Убегающий след сопряженных миров. Ландора (СИ) - Тишина Ольга

— Думаю, тебе интересно, куда же ты попала, — начинает она уже видимо серьезный разговор. Я молчу. Конечно, мне интересно, но пусть эта женщина сама все расскажет. Я к ним сюда не напрашивалась. Судя по тому, как они тут живут, эти люди скатились до феодализма. Не дождавшись вопросов от меня, Адина продолжила:

— Ты должна уяснить, что теперь себе не принадлежишь.

— А кому же я теперь принадлежу? — задаю я ехидно.

Она понимает мой настрой и чуть ведет бровью.

— Зря ты так. В Замке очень строгие законы и за непослушанием последует наказание. Бейлербей Хозрев-Мирза, не любит, когда ему перечат и дерзят, — женщина опустила ресницы в пол. Было в этом жесте нечто такое, что заставило меня предположить: а не испытала ли эта красавица на себе гнев наместника?

— Адина, а ты здесь как оказалась? — меняю я тему разговора.

— Это, — она замялась, — не важно. Тебя сейчас должна интересовать собственная судьба.

— И какова она?

— Мне приказано осмотреть тебя. Все зависит от состояния твоего здоровья. Бейлербей решит, что с тобой делать. Возможно, отдаст в жены одному из своих гулямов-воинов. А может, возьмет в свой гарем.

Ее слова меня ошарашили:

«Гарем? Я? Да, ни за что! Мне бы добраться до какой-нибудь техники. Я бы вам показала, гарем!» — думаю я, стараясь сохранить невозмутимость на лице. Но у Адины, видимо, нет задачи, наблюдать за моей реакцией. Судьба моя ей ясна и понятна. Тогда я спрашиваю:

— А если я не соглашусь?

— Тогда сюда придут несколько мужчин и будут насильно держать тебя, пока я провожу осмотр. Поверь мне, это очень неприятно.

«Ну, нет! — думаю я. — Еще чего не хватало, чтобы эти мужики меня лапали».

— Дора, — Адина смягчается. — Я обязана исполнить указание.

Вздохнув, я соглашаюсь.

Осмотр оказался довольно тщательным. Адина не пропустила ни одного сантиметра моего тела. Наконец, удовлетворенно хмыкнув, сказала мне одеваться.

— Я сейчас отлучусь ненадолго, а потом мы сходим с тобой в баню. Тебе помыться не помешает.

Она ушла, плотно закрыв за собой дверь. А на меня навалилась усталость. Пережитые события давали о себе знать. Я раскатала один из матрацев и бесцеремонно улеглась, даже не подумав, что это может быть постель моей новой знакомой. Незаметно меня сморил сон.

— Дора, вставай, — кто-то настойчиво звал и тряс меня за руку. Открываю глаза и не сразу понимаю, где я. Наконец узнаю лицо Адины.

— Тебя срочно требует бейлербей, — глаза женщины испуганы, — а ты не умыта, не причесана!

Кто-то стучит в дверь. Адина подскакивает, кидается к сундуку и достает яркое, изумрудного цвета покрывало. Через минуту, я, укутанная с головы до ног, иду по узким переходам меж каменными строениями. Мы вновь поднимаемся. Но в этот раз, путь не так труден и долог.

Просторное помещение, куда привели меня двое воинов, находилось, по-видимому, на самой вершине горы. Широкие ставни окон распахнуты, впуская в комнату легкий теплый ветерок, колышущий шелк пестрых штор и предзакатное солнце, освещающее высокий трон, и сидящего в нем мужчину. Я встала как вкопанная, сквозь узкую щель покрывала, рассматривая местного князька, не дойдя до него метров пяти. Наместник был толст. Очень-очень толст. Так, что еле помещался в кресле, где могли совершенно спокойно разместиться четыре таких как я.

«Мамочка моя! — вытаращилась я на жирного, с двумя, нет, тремя подбородками и необъятных размеров животом «хозяина местного гарема».

Он же в это время лениво повел рукой, унизанной перстнями. В то же мгновение покрывало с меня слетело. Наместник, кстати единственный из тех, кого я здесь видела, не носившим бороды, оценивающе, сверху — вниз посмотрел на меня, скорчил брезгливую гримасу и снова махнул рукой. Через пять минут я была уже в комнате Адины. Увидев меня, женщина что-то испуганно затараторила воинам. Получив от одного из них короткий ответ, она расслабилась и повеселела. Воины закрыли за собой дверь, и мы с молодой женщиной остались одни.

— Он что-то тебе говорил? — тут же, с превеликим любопытством, спросила она.

— Нет, он так обомлел от моей наружности и запаха исходящего от меня, что просто онемел.

Амина захохотала, принимая мою шутку. Но, думаю, что причина ее веселости заключалась не в моем ответе, а в том, что сказал ей воин:

«Живи, пока» — сказал он. По крайней мере, я это так поняла.

***

Чуть позже, уже затемно, мы все же сходили в баню, и я наконец-то смогла смыть с себя весь накопившийся пот и грязь. Баня, а по местному «гармабе», очень удивила меня своим комфортом, ярким, красочным декором и…. современными технологиями — водопроводом, унитазом и душем. Последние в нашей комнате вообще не наблюдались, и как я поняла, естественные потребности придется справлять в ведерко за ширмой, а мыться ходить в баню.

Два мраморных бассейна с теплой и прохладной водой дополнили удовольствие от помывки. Я лежала в прохладной водичке, после горячей парилки, рассматривая куполообразный потолок, украшенный орнаментальной мозаикой, и рассуждала:

«Интересно. Что решит наместник? Судя по его реакции, я пришлась ему не по вкусу. И слава создателю! — вспомнила я жирную тушу на троне. — Что же, отдаст кому-нибудь из воинов? — в голове сразу нарисовался страшный бородач, поивший меня водой на привале, его колючие, злые глаза, его злобная насмешка. Под ложечкой неприятно засосало. — Надо думать, как отсюда свалить. Быть женщиной варвара, бесправной «вещью» я не собиралась. А судя по тому, как дрожала сегодня Адина, с женщинами здесь не больно считаются и церемонятся. Ладно. Будем пока наблюдать, а там посмотрим».

***

Прошло семь дней, с тех пор, как я попала в Замок Бабека, один из форпостов шахрестана Ахар, крупной, автономной провинции Персии. Наместник, так и не определился, и до сих пор думал, что делать, с «этим мешком костей», имея в виду мою стройность. Я жила у Адины, ела, спала, и никуда не выходила. Лишь раз, завернутая с ног до головы в покрывало, сопровождала женщину по ее делам в гарем. Но эта вылазка практически ничего не дала. Все что мне удалось рассмотреть, так это женские покои, ну и конечно, самих женщин бейлербея. Глядя на них, мне стало совершенно ясно, почему Хозрев-Мирза мною побрезговал. Он предпочитал килограммы, и все его наложницы были дамами в теле. Мне до них еще было расти и расти.

Очень часто я вспоминала Ратмира и, когда моя соседка отлучалась по своим делам, плакала в подушку. С Лео тоже никак не удавалось связаться. Мой фоноимплант словно отрезало от прочего мира. В ответ на запросы я слышала лишь гробовую тишину. Сбежать отсюда не представлялось возможным. Дверь была постоянно на замке.

Адина часто отлучалась днем, поскольку в этой крепости исполняла роль доктора. Долгие вечера, проведенные вдвоем с ней, сделали свое дело. На второй день, она уже болтала без умолка. Отсутствие компьютера, телевизора и даже завалявшегося радио, скрашивалось ее рассказами.

Я узнала, что по сравнению с моей родиной, этот край пострадал от Катастрофы незначительно. Конечно, первые голодные годы и всеобщий Хаос внесли в этот регион сильные перемены, кардинально изменившие жизнь людей и от былой государственности не осталось и следа. К власти пришла династия Каджаров, когда-то правившая этими землями, и вновь давшая стране прежнее имя — Персия. Но страна была раздроблена на части, так называемые шахрестаны. Каждой такой провинцией правил султан или какой-нибудь принц, который лишь номинально подчинялся главе государства шахиншаху Фатх Али — хану.

Поскольку я все же училась на дипломата, то знала, что в Тебризе есть наше посольство, так как наши страны торговали и довольно успешно. Но вот как туда добраться, оставалось проблемой номер один. Слушать меня здесь никто не желал. Даже Адина, попавшая в крепость, как и я, не по своей воле.

Сама она родилась в столице и была единственной дочерью своих родителей, которые не чаяли в своей дочке души. Получив прекрасное медицинское образование, она, привыкшая к довольно свободным нравам столицы, решила получить практику в одном из госпиталей, на границе провинций Ахар и Ардебиль. Поскольку между княжествами постоянно случались стычки, такие учреждения не пустовали. Самонадеянная, высокообразованная девушка и предположить не могла, что ее может постигнуть участь, стать гаремным врачом.