Полёт совиного пёрышка (СИ) - Предгорная Арина

– Вас всех оправдали. Заседания были закрытыми, ты помнишь, так что громкого оповещения об ошибке и пересмотре дела не было, всё прошло очень тихо. Ты – не дочь отравителя, Дэри. Не преступница. Напротив – жертва, которой его императорское величество намеревался принести свои извинения.

– Пошёл бы он со своими извинениями в… – выдохнула я змеиным шипением.

– Примерно там он сейчас и находится, – согласился Райдер, баюкая меня в объятиях. – Если тебя и искали поначалу, то только для того, чтобы позаботиться, как бы это цинично ни звучало, о твоей дальнейшей судьбе. Твой отец оставил завещание, которое суд признал законным и действительным сразу после запоздавшего оправдательного приговора. Согласно этому завещанию, всё состояние Эртона эйр-Тальвена отходило единственной наследнице – тебе. Без права передачи другим родственникам, коих у эйр-Тальвена, насколько мне стало известно, немало.

– Да, папа не очень-то жаловал свою родню, – слабо шевельнулась в руках Райдера я. – А Ализарда? Её нет в завещании, ты не знаешь?

– Знаю. Нет. Но не знаю, чем она вызвала недоверие твоего отца. Вижу только, что оно не было необоснованным, – невесело хмыкнул Рэй. – Но тебе тогда было шестнадцать с небольшим и по закону тебе полагался опекун. По страшной иронии твоим опекуном назначили… Вергена Уинблейра.

– Что?! – дёрнулась я.

– Этот момент требует определённых прояснений, – кивнул Райдер. – Твой отец настаивал, чтобы опекуном не назначили никого из эйр-Тальвенов и прочей родни, но как так вышло, что право опеки получил такой проходимец, как твой муженёк, ещё предстоит разобраться. Опять же, я могу только предполагать, что в этом случае был подкуп должностного лица. Нет, не Верховного, это уж слишком… Но я выясню.

Я отстранилась, уставилась в лицо Райдеру.

– Верг врал о том, что являлось правдой на самом деле?.. Всё то притворство опекуном – было лишь передо мной?..

Мой маг судорожно сжал челюсти.

– Но те стражники, что нашли меня через месяц после бегства… И якобы своевременное спасение от ареста – это?.. А Лиз? Какова её роль во всём этом? Поверить не могу, что она столько лет притворялась! Как, Рэй? Ка-а-ак они так спелись с Вергеном, когда?!

– Скорее всего, когда Верген приехал за тобой, он уже решил разыграть весь этот спектакль. Ты пряталась, почти не общалась с людьми, в том захолустье, куда ты сбежала, ничего не слышали о деле твоего отца. Скандал не обсуждали, потому что он не просочился в массы. Тебе же неоткуда было узнать, что приговор изменили и тебя не ищут, чтобы арестовать. А размер твоего состояния, скорее всего, и сподвиг Вергена на эту чудовищную аферу. Что касается роли дэйны Данвел… у меня нет точных ответов. Пока нет. Но деньгами твоего отца, то есть уже твоими, она пользуется очень уверенно и, полагаю, с большим удовольствием.

Сказать, что правда меня оглушила – не сказать ничего. Будто приступ жгучей лихорадки вернулся: накатило головокружение, внутри разгорался огненный ком, того и гляди выплеснется и спалит всё, что окажется рядом. Я сглотнула, вцепилась в ладонь Райдера: его – нельзя. Сколько же всего он для меня сделал. К свободе, о которой грезила столько лет, лэйр-Альвентей довёл меня кратчайшим путём. Почти довёл, осталось два шага. И ничего не просил взамен. Строил планы на совместное будущее, напускал на себя насмешливо-самоуверенный вид, но по-настоящему ничего не просил. Но ждал ведь?..

– Неужели это всё правда? Столько лжи – ради того, чтобы пользоваться моими деньгами?

Рэй смотрел на меня с сочувствием, о которого хотелось заползти под диван и несколько лет не показываться никому на глаза.

– Ты очень богата, Гердерия эйр-Тальвен, – самыми краешками губ улыбнулся он. – Большие деньги нередко толкают на самые разные преступления. А в твоём случае всё… почти законно, – нехорошо прищурился мой маг. – Сначала опекун, назначенный судом, потом муж…

– Муж… А моя кровь зачем? – вспомнила я. На то, чтобы долго переваривать услышанное, времени не было, хотя в настоящий момент нормальной я себя не чувствовала вообще.

– Ах, да… Об этом тоже есть в завещании, так что кое-что я уже знаю. Но проверки и всевозможные уточнения тем не менее потребуются.

– Папа завещал каждые шесть месяцев брать у меня кровь? – вяло удивилась я.

– Папа опасался, что на твоё наследство найдётся немало охотников. В завещании имеется пункт: в случае твоего замужества право распоряжаться всем имуществом наравне с тобой или вместо тебя муж получит только десять лет спустя.

– А до этого?..

– А до этого условия пользования твоими деньгами некоторым образом, если так можно выразиться, диктует банк, в котором хранятся эти самые деньги. Твоя семья пользовалась услугами Первого имперского банка. Ты что-нибудь об этом знаешь?..

Первый имперский… Я прикусила губу.

– Каждые шесть месяцев Верген привозил тебя в Риагат, где тоже есть отделение этого банка. Ты не помнишь, да? Вот же сволочь!.. Для того, чтобы твой муж мог свободно снимать желаемые суммы, требовалась написанная тобой доверенность, а её составление должно было происходить обязательно в присутствии управляющего банком. Там же у тебя брали каплю крови, чтобы подтвердить, что ты – это ты.

Я молчала, пытаясь переварить услышанное. Оно не переваривалось. То, что озвучивал Рэй, казалось мне сломавшимся механизмом, набором винтиков и шестерёнок, начавших двигаться со скрипом, с каждым движением всё медленнее и медленнее.

– На тебя никакие доверенности не распространялись: ты была вольна распоряжаться любыми суммами на своё усмотрение.

– Но я ничего не помню, – прошептала я в ужасе. – Я вв… видела несколько раз среди бумаг Вергена бланки именно Первого имперского, но в голову не приходило, что… И в тот раз, когда меня якобы везли показывать именитому целителю, мы проезжали мимо здания банка… Чушь какая-то! Неужели никто из служащих, ни управляющий, ни охрана – не видели, что я не в себе?! Ведь человек в таком состоянии не может заверять столь важный документ, это…

Рэй шумно вздохнул.

– Надо было дать тебе вина. У тебя и так нервы расшатаны, а я вместо того, чтобы успокоить, только дров в этот костёр подбрасываю, кретин!

– Всё правильно, – вскинулась я. – Ты не представляешь, как я тебе благодарна. Мне п-просто нужно… а времени нет. Но, когда я окажусь подальше от Бейгора – не тормоши меня, ладно? Я должна принять эту реальность, а пока никак не получается. Какой бред, всемилостивые боги!..

– Вот здесь и играл свою роль тот менталист, с которым дэйн Уинблейр имеет дело. Я уверен: это он работал с твоей памятью, начисто убирая воспоминания о поездках в банк. Возможно, стирал что-то ещё. Но я пока не знаю, кто это! Слишком мало времени, чтобы отследить весь круг знакомых твоего мужа и твоей тёти заодно. Маги с таким даром обычно на хорошей, высокооплачиваемой службе и эта нестыковка очень сбивает с толку. Проклятье, столько ещё белых пятен в твоём деле!

Я встала, так и сжимая в руке «ключ» и обсидиановую кошечку. Рэй не дал сделать от себя ни шагу: перехватил, уткнулся лицом мне в живот.

– Не хочется отпускать тебя вот такую, в растрёпанных чувствах.

Всё, что он рассказал, уместилось самое большее в четверть часа. Где-то там, далеко-далеко, ждал и волновался Рене, а я даже близко не представляла, как буду делиться с ним тем, что узнала. Впервые пожалела о том, что недостаточно кровожадна: надо было не мешать сычику выклевать Вергену глаз. Зачем Вергену сразу два глаза?..

– Я же вернусь, – непослушными губами улыбнулась я. – Спасибо тебе, родной. Если бы не ты… А что было бы через десять лет? Вот в том случае, от которого пытался уберечь меня папа? Если бы моим мужем стал аферист, который, собственно, им и стал! Что мешало бы десять лет спустя убить меня и получить все деньги и прочие ценности? И теперь мне страшно хочется выяснить: что Верген намеревался сделать со мной по истечении этого срока?!

Рэй крепче сжал мою талию.