– Чёрт! – негодующе высказался Рома.
Его руки едва уловимо дрожали. Наконец, решившись, доктор поднял оружие и несколько раз выстрелил в неизвестном мне направлении. После он с небольшим трудом взял меня на руки и потащил куда-то. Внимание к нашим персонам не заставило себя долго ждать – нас обнаружили, я поняла это по топоту ног и окрикам.
– Они пробрались в медблок и во второй корпус! – соврал напропалую Рома, не дожидаясь расспросов. – Долгое время преследовали. Мы еле оторвались…
– Араб, Коля – со мной! – без лишних разговор скомандовал знакомый мне голос. – Что с сестрой?
– Потеряла сознание, – грудь доктора активно вздымалась.
– Помощь нужна?
– Нет, сам справлюсь.
– Найдите безопасное место. Тимур, помоги им и разберись с Фёдоровной, запри её где-нибудь Бога ради!
Сказав это, человек, судя по звукам, поспешил прочь. Их разговоры быстро стихли, отдаляясь куда-то вглубь базы. Осталась только заливающаяся в истерике старушка, всё продолжавшая сетовать на людскую подлость и довольно убедительно грозящая скорой расправой за «невинно убиенных».
Раздражённо ругнувшись на неё, Тимур предложил:
– Давай, я помогу тебе донести её до…
– Мне нужна моя машина, – поспешно сказал Рома. – Там есть всё необходимое.
– Но гаражи закрыты, а ключи у Грыдько, – попытался отговорить доктора собеседник.
– Грыдько дал мне ключи, – спокойно доложил до его сведения тот.
«Дал. Ага, как же!» – мрачно подумалось мне. Но грех было жаловаться, нужные слова возымели свой эффект.
– А, ну тогда, давай! Там тогда пока и переждёте, пока Слава не вернётся.
Не решаясь открыть глаза, я почувствовала, как меня перехватывают чужие руки. Продолжая и дальше отыгрывать обессиленный труп, я, однако, начинала понемногу приходить в себя. Приступ в этот раз проходил быстро. Пальцы ног и рук неприятно покалывали, отходя от онемения. Холод пробрался под куртку, и у меня предательски мёрзла оголённая поясница. А ещё хотелось открыть глаза, чтобы оглядеться и убедиться, что я всё ещё способна видеть. Но я терпела. Пусть все думают, что я без сознания и нуждаюсь в помощи, тем более что это так сыграло нам на руку!
Вскоре звон ключей и скрип железной двери оповестил меня о том, что мы на месте. В гараже было чуть теплее – сюда не забирался промозглый ветер со снегом. Я чувствовала, как на моём лице быстро таят последние снежинки, превращаясь в прохладные капельки воды.
– Уложи её на заднее сидение, пожалуйста, – попросил Рома, открывая машину.
Его голос звучал спокойно и непринуждённо, будто бы он только что нагло не наврал, послав ребят в пустоту, и вовсе не хотел вырваться с базы вот на этой самой машине. Моя голова коснулась шероховатой обивки сидения, пропахшей машинным маслом. Послушно изображая из себя бессознательную куклу, я еле сдерживалась от того, чтобы бы не выдать себя.
– Скоро всё уладится, – обнадёжил нас Тимур. – Пойду, Фёдоровну пока отконвоирую, а то всех мертвяков нам по облобызает…
Я выждала, когда шаги мужчины удалятся, подозрительно прислушалась к тишине и лишь потом соизволила открыть глаза. Внутри гаража работало слабое освещение, озаряя помещение болезненным жёлтым светом. Рома стоял у меня в ногах. Он ехидно приподнял бровь, стоило мне только обратить на него внимание. Видеть его без очков было однозначно непривычно. Поняв, что со мной всё в порядке, он хмыкнул, скрестил на груди руки и негромко пробормотал:
– Тебя нужно было оставить на базе. Актриса, блин…
– Между прочим, – обиженно заметила я. – Мне правда было плохо!
– Признаться, это не то, что мне хотелось услышать, – устало заметил он, осторожно присаживаясь на край сиденья и откидываясь назад. – Как дела со зрением?
– Всё хорошо.
Рома задумчиво кивнул и с силой сдавил переносицу, жмурясь.
– А вот моё не очень, – тяжело вздохнул он.
Мы помолчали, осознавая случившееся. Бесцельно рассматривая тёмный салон машины, я не спрашивала, что мы будем делать дальше – всё и так было понятно без слов. Мы должны были ждать и надеяться, что Том и Саня смогут до нас добраться быстрее, чем наша ложь откроется обитателям базы.
– Ром, – несмело подала я голос.
– Да? – обернулся тот.
– Дядька и Командир… Что между ними произошло?
– Почему они ненавидят друг друга? – легко понял суть моего вопроса доктор. – Саня объяснит это куда доходчивее, чем я.
– Он уже наврал мне с три короба, – слегка обиженно нахмурилась я. – Где гарантия, что он расскажет мне правду в этот раз?
Рома сдержанно рассмеялся.
– Будь настойчивее. Он тебе всё расскажет. И голову положит, и землю перевернёт.
Я смутилась:
– Вот этого лучше не надо…
– А тебя никто спрашивать не будет, – «успокоил» меня доктор. – Если Саня что-то для себя решает, он становится упёртым как баран. Он уже сейчас таких проблем отхватил, что даже мне перепало, и всё равно не отступится…
– Извини.
Моё искреннее извинение повисло в воздухе.
– Нет. Не извиняйся. Я сам виноват.
Лицо Ромы стало каким-то отрешённым и печальным. Я неловко отвела взгляд и приподнялась, опёршись о спинку сидения. Силы вновь вернулись ко мне, ощущать это было чертовски приятно. Я села, растерянно обхватив колени, и подняла глаза на прикрытую дверь гаража. Доктор продолжал хранить молчание. Я чувствовала, что его что-то беспокоило, и впервые за всё время захотела как-то ему помочь. Облизнув губы, я набралась смелости:
– Ром…
В этот момент с улицы донёсся какой-то шум. Мы одновременно дёрнулись и напряглись. Рома достал пистолет и, машинально сняв его с предохранителя, прицелился.
– Если хоть кто-нибудь войдёт в эту дверь с оружием в руках – я буду стрелять, – предупредил он меня.
– Но это ведь может быть…
– Я не выстрелю в Саню и Тома, не беспокойся.
– Но если это будет Тимур, например, или… Слава?! – быстро заговорила я, пытаясь убедить его повременить. – Если они ещё не поняли, что мы их обдурили? Они ведь ни в чём не виноваты!
– По-моему ты не совсем понимаешь, во что мы ввязались, – холодно предположил Рома. – Если наши планы раскрылись, если об этом узнал Командир и дал приказ, нас просто убьют. Они не будут ничего выяснять и судить нас. Наказание за неподчинение – расстрел. И если не убьёшь ты – убьют тебя. Исключений не существует. Такие здесь порядки.
Я поражённо хватанула ртом воздух и оторопела. Если это действительно так и Рома не преувеличивает, то…
Додумать мысль и окончательно прийти в ужас я не успела. Мы услышали отдалённые выстрелы, топот ног и буквально пару минут спустя дверь в гараж с грохотом распахнулась.
– Бегом, бегом, бегом!!! – взревел Саня, врываясь в помещение.
Его голос звонко отразился от железных стен. Рванув было к машине, он быстро обернулся, негодующе выругался и вернулся к дверям, чуть не налетев на появившегося следом Тома.
– Засовы! – рявкнул он. – Сраные засовы! Сойер, помоги!
Общими усилиями они отпёрли, распахнули ворота и кинулись к машине. Я с облегчением выдохнула, не в силах сдержать радости, и торжествующе заулыбалась, ёрзая от нетерпения. Плюхнувшись на водительское кресло, дезертир назидательно заметил через плечо:
– Рома! Засовы-то мог бы и открыть! Чем вы тут с Тинкой занимались всё это время, а?
Поморщившись, доктор виновато покачал головой и ничего не ответил, просто затаскивая внутрь рюкзак и захлопывая дверь в салон. Томас приветственно отсалютовал мне, стаскивая с плеча сумку с оружием и бросая её на заднее сидение. Я не знала, сильно ли ему перепало в стычке с Алексеевым, но выглядел он живым и здоровым – а это было самым главным! Его глаза горели, словно он только что участвовал в мировом марафонском забеге и пересёк финишную черту как минимум первым. Потянувшись через весь салон с переднего сидения, он порывисто привлёк меня за затылок и поцеловал. И чуть не завалился, когда Саня вдруг дал по газам, вылетая из гаража как пробка из бутылки.
