Прекрасное далеко - Брэй Либба

Они обе начинают прыгать от восторга.

— Я сейчас верну твою шаль, хорошо? — говорю я Энн.

Она смеется.

— Я теперь сама могу ее достать!

Она открывает дверь — и через секунду возвращается со своей шалью, счастливая донельзя.

— Разве это не чудесно?

Ну же, Джемма! Скажи: «Да, это чудесно, что я теперь не так уж и нужна вам».

— Поздно уже, — говорю я. — Нам пора быть в школе.

Я слышу, как они восторженно хихикают за моей спиной. Но продолжаю шагать к школе, надеясь, что они пойдут следом, но понимая: могут и не пойти.

Глава 48

Весь день я чувствую себя не в своей тарелке. Креостуса убили. Лесной народ больше не доверяет мне, и я не могу поставить им в вину, что они меня подозревают, потому что разве я сделала хоть что-то, чтобы завоевать их доверие? Я вижу призраки и тени там, где их нет. Вильгельмина исчезла, как в магическом фокусе. А сама магия и сферы меняются: дверь теперь открывается без моей помощи, а Пиппа…

Пиппа. Магия укоренилась в ней. Она растет. И каждый раз, когда я пытаюсь уговорить себя, что не следует бояться, я вспоминаю мистера Дарси.

«Правда в ключе». Хотелось бы мне заполучить этот ключ, потому что в голове у меня все перемешалось, и я отчаянно нуждаюсь в правде.

Но одну ошибку я могу исправить. Когда дневные дела завершены, я отправляюсь на поиски Сесили. Я нахожу ее в библиотеке. Бригид устроила ее на кушетке, нога Сесили покоится на подушке. Она пребывает в ужасном настроении, потому что не сможет присутствовать на костюмированном балу — и не мне ее винить. И она совсем не рада видеть меня. Когда я приближаюсь, Сесили поднимает повыше журнал «La Mode Illustree», так что я вижу лишь картинку с изображением элегантной дамы, одетой в наимоднейшее платье.

— Я тебе принесла книгу, «Гордость и предубеждение». Подумала, может, я могла бы тебе почитать вслух, — предлагаю я.

Сесили перелистывает страницы с изображениями прекрасных туалетов.

— Я уже много лет как сама умею читать.

— Как твоя лодыжка? — спрашиваю я, ставя стул рядом с кушеткой.

— Болит, — фыркнув, отвечает Сесили. — Я не смогу выступить со своим танцем. Я вообще не смогу танцевать. И вечер для меня пропал.

— Я подумала, а что, если ты вместо меня прочитаешь стихи мистера Йейтса?

Сесили прищуривается.

— С чего вдруг?

— Ну, ты ведь отлично декламируешь, куда лучше, чем я, и…

— Нет, почему ты это предлагаешь? Тебя что, мучает совесть, мисс Дойл?

Сесили слишком пристально смотрит на меня.

— Это было бы лишь справедливо, — говорю я.

— Дай посмотреть стихи, — говорит она после недолгой паузы, и я протягиваю ей книгу.

Сесили сразу же начинает декламировать, и когда я ухожу, она репетирует с такой бешеной энергией, что сразу становится понятно: Сесили будет звездой представления на маскараде.

Да помогут нам небеса…

В коридоре меня останавливает Энн. В ее руках — журнал «Эра», в котором печатают объявления для разного рода исполнителей и списки театральных агентств и театров.

— Джемма, взгляни!

Она показывает мне объявление театра Гайети.

— Ты ведь помнишь Чарли Смоллза, аккомпаниатора? Ему понравился мой голос, — говорит Энн и прикусывает губу. — Если бы я смогла встретиться с ним…

— Двадцать девятое? Но это же завтра! — говорю я.

— Я понимаю, что мне не следовало бы просить, — продолжает Энн. — Но обещаю, на этот раз я не отступлю.

Я киваю.

— Хорошо. Мы это устроим. Не знаю, как, но устроим.

Сразу после ужина в гости к мадемуазель Лефарж является инспектор Кент. До их свадьбы осталась всего неделя. В большой гостиной инспектор потчует нас разными историями о безрассудной храбрости служащих Скотленд-Ярда. Нам хочется разузнать побольше о Джеке-Потрошителе, но инспектор вежливо уходит от этой темы. И все это время мадемуазель Лефарж сидит рядом с ним, гордясь, что этот мужчина принадлежит ей.

— Расскажите еще что-нибудь! — просим мы.

— Ну, я боюсь, что вы будете плохо спать, если я расскажу вам одну историю, — заявляет инспектор, коварно улыбаясь.

Услыхав такое, мы хором умоляем его немедленно рассказать все как можно подробнее и клянемся, что не станем вскакивать среди ночи и звать на помощь.

Инспектор Кент аккуратно отпивает глоток чая.

— Эта история касается труппы бродячих актеров, которые, похоже, исчезли неподалеку от этих мест.

— Надо же, — говорит мадемуазель Лефарж. — А к нам как раз недавно заглядывали бродячие актеры.

— Вопреки всем моим возражениям, — ворчит миссис Найтуинг.

— Это довольно странная история, надо заметить, — продолжает инспектор Кент. — Судя по всему, эта труппа должна была встретиться с собратьями по ремеслу в Дорсете, но так туда и не явилась. А мы тем временем получаем донесения, что именно эту компанию видели в разных деревнях, они возникали то тут, то там, как призраки. И на всем их пути поговаривают об исчезнувших людях.

Девушки наслаждаются историей, особенно волнуясь, когда инспектор Кент многозначительно поводит бровями.

Но я насторожилась и полна внимания.

— Так это были привидения?

Инспектор громко хохочет. Девушки хихикают, сочтя мой вопрос глупым.

— Видите ли, за двадцать лет службы в Скотленд-Ярде я повидал самых разнообразных мошенников, но ни разу не видел призрака. Я скажу вам, что я думаю об этом случае. Я уверен, что эти бродячие актеры, будучи людьми весьма сомнительного образа жизни, завладели денежками тех коллег, с которыми должны были встретиться в Дорсете. А потому и не пришли туда. Что же касается сообщений о пропаже людей, ну… в каждой деревне найдется такой, кому необходимо сбежать по той или иной причине.

— По какой причине? — спрашивает Сесили.

— Вам лучше об этом не задумываться, — неодобрительно произносит мадемуазель Лефарж, и, конечно же, после этого нас еще сильнее разъедает любопытство.

Инспектор посмеивается.

— С такой любознательностью вы могли бы стать моими помощницами.

— Леди не могут стать детективами, — возражает Марта. — У них нет способностей для этого.

— Чушь несусветная! — восклицает инспектор, хлопая себя по бедру. — Моя дорогая матушка подняла на ноги четверых мальчишек, и горе тому, кто пытался ее обмануть! Она могла бы стать старшим инспектором, такой у нее был дар. Когда-нибудь в Скотленд-Ярде появятся женщины, попомните мои слова.

— Ох, мистер Кент, — сдавленно хихикает мадемуазель Лефарж. — Теперь уж точно ни одна из этих девушек не заснет ночью. Давайте лучше поговорим о венчании, хорошо?

— Как скажете, мадемуазель Лефарж, как скажете, — соглашается инспектор Кент.

— Я подумала, может быть, вы, девушки, поможете нам решить, какие гимны лучше петь. — Она хмурится. — Ох, боже… я же забыла захватить из церкви сборник гимнов. А ведь весь день напоминала себе об этом!

— Я принесу, — говорит инспектор Кент, отставляя в сторону чашку.

Миссис Найтуинг останавливает его.

— Нет-нет. Я лучше попрошу сходить за ним мисс Дойл. У нее осталось еще несколько дней наказания, насколько я помню. Ей это пойдет на пользу. Мисс Пул, а вы составите ей компанию.

Чертова Найтуинг…

Элизабет следом за мной выходит из школы на лужайку. Она подпрыгивает при каждом звуке. Ей на ногу прыгает лягушка, Элизабет визжит и хватает меня за руку.

— Это всего лишь лягушка, Элизабет! А ты паникуешь, как будто это целый дракон! — ворчу я.

Мы проходим всего несколько футов, когда Элизабет чуть не садится на меня верхом.