Мне нравится быть вампиром (СИ) - "Рада Девил"

– Здесь есть какие-то небольшие тоннели. Помню, я по ним убегал от василиска, – не стал с ним спорить Гарри, тут же предлагая выход из положения: – Поищем там укромное местечко.

– Скорее всего – они за змеиными статуями, потому что вторая стена сплошная, насколько я могу судить по ее внешнему виду, хотя не лишним будет прощупать ее чарами основательнее.

Спустя полчаса они исследовали два своеобразных извилистых разветвлявшихся коридора, ни один из которых не оказался тупиковым. Все их выходы заканчивались в Тайной комнате, что демонстрировало, почему в прошлом Поттер не оказался в ловушке во время игры в догонялки с древним василиском. В одной из расщелин удалось отыскать небольшую, но глубокую и весьма удобную нишу на высоте четырех-пяти футов от пола, туда и спрятали медальон Слизерина, предварительно упакованный в защищенную чарами шкатулку. Идеальная память вампиров позволила с первого раза запомнить дорогу к природному сейфу, к которому теперь имелся доступ не только Поттеру, знающему парселтанг, но и Снейпу, который после уничтожения вредящих чар, без проблем теперь мог пройти сюда через тень.

– Начало коллекции хоркруксов положено, – чуть цинично и с некоторым вызовом в тоне констатировал Северус.

– Жуткой коллекции, – Гарри зябко передернул плечами. – Пойдем отсюда.

Через тень вернулись в туалет, из которого спускались под замок. Гарри закрыл проход, а Северус убрал все свои чары, которые оберегали тайну их интереса к Тайной комнате от чужих глаз. После этого они тут же переместились в покои Снейпа, не желая испытывать судьбу.

– Завтра же наведу справки и займусь василиском.

– Как считаешь нужным, – согласился с его планами Гарри. – А мне вот интересно… Дамблдор ведь точно знал, где находится вход. Это же он тебе рассказал? – Северус кивнул, присаживаясь рядом с Поттером, бесцеремонно плюхнувшимся на диван в его гостиной. – Так почему он так настаивал, чтобы я открыл ему люк? Разве он не мог, к примеру, просто взорвать ту раковину и спуститься вниз? И дальше тоже можно было как-нибудь вскрыть замок без пароля. Или банально прорезать рядом другую дверь.

– Не все так просто, – усмехнулся Снейп. – Думаешь, я не хотел найти подтверждение или опровержение правдивости истории о твоей битве с василиском? – он лукаво стрельнул глазами и расплылся в хитрой усмешке. – Сколько я ни бился, ничего нельзя было сделать. Раковина рассыпалась на осколки, а кран оставался, и на него ничего не действовало, так же как и на камни пола. Несмотря на то, что вход в Тайную комнату находится на втором этаже, на первом нет и намека на устройство какого-то прохода в подземелье – там обычный класс, стены без утолщений и тому подобного. Я проверял. Хогвартс – волшебный замок. Тягаться с чарами основателей непросто, да к тому же еще и опасно. Можно нарушить какие-то связи и сломать то, что не собирался.

– Выходит, что пароль открывает какой-то портальный проход?

– Что-то вроде того, но даже я не возьмусь без тщательного исследования утверждать, что все обстоит именно так. Альбус не мог без змееуста попасть в самую загадочную комнату школы. Как же он на тебя сердился! Уж он-то не сомневался, как я, в том, что там лежит целый василиск, – Северус покачал головой. – Но применять принуждение все-таки не рискнул – с такими секретными запорами шутить не стоит, они могли просто не сработать, если бы ты находился под Империо или действием какого-то специального зелья, но могли и отдачей шарахнуть по принуждающему.

– А теперь ему не видеть и косточек василиска, – довольно подвел итог Гарри. – Все же я был умным ребенком, – ввернул он, ожидая реакции Северуса.

– Умный не полез бы в логово василиска, – фыркнул Снейп. – Отправляйся отдыхать. Вторую ночь подряд не спим нормально.

– Почему ты вчера сказал, что мне будет трудно? – резко перескочив на другую тему, спросил Гарри, надеясь, что не придется напоминать, о чем идет речь. Он словно в омут головой кинулся, задавая этот вопрос. Ему нужно было разобраться – отчего Северус целый день не выходил у него из мыслей.

– Не тебе, а нам, – Снейп вздохнул. – В «Книге немертвых» ты должен был прочесть о том, что вампиры не очень часто составляют супружеские пары с себе подобными. Это вовсе не исключение из правил, и все же не слишком распространено. Причина? – заметив удивление на лице Гарри, Северус догадался, какой вопрос вертится у того на языке. – Думаю, ты понимаешь, что размножение играет важную роль у любой расы. А так как вампирессы бесплодны, то пару искать следует среди волшебников. Все это заложено на подсознательном уровне, – он развел руками, давая понять, что дальнейшие объяснения излишни. – Партнерская симпатия друг к другу, заканчивающаяся браком, внутри клана возникает довольно редко. Поэтому и существует соответствующая статистика, что обращают в основном лишь своих жен и намного реже – партнеров, чаще всего пытаясь спасти им жизнь.

– Ты хочешь сказать, что нас не поймут? – встрял в объяснения Гарри.

– Глупости! Нет, конечно же! Напротив, за нас порадуются, собственно, как и за любого вампира, нашедшего свою пару. И не важно, кто это – обычный человек, маг или вампир. Да хоть соплохвост! Мы ценим личные привязанности. Но…

– Всегда есть какое-то «но», – буркнул Гарри, однако заинтересованности не ослабил и продолжил внимать словам Снейпа.

– Ты слышал о таком феномене как импринтинг? Запечатление?

– У животных что-то такое бывает, – Поттер неопределенно махнул рукой. – Точнее не скажу.

– Если кратко… импринтинг – это быстрая и основательная фиксация некоторой информации в памяти, – Снейп постучал пальцем по своему виску, – происходящая практически инстинктивно, без советов и предварительных оценок или размышлений о целесообразности. При выборе полового партнера мозг просто отмечает, что конкретный объект подходит для этой роли лучше всего, и впоследствии запечатленному сложно отвлечься на кого-либо другого, разве что произойдет что-то из ряда вон выходящее, что отвратит от цели, но подобное маловероятно. У нас такое происходит только в том случае, если оба партнера – вампиры. И… тоже далеко не всегда. Сложно это объяснить одним словом, к тому же у вампиров запечатление проявляется своеобразно, но с помощью этого понятия можно довольно точно описать происходящее при серьезном сближении двух особей нашего вида. Это еще один выверт природы, возможно, предназначенный для того, чтобы вампиры в конце концов не разбрелись поодиночке, раз не нуждаются в себе подобных для продолжения рода. Не знаю… С размножением и сохранением популяции это точно не связано, – Снейп насмешливо скривился. – Из-за того что вампиры живут довольно долго в сравнении с волшебниками, они, не желая болезненно переживать утрату своей пары, избегают сильных сердечных привязанностей и, по сути, несколько цинично относятся к понятию брака как такового, а семья у них и так имеется с самого рождения – это клан. Однако бывают исключения – результаты того самого запечатления, которое иногда настигает некоторых из нас.

– То есть им никто другой уже не сможет понравиться? Но одержимости ведь нет? Это же не какая-то «мозговая амортенция»?

– Нет. Запечатление у вампиров, как и влюбленность у обычных людей, основано на исключительно самостоятельном выборе и на глубокой подсознательной симпатии, но только на первых порах. Возникшее притяжение на начальной стадии вполне можно преодолеть и разорвать связь. Однако если зайти достаточно далеко в личных отношениях, то узы станут практически необратимыми. Чем больше мы будем сближаться, тем сильнее в нашем разуме будет фиксироваться привязка, – Северусу не очень нравилось, что из-за обстоятельств именно он и должен объяснить Гарри эти истины, но складывать с себя полномочия наставника не собирался.

– Не понимаю, почему такое не со всеми происходит? – Гарри покачал головой. – Считаешь, мы запечатлились? Это плохо? Почему нам будет трудно?

– Столько вопросов… Да, судя по некоторым признакам, мы запечатлились. И это совсем не плохо, а скорее – наоборот, хоть и вызовет некоторые осложнения. Попробую объяснить… Как я уже сказал, вампиры обычно проще относятся к составлению союзов для интимных отношений, чем волшебники, особенно с себе подобными. Это происходит на подсознательном уровне, ведь от этого не зависит продолжение рода. И тем не менее вампиры зачастую живут вдвоем, а то и втроем для ведения общего хозяйства и удовлетворения сексуальных потребностей на протяжении какого-то периода. Порой даже десятками лет. Однако их чувства друг к другу при этом не слишком глубоки, хотя симпатия, безусловно, присутствует. Но иногда случается, что включается какой-то скрытый природный механизм и происходит запечатление. Его сложно спутать с обычным сексуальным влечением, потому что полнотой эмоций такое состояние не сравнимо ни с чем, – Северус чуть мечтательно улыбнулся. – В клане есть несколько таких пар, заключивших брак, они весьма уважаемы сородичами.