Дорога Костей (ЛП) - Винтерс Деми

— А как ты понял, что я в лесу?

— Я пошел на голоса Клитенаров и вспомнил твою привычку убегать в лес. Рад, что не ошибся. — Рей на мгновение замолчал. — Силла, почему королева так хочет заполучить тебя?

Сердце сжалось, в висках застучала кровь.

Скажи ему, — приказала она себе. Он вернулся за тобой. Ему можно доверять. «Я Эйса Вольсик». Произнеси это. Это же так просто.

Но мышцы напряглись, пальцы впились в плечи Рея, а к горлу снова подступила тошнота.

— Может, в другой раз, — неожиданно мягко сказал он. — Ты и так через многое прошла. Расскажешь, когда будешь готова.

Силла выдохнула, тело её расслабилось. Она прижалась к нему.

— А где остальные? — спросила она. — Гекла, Гуннар, Сигрун…

И как отряд «Кровавая Секира» стал таким малочисленным?

— Они уехали в Истре с повозкой, с указанием ждать меня там. Гекла набирает новых воинов… — Рей вздохнул, и Силла почувствовала всю тяжесть этого вздоха.

— Прости, Рей, — прошептала она. — Я никогда не хотела…

— Знаю, — перебил он. — И я… — Он снова выдохнул. — Сожалею о тех жестоких словах при нашей последней встрече. Хотел бы я забрать их назад.

Силла удивилась, что-то подсказывало ей, что Взор Секиры не из тех, кто извиняется.

— Ты имел полное право злиться на меня.

— Мы все, как Отряд, согласились взять на себя ответственность за твою безопасность. Да, было бы полезно знать, что за тобой охотится королева. Но мы знали, на что шли. И Илиас тоже. Ты не несёшь вины за его смерть. Если и кто виноват, то это я. Я — лидер отряда «Кровавая Секира», и это я повёл нас в бой без должной подготовки.

— Это не твоя вина, Рей. Ты хороший лидер. — Она уткнулась лицом в его плечо.

— Мы с тобой очень похожи, Силла, — произнёс Рей.

В ней вспыхнуло удивление. Рейнир Гальтунг, — напомнила она себе. У него тоже есть свои секреты.

— Я понимаю тебя лучше, чем ты думаешь. И я знаю твоё сердце — оно слишком велико для этого мира. Я понимаю, что ты просто хотела быть в безопасности.

Силла снова почувствовала, что Рей что-то недоговаривает. Но раз она сама не готова открыть ему своё настоящее имя, то не стала давить на него.

После того как они перешли вброд реку, добрались до Лошади, Силла сползла со спины Рея, мягко приземлившись на лесную подстилку.

Он промыл её рану водой из бурдюка, перевязал полосками льна, затем помог ей взобраться на Лошадь и устроился сзади.

— Держи руки под плащом и накинь капюшон, — велел он, подгоняя Лошадь вперёд. — Есть одно ущелье, где мы сможем укрыться. Три дня пути по нему, а потом мы свернём на козью тропу южнее Истре.

Тишина длилась столько же, сколько занял их путь по дороге перед ними. Лошадь неслась галопом. Силлу накрыла усталость, её гальдур наконец успокоился, но тело налилось свинцом. Она откинулась на Рея, ощущая твёрдую грудь за спиной, это успокаивало.

— Полагаю, я не умру, если ты захочешь напевать, — неожиданно сказал Рей, когда они въехали в каньон. Чёрные слоистые скалы, поросшие зелёным мхом, вздымались по обе стороны, а по дну каньона струился ручей.

Силла рассеянно разглядывала вулканический камень:

— Я не напеваю.

Он фыркнул:

— Ненавижу тебя разочаровывать, Солнышко, но ты напеваешь.

— Думаю, я бы знала.

— Очевидно, нет, — пробормотал он.

Где-то глубоко внутри неё мелькнул тёплый огонёк.

— Я знаю, что ты пытаешься меня развеселить, Рей, — тихо сказала она, с благодарностью. — Но, если ты всерьёз взялся за это дело, тебе стоит отдать мне поводья.

— Поводья?

— Позволь мне направлять Лошадь.

— Ни за что. — Он нахмурился, крепче сжимая поводья. — Если твоё чувство направления такое же, как и здравый смысл, мы заблудимся меньше, чем за час.

— Мы в ущелье! — возмутилась она. — Здесь всего одна дорога!

— Нет, — отрезал он сурово.

— Боишься, что я украду твоего единственного друга? — язвительно бросила она.

Рей усмехнулся:

— Судя по тому, сколько лакомств ты украдкой подсунула Лошади, её преданность ты уже купила.

— Ты же такая умница, правда, девочка? — Силла похлопала Лошадь по холке. — Такая умная, такая смелая. Я буду тебя баловать до самого Истре.

— Ты её испортишь! — простонал Рей у неё за спиной.

Силла тайком улыбнулась. И к концу дня поводья действительно оказались в её руках, она направляла Лошадь между высокими скалами ущелья. Доверять Рею после того, что сделал Джонас, было страшно. Но именно он пришёл за ней, когда у неё никого не осталось. И это что-то значило.

И тут Силла поймала себя на мысли: всё это время она искала место, где можно было бы чувствовать себя в безопасности. А что, если она смотрела не туда? Что, если безопасность — это не место, а человек? Люди? Без отца ей нужно было найти тех, кто, как и она, не вписывается в этот мир, кто станет её союзниками, кто сможет научить, как выживать в этом мире.

Она вздохнула. Она так многого не знала. Можно ли действительно доверять Рею? Что ждёт её в Нордуре? Как научиться контролировать этот неуправляемый свет под кожей? И теперь, когда она знала своё настоящее имя, найдёт ли она когда-нибудь союзников, или же до конца дней будет скрываться?

А ещё Сага… Силла почти не позволяла себе думать о сестре, живущей среди врагов. Найди меня, сестра, — говорила девочка, и Силла поклялась это сделать.

Будущее её было окутано туманом. Опасности ещё ждут впереди. И всё же… Силла вдруг поймала себя на том, что тихо напевает.

ЭПИЛОГ

ЗАМОК АСКАБОРГ, СУННАВИК

Сага Вольсик верила во многие вещи: что чашка настоя тысячелистника по утрам полезна для здоровья; что, вопреки словам приёмной матери, чёрный это вполне подходящий цвет для дамы высокого ранга; и что жители Южного Континента владеют самыми великолепными ругательствами на всём свете.

Но больше всего Сага верила в удачу. Кто-то скажет, что жизнь это всего лишь игра вероятностей, где шансы на беду уравновешены шансами на счастье. Но Сага предпочитала думать иначе. Ей нравилась мысль, что судьба человека определяется при рождении, а свободная воля и выбор это лишь дополнения, не меняющие общего хода жизни.

Слишком уж заметно было, как некоторым людям просто везёт. Солнце будто светит только им, цветы распускаются прямо под ногами этих раздражающе лёгких на подъём созданий. Всё у них складывается так легко, и, хуже всего то, что они ещё и думают, будто заслужили всё это.

Нет, хотелось закричать Саге. Вы не заслужили. Вам просто попалась счастливая рука, когда судьба раздавала карты.

Кто-то назвал бы её озлобленной. Но Сага знала, что такое вытянуть самую гнилую, самую чумную из всех возможных судеб. Вероятно, она цеплялась за эту мысль ради крохотного утешения, чтобы считать, что не сделала ничего, чтобы заслужить ту цепь кошмарных событий, что обрушилась на неё. Что в бесконечных вариациях того, как могла обернуться та ужасная ночь, её злосчастный жребий всегда привёл бы к краху.

Она родилась в семействе Вольсик — самом знаменитом роду во всём Исельдуре. И это, казалось бы, должно было означать везение. Но чем выше забрался, тем больнее падать. А Сага потеряла всё.

Свою семью.

Свою свободу.

Связь с рассудком.

Что касается последнего, надо признать: даже самому удачливому человеку было бы нелегко сохранить ясность ума после четырёх недель заточения в своих покоях. Сначала это казалось игрой. Сколько дней Сага сможет не выходить из комнат? К её неописуемой радости, недели проходили без вызовов. Порой ей казалось, будто о ней попросту забыли. Позволяла себе мечтать, что больше никогда не ступит в тот зал, где её окружают те, кто либо жалеет её, либо жаждет её смерти.

Но затем служанка Арлауг принесла весть: королева требует её присутствия. Так Сага впервые за месяц покинула свои покои, облачённая не в чёрное, а в сиреневое платье, дабы угодить вкусам приёмной матери.