Заклинательница бури (СИ) - Вольная Мира

Надо было торопиться.

В какой-то момент я вообще перестала ощущать собственное тело. Приказывала и звала, ощущая себя ветром, ошалевшей, одуревшей, абсолютно новой стихией. Ощущая, как меняюсь. Столько мыслей, столько чувств, так много необузданных желаний и порывов, хотелось взметнуться, растянуться, ударить и вырваться наружу. Хотелось…

Я почти потеряла связь с реальностью, уже не помнила и не понимала, зачем все это, только непроходящая выворачивающая боль, только кошмарный гул вокруг и болезненно-яркий, невыносимый свет, как острым клинком под ребра, раскаленной плетью вдоль спины, жаром по венам. Нестерпимым жаром.

Но я сильнее и больше, а значит, все могу!

Асмин, Веньор, Ривал, Мисса, Укхан…

Сильные, дикие, яростные степные ветра. Необузданные и непокорные, жесткие. Но куда им до одуревшей, опьяневшей ведьмы, пожелавшей пройти инициацию?

Валиор, Таамар, Омир, Еноф — холодные горные ветра, твердые и непоколебимые, как скалы, безмолвные и грозные. Но разве им тягаться с Заклинательницей?

Рьорк…

Северный, самый сильный, самый непокорный, самый жесткий и грубый, мрачный и жестокий. Его звать не пришлось. Он сам врезался мне в грудь. Расхохотался грубо и оглушительно и снова ударил. Ударил так, что меня впечатало в стену, обожгло спину раскрошившимся льдом, выбило воздух из легких, вырвало задушенный вскрик.

— Ты мой! — прогудела я голосами ветров. — Подчинись!

И снова хохот в ответ, и следующий удар.

— Покорись! — я выпустила наружу всю ту магию, что успела собрать, окружила ей себя, закуталась, ощущая, как кипит и бурлит от негодования внутри энергия, собираясь с остатками сил, раздирая когтями запястья.

— Кровью своей, силой своей, волей своей приказываю!

Рьорк дернул меня вниз, подбросил вверх, швырнул в другую стену, не переставая хохотать. Я поднялась в воздух и опустилась в центре розы ветров, размазывая свою кровь по его лучу.

— Заклинаю! — проревела, провыла я голосом стихии и сжала руку в кулак, ловя пальцами струи, окружая непослушный ветер собой. Еще ярче вспыхнули плетения, меня буквально вывернуло наизнанку, волна боли заставила снова почувствовать свое тело, каждую его частичку, вскрикнуть и сильнее вцепиться в Рьорка.

— Ты мой! Заклинаю!

Мина что-то испуганно шептала, но я не могла понять что, только чувствовала ее страх, а поэтому заставила мертвую заткнуться и тянула, тянула ветер на себя, к себе, в себя.

Я сильнее, я в тысячу раз сильнее его. Я смогу. Должна.

Меня придавило к полу чудовищной, огромной силой. Невозможно было ни вдохнуть, ни выдохнуть. Лед сковал руки и ноги, грудь, шею, голову. Я теряла контроль, и сил бороться совсем не осталось.

Нет! Я сильнее… Я должна…

Мать-Зима…

Чуть-чуть, совсем немного, давай же!

У меня получилось приподняться на локтях, сесть, схватить Рьорка обеими руками, сжать его, даже выдавить кривую улыбку.

Ты же знаешь, что не можешь сопротивляться моему зову. Ты же знаешь…

— Заклинаю! — шептали губы.

"Заклинаем!" — гудели и выли во мне ветра.

— Подчинись!

"Подчинись!"

Вдох, второй, третий, четвертый.

И Рьорк ослабевает, теряет силы, не рвется и не мечется, не обжигает холодом, не забирает дыхание.

Хорошо. Молодец. Иди ко мне. Иди в меня.

Я тяну из последних сил, зову из последних сил, каждой частичкой ощущая, как он медленно, неуверенно проникает в меня, отдает свою энергию, становится мной, смешивается с остальными. Вот так правильно, так хорошо.

Я падаю навзничь и раскидываю руки в стороны, открываю глаза.

Что…

Что-то не так. Руны еще светятся, на розе ветров горит последний луч. Луч Скади.

Какого?

— Скади? Скади! — зову, и от злости голос дрожит. Как она могла не прийти? Ослушаться меня? Меня!? Заклинательницу!? — А ну иди сюда! Живо! Заклинаю.

Прошло не меньше пятнадцати лучей, прежде чем я ощутила ее робкое, несмелое, извиняющееся прикосновение, и в следующий миг ветер уже был во мне. А я закричала, забилась, заметалась от боли: слишком много энергии, слишком много силы внутри меня.

Скади стала той последней каплей, что переполнила чашу. Тьма накрывала волнами, боль то отступала, то возвращалась, разрывая мне жилы, ломая кости, выворачивая и скручивая. Потом пришел жар. Дикий, всепоглощающий, неудержимый огонь. Потом холод. Потом снова жар. И так до бесконечности, по кругу, снова, снова и снова. И когда казалось, что я больше не выдержу, что следующий мой вдох станет последним, самая страшная, самая дикая волна накрыла с головой, отступила, и все стихло.

Я лежала скрючившись в центре розы ветров и дрожала всем телом. Вокруг не было ничего видно и слышно, воздух толчками вырывался из легких, голова гудела, а во рту все пересохло. Подняться удалось только попытки с пятой — осторожно сесть. Тело сотрясалось от крупной дрожи, зубы стучали, на языке я чувствовала вкус крови и… И ветра внутри себя. Тихие, непривычно спокойные ветра, готовые подчиниться любому приказу. Теперь покорные.

Я выдохнула, улыбнулась, отпуская их на время, и провалилась в обморок.

Очнулась спустя несколько оборотов, просто вынырнула из небытия и уставилась в потолок. В странно почерневший потолок.

"Мина", — позвала мертвую, но в ответ услышала лишь тишину, хотя ощущала приживалку в себе по-прежнему.

Наверное, еще не пришла в себя. А у меня, к удивлению, ничего и нигде не болело, тело переполняла энергия, а мысли были настолько ясными и четкими, как никогда прежде.

Краски вокруг стали ярче. И было хорошо. Гармония.

Полное спокойствие и уверенность. Ко мне вдруг пришло понимание, что надо делать и как.

Склонила голову набок, сощурилась и не сдержала удивленного выдоха. Я видела их.

Видела потоки магии и сплетения энергий, огромные, разноцветные, яркие. Я видела, как дышит и живет Мирот. И он был прекрасен, этот мир, непередаваемо великолепен. Но…

Но надо было торопиться. Ветра нашептали, что Гротери уже на полпути к Стеклянному морю, а значит, скоро он найдет Химу.

Я поднялась на ноги, оглядела пещеру, раскрошившийся пол и змеящиеся трещины на стенах. Взмахом руки — подумать только, всего лишь взмахом, одним простым движением — уничтожила, стерла все странно потемневшие, будто в копоти руны, заглянула в карман, где был Лерой, и убрала и его следы и только потом вышла из шахты.

Вечернее солнце на миг ослепило, и я прикрыла рукой глаза.

— Мать твою, — послышалось откуда-то сбоку. — Софи? — очень медленно, как-то странно искаженно и громко.

— Я ждала не такой реакции, — убрала ладонь и повернула голову на звук. Горгул сидел на камне, и выражение его лица было… странным.

— Ты… просто себя не видела, — он почему-то пристально смотрел мне в лицо, крепко сжав челюсти и нервно дыша.

— Что-то не так? — я не понимала этого беспокойства. По-моему, этот мужчина вообще слишком часто беспокоится.

Граф поднялся на ноги, все еще старательно глядя в глаза, и сделал несколько шагов по направлению ко мне, на ходу расстегивая плащ.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — мягкая ткань опустилась на плечи. Снова непередаваемо медленно.

Складывалось такое чувство, что воздух вдруг стал для Лероя слишком густым, и он с трудом преодолевал это сопротивление. — Что не так?

— Ты… как Алекс в его худшие моменты, — фраза заставила нахмуриться. — Ледяная и вся в узорах. У тебя волосы белые.

Сиорский-младший подхватил прядь и поднес к моему лицу. Волосы действительно были белыми. Но так происходит всегда, когда я заклинаю.

Я отступила назад и направилась в сторону леса, оставляя мужчину возле входа, чувствуя его взгляд, сверлящий спину. Мне показалось или он боится?

Ну и плевать. В конце концов, граф — большой мальчик и со своими страхами справится как-нибудь сам. А мне было любопытно.

Как оказалась у ручья так быстро, не поняла сама. Просто деревья вдруг стали размытым пятном, а через вдох я уже стояла возле водной глади. Пришедшее на ум объяснение заставило рассмеяться. Так вот каково это… Интересно.