Мой любовник - Уорд Дж. Р.

«С кем?», — произнес губами Джон.

— С Мэри. — Зи выдохнул. — Мэри Рейджа. У нас были сеансы в котельной под кухней. Два кресла. Рядом с печью. Тогда это помогло, и время от времени я все еще возвращаюсь к ней.

Джон мгновенно мог уловить логику. Мэри была своего рода успокоительным… что объясняло, как ей удалось приручить не только самого дикого Брата, но и внутреннего зверя сукиного сына.

— Этот крик сегодня ночью… Джон, если ты хочешь связаться с этой женщиной, ты должен ей с этим помочь. Ей необходимо поговорить об этом дерьме, потому что если она не сделает этого, я чертовски уверен, это будет сжирать ее изнутри. Я только что разговаривал с Мэри… не упоминания никаких имен. Она получила степень по консультации и сказала, что готова поговорить с этим кем-то. Если у тебя будет возможность и подходящее время с Хекс… расскажи ей об этом. Попроси ее поговорить с Мэри. — Когда Зи почесал свою черепушку, под черной обтягивающей футболкой обозначились колечки в сосках, что он носил. — И если тебе требуется рекомендация, я могу поклясться жизнью своей дочери, что твоя женщина будет в хороших руках.

«Спасибо», показал Джон. «Да, я определенно, кое-что ей передам. Господи… спасибо».

— Нет проблем.

Внезапно Джон встретился с взглядом Зейдиста.

Пока они смотрели друг другу в глаза, было трудно не почувствовать себя частью уникального клуба, с которым никто никогда добровольно не связался бы. Членство в котором не искали, оно не казалось соблазнительным и не сопровождалось торжественным криком типа «ура», но этот клуб был настоящим и могущественным. Члены Клуба Выживших могли видеть ужасы пережитых опасностей и потерь в глазах других. Это было похоже на узнавание. Словно двое людей с идентичными метками в их изможденных душах, с травмой, отделяющей их ото всех на планете, неожиданно были притянуты ближе друг к другу

Или, как в этом случае — трое.

Голос Зейдиста был хриплым.

— Я убил суку, сделавшую это со мной, прихватив ее голову с собой, когда уходил. Хочешь получить это удовлетворение?

Джон медленно покивал головой.

«Я хочу это сделать».

— Не буду врать. Мне тоже это помогло.

Наступила напряженная, неловкая тишина, словно никто из них не знал, как нажать на кнопку перезагрузки и вернуться к нормальной жизни. Затем Зи кивнул и протянул сжатый кулак.

Джон ударил по нему костяшками сжатых пальцев своего кулака, думая:

«Дерьмо, никогда не догадаешься, что у кого припрятано в шкафу».

Глаза Зи вспыхнули желтым, когда он развернулся и направился к двери, ведущей в особняк, к его Братьям и к его семье. Из его заднего кармана, словно он сунул это туда и забыл, выглядывал розовый детский нагрудничек на липучках с вышитым черным черепом и скрещенными под ним костями.

«Жизнь продолжается, — подумал Джон. — Независимо от того, что мир сделал с тобой, ты поднялся и пошел дальше».

И, возможно, если Хекс поговорила бы с Мэри, то она…

Боже, он даже не мог закончить мысль, потому что боялся поверить, что она собиралась уйти.

Торопливо шагая к учебному центру, он направился к клинике, где нашел свою куртку, оружие и то, что требовалось Хекс.

Когда он схватил это дерьмо, его мозг закипел от вещей… вещей в прошлом и в настоящем. Закипел, закипел, закипел…

Вернувшись в особняк, он взлетел по парадной лестнице и прошел по коридору со статуями. Как только он вошел в свою комнату, то услышал работающий душ в ванной и мгновенно четко представил образ Хекс, обнаженной и скользкой от воды и мыльной пены… но не стал заходить внутрь, чтобы присоединился к ней. Он подошел к кровати, положил шипы у подножия, затем переоделся в свою боевую одежду и вышел.

Он не пошел на Первую Трапезу.

Джон направился по коридору к другой спальне. И когда постучал в дверь, у него возникло такое чувство, что уже давно надо было это сделать.

Когда Тор открыл, Брат был полураздет… и явно удивлен.

— Что случилось?

«Могу я войти?» показал Джон.

— Да, конечно.

Когда Джон вошел внутрь, он ощутил странное предчувствие. Но опять же, когда дело касалось Тора, у него всегда так случалось… а так же чувство глубокой связи.

Он нахмурился, пока смотрел на мужчину, думая о том времени, которое они провели на диване внизу, смотря фильмы про Годзиллу, пока Хекс была на боевых действиях в дневное время. Удивительно; ему было настолько комфортно с Тором, что находясь с парнем он чувствовал себя так, словно был с самим собой… или со старым-престарым другом.

«Ты следил за мной, не так ли?» — резко показал Джон. — «Ты был… тенью, которую я ощущал. У тату-салона и в Экстрим Парке».

Тор сузил глаза.

— Да. Это был я.

«Почему?»

— Послушай, на самом деле, это не потому, что я думаю, будто ты не справишься сам…

«Нет, я не об этом. Мне не понятно другое… если ты был в довольно хорошей форме, чтобы выйти на поле битвы, почему же ты тогда не убил их? За… нее. Почему тратил время со мной?»

Тор выдохнул проклятие.

— А, дерьмо, Джон… — Длинная пауза, а затем: — Ты ничего не можешь сделать для мертвых. Они ушли. Дело сделано. Но живые… ты можешь позаботиться о живых. Я знаю, в каком аду ты побывал, и все еще находишься, я потерял мою Вэлси, потому что не оказался там, когда она нуждалась во мне… Я не смогу пройти через это, если потеряю тебя по той же самой причине.

Когда Брат произнес эти слова, Джон почувствовал себя так, словно он избил его… и все же, он не был удивлен. Потому что таким был Тор — стойким и правдивым. Достойным мужчиной.

Парень хрипло рассмеялся.

— Не пойми меня неправильно. Как только вы вышли на это дерьмо с Лэшем и этот ублюдок оказался в здравии будучи мертвым, я отчаянно хотел уничтожить тех ублюдков. Я буду убивать лессеров в память о ней остаток своей жизни. Но дело в том, что я помню… послушай, я был на твоем месте, когда ты думал, что твоя женщина умерла. Не имеет значения, насколько ты веришь в свою рассудительность, ты сходишь с ума… и ты был благословлен вернуть ее назад, но жизнь не вернется в нормальное русло так быстро. К тому же, давай посмотрим правде в глаза — ты сделал бы что угодно, чтобы спасти ее, даже подставил бы свою грудь под пули. Это я могу понять, но лучше бы избежать этого, если возможно.

Когда слова Брата дошли до него, Джон автоматически показал:

«Она не моя женщина».

— Да, твоя. И вы оба это прекрасно чувствуете. Вы и понятия не имеете, что связывает вас вместе.

Джон покачал головой.

«Не уверен, о ком ты здесь говоришь. Без обид».

— Это не обязательно должно быть легким, чтобы быть правильным.

«Значит, мы созданы друг для друга».

Последовало долгое молчание, в течение которого у Джона было странное чувство, что жизнь вернулась в исходное положение сама собой, что мгновения, которые ускользнули и пропали без вести, снова вернулись на место

И снова этот Гребаный Клуб Выживших.

Господи, учитывая все дерьмо, через которое прошли люди, живущие в особняке, возможно, Ви стоит организовать анонимный клуб, куда бы они могли притащить свои задницы. Потому что он чертовски уверен, что их компания выиграла в лотерею, когда дело касалось жестоких ударов.

Или, боже, возможно, это была просто жизнь. Для каждого на планете. Может, Клуб Выживших не был чем-то, что вы «заработали»: просто вы родились в нем, выйдя из утробы матери. Первые же удары сердца занесли вас в список, а остальное было вопросом определений, существительных и глаголов, используемых для описания событий, сотрясающих саму основу вашего существования и заставляя вас вертеться не всегда в том же направлении, как остальных людей. И получать свою порцию болезней и несчастных случаев, и сталкиваться с подонками, и совершать неприятные вещи, и пытаться жить с разбитым после всех потерь сердцем. Пытаться жить в персональном аду со всеми свистящими кнутами и грохочущими цепями — по сути, это было тем же самым.

И в уставе клуба не было пунктика об отказе от членства… если ты решил пойти на попятный.