Демоны внутри. Тёмный трон (СИ) - "Umnokisa"

Он не доставал ангелу даже до груди, поэтому стоял, задрав голову. Ангел растерянно смотрел на ребёнка, не зная, что ему сказать.

— Ты уверен? — Велиал вздохнул. Я чувствовала его усталость. Энергии у него конечно много, но он не тратит её на поддержание своей физической формы. Конечно, возникни чрезвычайная ситуация, он бы тут же привёл себя в порядок, но сейчас он больше занят бумажными делами, а для этого от тела много не надо.

— Да, — Люций склонил голову набок. — Это вполне ожидаемый ход со стороны Отца. Кому как не мне это знать. Он всегда любил уничтожить то, что не в силах подчинить или исправить.

— Откуда тут дети? — наконец прошептал старший из ангелов. — Что вы тут творите? Неужели вновь мешаете свою кровь с человеческой?

— Нет, — Люций начал медленно обходить пленников и стражу по кругу. — Есть закон, по которому падшие не могут вступать в отношения с людьми с целью произведения потомства. На ангелов наложен такой же запрет. И каждый дурак его знает.

— Тогда кто ты такой?

Люций вновь остановился напротив подсудимых.

— Ангел господень, такой же как и вы и все тут находящиеся, за исключением Нозоми и Асмодея, — он развел руками.

— Как-то сомнительно звучит, больше похоже на какой-то ваш очередной цирк, — ангел, похоже, начал терять терпение. — Почему здесь нет Люцифера? Вы хотели правды, вы её получили, почему вы отказываетесь выполнить нашу просьбу? Если хотите играть в богов и вершить суд, то делайте это справедливо!

Люций развернулся и на одной ножке проскакал к трону.

— Нозоми, знаешь такую шутку «Тук-тук»?

— Я не уверена, что… — начала было я, пытаясь намекнуть Верховному правителю, что сейчас не время для игр.

— Нозоми, тук-тук! — Люций не дождался моего нравоучения.

— Кто там?

— Люцифер! — мальчик совершенно неожиданно полыхнул пламенем, и теперь на его месте стоял тот самый падший, что бросил вызов Богу.

— О, ты решил заняться наконец вынесением приговора, как я погляжу, — Велиал с усмешкой посмотрел на духовного главу Геенны. — А я уж заждался.

Сказать, что у ангелов отпала челюсть — это ничего не сказать. Похоже, всё это время они были абсолютно уверены, что Люцифера в зале нет, и их просьба о его присутствии на суде попросту игнорировалась.

— Я уже говорил, что всё ясно и без всех сказанных тут слов. Хотя признаться честно, информация о Судном дне была некоторой изюминкой сегодняшнего процесса, — он материализовал и расправил перепончатые крылья, словно они затекли. Шесть штук, создающие самый настоящий кокон вокруг своего хозяина. На мгновение я попробовала представить, как бы они выглядели, если бы были покрыты белоснежными перьями.

— Как это может быть, что хоть ты, изгнанник, и был в образе ребенка, я при этом не чувствовал твоей силы? — теперь на ноги вскочил уже старший из ангелов.

— Скажем спасибо Отцу, который внес некоторую сумятицу в моё самосознание, и порой она очень досаждает мне и окружающим, хотя навряд ли ты понимаешь, о чем я, Ханиэль. Однако, — в руку падшего скользнула алебарда, — как я погляжу, Зефона это ничуть не удивило.

— Ваше светлейшество, ангелы плохо изображают эмоции, — попыталась вступиться за них я.

— Удивление они как раз изобразить могут. Если бы ты внимательно следила за всем, что происходит, а не мечтала бы о том, как отсюда побыстрее сбежать, то заметила бы, что стоило им услышать твой новый титул, как их лица приобрели точно такое же выражение, как и в тот момент, когда Люцифер принял свой нынешний облик. И нечто похожее они испытали при его появлении тут, — Балет щелкнул пальцами, и на кончике указательного на мгновение загорелся язычок пламени, который он теперь перематывал на пальцах, как некоторые люди играют монетой, тренируя ловкость.

— Именно, — острие алебарды теперь упёрлось в грудь Зефона. И судя по всему Люцифер с самого начала знал, кого привели на этот суд. — В Эдеме о том, что я нахожусь в подобном состоянии после Явления, знает только Отец и несколько наиболее приближенных ему ангелов. Правда, после того, что произошло тогда, он мало кого подпускает к себе так же близко, как меня когда-то. Правда ведь? Я оценил вашу решимость влезть прямиком в адское пекло, но вот Благодать стоило бы отвязать.

Лица двоих ангелов теперь совершенно точно выражали лишь растерянность, они не понимали и половины сказанного Люцифером, но оно прозвучало и не в их адрес.

— Ты её ощущаешь? — ошарашенно посмотрел на него Ханиэль.

— Более чем. Почему-то вы все время забываете, что я был наиболее приближен к Отцу и вполне мог позволить бы себе занять его место, будь у меня хоть десятая часть его силы, — чуть ли не пропел Люцифер. Его голос был ласковым и нежным, словно он разговаривал с умственно отсталым. — И кому, как не мне, знать обо всех возможностях благодати. Ханиэль, то что тебя назначили в помощники Зефона, не делает тут тебе чести. А насчёт того, что он тебя попросту использовал, даже не посвятив в планы, тут я могу только посочувствовать тебе, брат. К сожалению, небеса лишатся такого ценного специалиста как ты. А ты, Зефон, уже однажды пытался убить меня, во время восстания, но ничего не вышло. Взял реванш и снова проиграл. Стоишь сейчас передо мной на коленях. Можно было уткнуть тебя носом в пол, но это было бы слишком большое неуважение по отношению к собрату, я не такой. Пожалуй, сейчас тебя тоже стоит пожалеть.

— Шпионов отправить на корм, — наконец отозвался Велиал, которому, видимо, надоело выслушивать меланхоличные воспоминания Люцифера. — Их энергию передать раненым. Уверен, что сейчас таких достаточно. Двух оставшихся ангелов верните Марбасу, может быть еще что-нибудь вспомнят. Потом решим, что с ними делать.

— Возражения есть? — Люцифер окинул взглядом совет королей. Те отрицательно качали головами. — Тогда так и поступим. Марбас, передаём их вам. Вы знаете, что с ними делать.

Марбас поклонился и бросил раздраженный взгляд на охранников, призывая их поспешить с выполнением решения Совета. В охранниках я признала тех добровольцев, которые умудрились повздорить с главой Братства.

— Мы вам и так все рассказали, — я безучастно наблюдала, как самого молодого из ангелов чуть ли не за шкирку тащили к выходу. Его взгляд, полный мольбы и ужаса, был обращен ко мне, будто бы это я вынесла решение о том, что его будут пытать и мучить. Белоснежные крылья волочились по каменному полу, оставляя выдранные перья. — Ради всего святого, не надо так!

Мою грудь словно сковал стальной обруч, который становился всё туже с каждым вздохом. Я посмотрела на Велиала, но по его непроницаемому лицу поняла, что просить его о том, чтобы он поменял свое решение — себе дороже. Стоило оглянуться по сторонам, как пришло понимание того, что тут мне не найти поддержки.

Когда охрана и ангелы скрылись в коридоре, а потом и вовсе стихли любые звуки, указывающие на их нахождение неподалёку, Баал вышел из общего оцепенения первым:

— Господа, что думаете об услышанном?

— Скверно, друг мой. Все очень скверно, — покачал головой Пеймон.

— Всё из-за вот этой вот, я правильно понимаю? — Оробас буквально слетел со своего места. — С каких пор мы прячем у себя людей?

— Она наследница маркиза Набериуса, — Роберт встал между нами, на случай, если Оробас вдруг решит что-то предпринять против меня.

— Она полукровка!

— Нет, хуже. Она непонятно что! — Вине так же встал и подошёл к ступеням, ведущим к тронам верховных правителей Геенны. — Велиал, при всём уважении, объясни, почему мы должны с головой окунаться в то дерьмо, которое принесло нам появление в Геенне этой смертной. Асмодей не спровоцировал собой Судный день.

Велиал молчал, тяжело глядя на стоящего у подножья королей.

— Она наша гостья, — отозвался Люцифер. — Я люблю гостей. И не очень-то красиво давать их в обиду.

— Не такой ценой! — не выдержал Балет, вскакивая, но в последний момент спохватился и, тяжело вздохнув, продолжил: — Нас попросту сметут. Отец объявил апокалипсис, даже не известив нас об этом официально!