Об интеграции и адаптации ведьм в иномирном обществе (СИ) - Остольская Дарья

Леови сорвал два толстых длинных колоса у росшего неподалёку пушистого кустика, и положил один передо мной четко по направлению к цели. Второй колосок лёг поверх него под углом градусов в двадцать. Управляющий показал, как следует поставить ноги, используя в качестве ориентиров колоски, и я повторила.

- Положение туловища, это один из основных элементов стойки. Оно должно быть устойчивым, однообразным и как можно более естественным, не должно сгибаться и скручиваться. Корпус должен располагаться вертикально. Чуть наклонитесь вперед. Замечательно.

Я закрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям, и запоминая положение тела.

- Теперь голова. Нужен небольшой наклон. Нет, не вперед.

Сухие теплые ладони обхватили голову и чуть отвели назад. Леови вытащил из колчана стрелу и взял у меня из рук оружие. Пристроив пернатую на тетиву, он встал напротив меня, зеркально отражая мою стойку, и, поднимая лук, медленно его натянул:

- Прикладка, это то, какое положение лук занимает возле твоего лица. - не заметив, съехал мой персональный тренер на «ты», - Прикладка может быть «под клык». Смотри, кисть ложится прямо под скулу, либо на неё. Это для близких целей, в прямом полёте стрелы. В пределах пятидесяти-семидесяти шагов. Если цель далеко, то кисть ставим под подбородок так, чтобы кончиком носа касаться натянутой тетивы.

Мужчина поменял положение, глянул на меня, опустил лук, и сокрушенно произнёс:

- Ты же не понимаешь.

- Понять. - повторила я, и требовательно протянула руку.

Скрыв тяжкий вздох, он передал мне лук, и медленно пояснил:

- Начинаем с близких целей, значит «под клык». Встань правильно.

Он поправил мне сначала стойку, потом прикладку.

- Процесс выстрела это, с одной стороны, навык, и его нужно наработать. С дугой же стороны, стрела подчиняется не только приложенной силе тетивы и направлениям воздушных масс, она следует воле лучника. - пояснял он в процессе, - Лучник сильной воли может запустить стрелу по абсолютно невероятной траектории. Здесь главное - концентрация и сосредоточение на цели.

Мой хват что правой, что левой руками его устроил, и, отступив на шаг, он кивнул в сторону мишени.

- Выдох, и выстрел на задержке дыхания.

Я перевела взгляд на цель, концентрируясь. Медленно, спокойно: вдох, выдох, пауза, вдох, выдох, пауза, вдох, выдох, замерла... и стрела легко спорхнула в заданном направлении.

Брови Леови медленно ползли вверх, когда он смотрел на белое оперение в десятке.

- Морикат Дакраир будет раздосадован.

- Да, - ответила не менее ошарашенная я.

Но после выбить десятку в этот день так и не удалось (я даже в цель несколько раз не попала). Я снова и снова вставала в стойку и стреляла, пока на напряженные плечи не легли сумерки.

- Хватит на сегодня. Пойдём ужинать.

Позвал меня управляющий, а потом его настигло осознание, с кем и как он говорит.

- Прошу простить, - поклонился мне мужчина, и на лице застыло выражение холодной вежливости.

- Не надо, - ответила я, и протянула руку. - Друг?

Меньше всего я сейчас напоминала «мори». Ни платья, ни украшений. Вместо сложной прически тугая коса. Вся взмокшая, до сих пор в стойке, ноги на ширине плеч. Чуть уставшая, но открыто улыбающаяся, я стояла перед своим тренером, и он не смог сопротивляться.

- Друг. Пойдём, - Леови улыбнулся, и пожал мою руку.

ГЛАВА 5

Мышцы внизу живота сжало спазмом, и я свернулась на кровати комочком. Наше маленькое родовое проклятие в действии: за право иметь детей женщины моей семьи платят большой кровью и сильнейшей болью. Ну почему я не из тех девушек, у которых всё проходит не так... интенсивно?

Дома я спасалась таблетками. Как говорится «с утра выпил, весь день свободен». Здесь же таблеток нет. И средств никаких нет. В комоде среди белья обнаружились полотна ткани. Ну что, логично: добро пожаловать в средневековье!

С новым спазмом я сжалась еще сильнее и чуть не заплакала. Да что ж так больно-то?! Дома было лучше. Я чувствовала себя сейчас такой слабой, такой никчемной. И грязной, и уставшей... Ухуумммм... Какое же поганое состояние! И еще более поганое настроение!

За окном еще темно, только-только забрезжил рассвет. Значит часа четыре утра.

Я со стоном перекатилась на другой бок. Надо попробовать уснуть.

Дверь тихонько скрипнула, и в комнату на цыпочках вошла служанка. В руках у неё было полное ведро воды, и она уже повернулась в сторону ванной, когда наткнулась на мой взгляд.

- Простите, мори, я не хотела Вас будить.

В ответ я лишь слабо улыбнулась, так как новый спазм не заставил себя ждать.

- Мори?

Девушка встревоженно пригляделась и, отставив ведро к стене, спешно направилась в мою сторону.

- Мори Василиса, что с Вами? Вы совсем бледная! Вам плохо? У Вас что-то болит? - затараторила служанка, - Я сейчас позову лекаря.

Девушка пулей вылетела из комнаты, и через мгновение уже вернулась в сопровождении мужчины лет сорока. Седина чуть тронула его виски, умные сонные глаза подслеповато вглядывались в моё лицо, а от серой мантии пахло травами. Лекарь присел на край кровати. На лице его появилось какое-то странное выражение. Восхищения? Он завис на секунду, а потом будто пришел в себя, встряхнулся и выжидательно на меня уставился.

От осознания ситуации и смущения я пошла пятнами: рассказать я, как-бы, не могу (ибо «как бы» не знаю язык), а о том, чтобы показать и речи нет. Проблема...

- Она еще не знает языка, - просветила мужчину служанка, видя, что он ждет от меня пояснений - и она такая бледная. Что с ней?

- Сейчас проверим, - ответил лекарь, поднимаясь.

Он встал вплотную, упираясь в матрас коленями. Простёр надо мной руки, и по ладоням побежали зеленоватые искорки. Я завороженно наблюдала как он медленно ведёт ими вдоль моего тела, от макушки к ступням. Дойдя до низа живота, лекарь вздрогнул, побледнел, но сделав вдох всё же продолжил сканирование.

- Лини, дай, пожалуйста, воды. - попросил он, закончив, и вновь усаживаясь на край кровати. - Знаете, мори, если бы я не чувствовал, что Вы девственны, я бы решил, что у Вас выкидыш. Настолько всё в физико-энергетическом плане... сложно.

Сообщил он, когда служанка не обнаружив воды в графине убежала за ней на кухню.

- Ах да, Вы же еще не понимаете наш язык. Или что-то понимаете?

Я переместилась под одеялом, устраиваясь на подушках поудобнее. В данный конкретный момент я не в состоянии была придерживаться норм и правил этикета.

- Мало мало, - озвучила я то, что уже выдавала Леови.

Лекарь улыбнулся, и на его лице вновь появилось то выражение.

- Вы очень красивая, Василиса. Я постараюсь сделать всё, чтобы Вам стало легче.

Я благодарно улыбнулась в ответ.

- Очень красивая, - эхом повторил он.

Дверь распахнулась, и в комнату влетела Лини с двумя графинами. Быстро налив стакан, и передав его лекарю, он спросила:

- Что с мори?

- У мори дни Луны.

Лини непонимающе глянула на мужчину.

- Всего лишь дни Луны? Подождите, а почему сейчас? До этих дней еще почти две недели.

- Для мори не всего лишь. Мори в эти дни будет лежать трупом. Очень красивым, но трупом. - добавил он, не удержавшись, - Она не часть этого мира, и видимо, подчиняется не всем его законам. А может быть просто пока перестройка идёт... Я сейчас приготовлю отвары. Три. Один восстанавливающий силы дашь ей выпить сразу. Другие два - кровоостанавливающие. Для питья и для компресса. Второе питьё только после еды дашь. Если что не так, малейшее сомнение, сразу зови меня. Я только мазь приготовлю, и вернусь к мори.

- Да, кеит.

- Василисушка?!

На кровать запрыгнул серый кот, и пробежавшись до самых подушек, ткнулся холодным носом мне в лицо.

- Хозяюшка, что? Где болит? - фамильяр тревожно осматривал меня, пытаясь найти причину моего плачевного состояния. Шерсть вдоль хребта встала дыбом.