткань даже на вид тонкая.

Это на случай внезапного оборота, чтобы не запутаться?

– Защищать тебя, оберегать, заботиться, – его голос приобретает томность. Шаги мягкие, текуче-плавные. – Ты такая миниатюрная, хрупкая, соблазнительная девочка. И без семьи, без малейшего представления о нашем мире. Найдётся очень много желающих воспользоваться твоей наивностью и затащить в постель.

А, нет, всё же заклинание перевода не подвело, смысл его подкатов о сладкой и вкусной верно передало.

– Сдаётся мне, ты именно это и хочешь сейчас проделать. – Отступаю на шаг. – Шёл бы ты своей дорогой, иначе я за себя не отвечаю.

– Ох, горячая. Но глупенькая малышка. Я предлагаю защиту. За вознаграждение, конечно, но ты сама будешь рада со мной расплачиваться, – он расплывается в улыбке. – Мы, оборотни, парни горячие, так что на наших девочек никто не покушается, а на тебя желающих много будет, тебе с группой парней один на один оставаться придётся.