Бесовское отродье (СИ) - Медведева Анастасия "Стейша"

Я не была чёрствой душой, я искренне жалела, что он умер, да при том, такой смертью, но я не могла заставить себя испытывать что-то большее… не могла и не пыталась.

И я не могла винить себя в этом. Так сложились звёзды, что я никогда в своей жизни не испытывала настоящей глубокой привязанности… я не знала, что такое любовь матери к дочери, как не знала, что значит выражение «папенькина дочка»; я не знала, что такое любовь брата к сестре и мне было неизвестно, что такое «юношеская влюблённость».

Мне двадцать лет, и я могу с готовностью подтвердить – я никого никогда не любила. Как не любили и меня. В монастыре о таком чувстве говорить было просто смешно, а во дворце – стыдно.

Но сегодня, когда я увидела эту неподдельную радость на маленьком личике Мары… пропустим момент, когда я услышала о её коварных помыслах…

Я бы очень хотела, чтобы кто-нибудь когда-нибудь встретил меня такой улыбкой.

– Эй, Кира, о чём задумалась? – окликнул меня Ками, который Камитэо, который недо-шаман и вообще самая странная личность из всех мною виденных.

– О жизни, – хмыкнула я, занося топор.

– Дело достойное, – покивал шаман и стащил тело старика на землю, а затем усадил на небольшую трёхколёсную каталку.

– Ответь мне на один вопрос, – я выпрямилась, провожая задумчивым взглядом все его действия, – зачем тебе понадобилось использовать труп старикана в пути? Он что, воров должен был отпугивать?

– А, ты же выезжала из столицы почти в бессознательном состоянии, – покивал сам себе Ками, – Выезд из города проверяется, а моё лицо – довольно приметное. Эту схему мы разработали с дедком ещё пару лет назад. Он везёт меня в столицу на своей телеге, я даю ему откат от задания, – Ками растянул лыбу до ушей, – нас ни разу не поймали. Всё моё снаряжение и одежда были спрятаны в сене, а старик имел самое честное на свете лицо, так что проблем с въездом у нас никогда не было.

– Ты говоришь, твоя одежда была в сене, – у меня вновь задёргался глаз, – тогда в чём же ты ехал?

– В деревенских лохмотьях, – охотно пояснил Ками, – и на момент въезда в город всегда спал на сене, так что стража не имела возможности увидеть, какой у меня разрез глаз.

– Хитро, – без особой похвалы в голосе, сказала я, – Должно быть, важное было задание?

Ками на секунду свёл брови к переносице, словно не понимая, о чём я.

– Раз не отказался от идеи и повёз труп в столицу, – пояснила я, – Как он не разложился-то?

– Крепкий был старик, – вновь улыбнулся Ками, но на этот раз как-то напряжённо, – А не разложился, потому что я ему не позволил.

Я покачала головой и вернулась к дровам. Правда, колоть уже было нечего – я и не заметила, как успела разделать всё, что было на заднем дворе. А потому, собрала дрова в охапку, отнесла к печке и затопила её, подкормив огонь берестой. Глядя на пламя в печи, я вдруг почему-то вспомнила отражение дворца в красной от заката воде озера… Предчувствие беды, которое я тогда так быстро заглушила, теперь не давало мне покоя. Ведь я ощущала, что что-то не так: что-то не так с этими лордами, что-то не так с этим купцом, с проклятым советником… Неожиданно вспомнился момент, когда я спускалась по стене вниз и заглянула в окно залы. Но только сейчас я поняла, что меня так обеспокоило – Рей. Рей был в полном боевом облачении! Помню, как я залюбовалась его доспехами – лёгкими, но прочными, из чёрной стали, его плащом в пол, его статью, его забранными в хвост волосами, перекинутыми через левое плечо… Почему я тогда не обратила внимания на его боевую экипировку? Это, по крайней мере, странно, если ты находишься среди мирного общества, да ещё и на балу!

Дура!

Я с силой захлопнула дверцу печки и встала с колен.

Ещё более странным было то, что Рей не сразу решил выйти вперёд. Он целенаправленно держался за спиной Раота, пока тот своей неимоверной наглостью всё больше глушил мой здравый смысл. Ведь я заметила русоволосого некронийца только в тот момент, когда он сам того захотел! А именно – когда он обратился ко мне напрямую. Почему он прятался за другими лордами? Или... не прятался, а не выдавал себя – до поры до времени? Но что с ним не так? Ведь на задание пошёл Раот, и это ему было в пору не высовываться, вместо молчаливого и галантного – в своей странной манере – Рея…

– Одни вопросы… – вздохнула я, взяв в руки веник и начиная активно подметать пол.

И ещё этот Ками… Он обещал рассказать про беса, внутри меня, но что он мог о нём знать? И с чего он вообще взял, что это бес? И кто вообще такой бес? И почему он живёт именно во мне? Может, это просто какая-то наследственная болезнь, из-за которой родители отказались от меня в самом начале моей жизни? Но нет, матушка-настоятельница с великим удовольствием, не свойственным духовным лицам, сообщила мне, что моя родная мать умерла, как и отец. И что я стала причиной их смерти. В последнее я не верила. Правда. Уж больно много желчи было в речах настоятельницы монастыря. У меня даже сложилось впечатление, что это я была виновницей всех её бед! Потому она и наказывала меня с таким остервенением!

Словно, наказывая меня, она снимала какой-то грех со своей души…

– Ты закончила? – спросил неожиданно появившийся за моей спиной Ками.

Я оглянулась на него, а затем медленно и недобро опустила взгляд на грязные ботинки, в которых он прошёл в предбанник.

– Брысь отсюда! – зашипела на него, наподдавав веником по всему, до чего смогла дотянуться, – Иди и отмой свою одежду! В баню такого грязного не пущу!

Ками обиженно надул губы и стащил с себя грязную обувь. Затем, так же непосредственно, как и обувь, он стянул с себя грязную рубаху, отчего я едва успела сдержать удивлённый присвист – у шамана было тело настоящего бойца: широкие плечи, узкие бёдра, вязь жил на руках, крепкий пресс… я даже заметила пару шрамов на белой коже, – но потом он с той же непосредственностью потянулся к завязкам своих штанов, и тут уж я не выдержала!

– Камитэо! Избавь от этого зрелища!

– А? – он обернулся и удивленно уставился на меня, затем словно что-то вспомнил, и растянул на губах бесхитростную улыбку, – Прости, я иногда забываю, что ты – девушка.

– Да что ты? – искреннее недоумение в моём голосе боролось с сарказмом.

– К тому же я привык, что в этом доме стесняться некого, – он почесал свою голову и потянулся обратно за рубашкой, валявшейся на земле.

– Думаю, тебе было бы полезно вспоминать об этом в присутствии Мары, – заметила я, выразительно глядя на него.

Не мудрено, что девчушка воспринимает его, как своего будущего мужа! Если он шастает по огороду без портков…

– Ты где рос, дубина? – вдруг выдохнула я, представив себе незамысловатую картину.

– В степи, – без эмоций ответил Ками.

А я тут же сдулась.

Леший его знает, какие у них там в степи обычаи…

– Ладно, твоей одеждой я сама займусь, а ты иди в баню. Вода ещё холодная, но ты же у нас шаман, – я усмехнулась, – К тому же, если будем ждать до вечера, пока она сама растопится, я умру с голода.

– Договорились, – очень странно отреагировал Ками, провожая свои вещи в моих руках с каким-то немым изумлением в голубых, как небо, глазах.

Надеюсь, я не совершаю какой-нибудь степной свадебный обряд, приводя в порядок одежду суженного… Мара точно сойдет с ума…

Когда я закончила со стиркой, день уже клонился к вечеру, и, предположив, что шаману хватило времени, чтобы привести в порядок свои телеса, я направилась прямиком в баню. Вывод оказался верным, так что я сняла с себя всю одежду и забралась в парилку. Пока сидела на деревянной полке, предаваясь фантазиям, как с меня вместе с грязью сходит старая кожа, давая возможность появиться новой мне: без гнёта чужих тайн и груза чужих запретов, чистой от ошибок прошлого и готовой к новой странице своей жизни, – дверь в предбанник дважды хлопнула…

Но раз Ками не зашёл внутрь, широко улыбаясь, могу предположить, что это была Мара.