Дикая птица (СИ) - Кондрацкая Елена "MavkaShu"

Ты уже у Морены в руках,

Поле Нави твой новый дом.

Но взываю к тебе, заклинаю твой прах —

Стань, Иванко, моим рабом.

Возвратись в мир живых на миг,

И ответь ты на мой вопрос.

Кровь моя — мой призывный крик,

Проводник твой из мира грёз.

Заклинаю!

Рогнеда ударила Иванко в грудь и изо-всех сил прижала ладонь к тому месту, где раньше билось сердце. Капли крови на синей коже заискрились, тело задрожало. Из ушей, носа и рта полилась тёмная, смешанная с кровью трупа вода. А тело Рогнеды сковало болью.

У тёмных чар своя цена. И, как правило, это боль. Любые чары истощают магический запас, но тёмные чары требуют большего — они пытаются выпить всю тебя, без остатка — твои кости, мышцы, твою кровь и даже способность мыслить. Но взамен они дают силу и власть.

Сердце разогналось до предела. Казалось, оно оглушительным барабаном бьётся во всём теле. Виски сдавило, и Рогнеда застонала, схватившись свободной рукой за голову. Нужно потерпеть. Ещё немного.

Боль отступила так же мгновенно, как началась. Иванко открыл мутные, белёсые глаза и резко сел. Изо рта вылилось ещё немного воды.

— Иванко! Кто убил тебя? — выкрикнула Рогнеда. Времени было мало. Даже самый искусный чародей не мог удерживать душу мертвеца в теле дольше нескольких минут.

Мертвяк тупо уставился на Рогнеду.

— Кто убил тебя? — повторила она, делая акцент на каждом слове.

— М-м...гыде…..я… — фиолетовый раздутый язык едва шевелился во рту.

— Кто. Убил. Тебя?

Иванко дёрнулся.

— Жэн-ина… олофы ак фонцэ…

— Женщина? Волосы как солнце? — Рогнеда попыталась угадать.

Иванко кивнул, роняя изо рта воду.

— Имя! Ты знаешь её имя?

— И-мя… — тупо повторил мертвяк и повернул голову. Несколько мгновений секунд он смотрел на Войко, а потом поднял одеревенелую руку. — Он...нает…

Рогнеда посмотрела на Войко, он съёжился и замотал головой.

— Ничего я не знаю! — взвизгнул он.

— Он... ыл...ф ней, — пробулькал Иванко. — Он...ыл...ф ней! Он!

Рогнеда поднялась на ноги.

— Ты! — прорычала она, делая шаг навстречу Войко.

— Он врёт! — Войко попятился.

— Мертвецы не врут.

Войко направил арбалет. Рогнеда застыла, глядя на болт на взведённой тетиве. Он знал. Знал, и пока она поднимала мертвеца, натягивал тетиву. Рогнеда пришла в бешенство.

— Стой! Я в-выстрелю! — завопил Войко.

— Кто она?! Кто хочет моей смерти?! — Рогнеда не остановилась и продолжила наступать. Она знала, что слуга не выстрелит.

— Я просто хотел начать новую жизнь! Я просто принёс чай! Не приближайся!

— Назови имя! И ты умрёшь быстро! — Рогнеда продолжила наступать.

Войко выстрелил.

Болт укусил Рогнеду за ухо и впился в стену дома за спиной. Ублюдок! Рогнеда взмахнула руками, и ноги Войко оторвались от земли. Она резко опустила руки, и Войко с размаху придавило к земле. Он закричал, а Рогнеда услышала, как хрустят его кости.

— Имя! — закричала она, всё сильнее и сильнее придавливая Войко к земле чарами.

— Я н-не скажу!

— Скажешь! — Рогнеда сжала кулак у лица Войко и потянула, чувствуя, как с этим движением воздух покидает его лёгкие.

Войко захрипел.

— Имя, Войко!

Войко молчал.

— Моя семья вытащила тебя из грязи и долгов. Мы дали тебе кров и пищу. И вот как ты мне отплатил? Предал меня?

— Это… н-не жизнь была… — выдавил он.

Рогнеда закрыла глаза, стараясь успокоить дыхание и не убить Войко раньше времени.

— Имя. Назови имя, и я отпущу тебя.

— Н-не отпустишь. Ты убийца. Ты умеешь т-только разрушать. Ты…

Рогнеда не могла больше слушать. Рука практически непроизвольно дёрнулась, отбирая остатки воздуха. Войко задрожал, тело свело судорогой. Он лежал у ног Рогнеды, извивался и хватался руками за горло, глядя на хозяйку испуганным карим глазом. Он умирал целую минуту, и всю эту минуту Рогнеда неотрывно смотрела в его карий глаз. А когда он застыл и затих, она отвернулась.

Войко служил ей с самого моего детства. Нянчил после смерти матери, присматривал, когда отец неделями пропадал в игорных домах. Возможно, в глубине души она даже считала его семьёй.

По щеке сбежало что-то холодное. Что это? Рогнеда провела рукой по лицу, смахивая влагу, и ухмыльнулась. Этого ещё не хватало. Войко — просто человек. Слуга. И его жизнь ничего не стоила.

Рогнеда оглядела тела, ругая себя за несдержанность. Поднять Войко и вытянуть из него имя у неё уже не хватит сил, да ничего бы и не вышло — татуировка на шее слуги надёжно защищала тайны Войко даже после смерти. А ведь она должна была защищать Рогнеду. Иванко же вновь превратился в бездыханный труп. Надо от них избавиться и убираться отсюда.

В эту ночь её впервые мучили кошмары.

Глава 7. Сделка есть сделка

Жалела ли Рогнеда о смерти Войко? Она знала, что слуга получил по заслугам. Она могла простить неудачу, плохо выполненную работу, но предательство? Предательства Рогнеда простить не могла. Она жалела только о том, что ей не хватило выдержки, чтобы вытянуть из него имя. Если бы смогла удержать себя в руках, если бы надавила чуть сильнее, он бы сдался. Он бы выдал имя. Возможно, в глубине души Рогнеда просто не хотела знать. Не хотела знать имени человека, которого Войко предпочёл ей.

Рагна слетела с подоконника и села Рогнеде на плечо. Прошло уже несколько недель с того дня у мельницы. Птенцы уже совсем оперились и покинули гнездо, от Финиста не было вестей, убийца не объявлялся, а Рогнеда проводила дни в пустом доме. Слуг она распустила — не хотелось давать убийце возможности подобраться через них. Рогнеда усвоила урок.

Кроме меня и птиц в доме осталась только кухарка Люба. Готовить Рогнеда не умела настолько, что просто не выжила бы без её стряпни. А ещё в их взаимоотношениях появилось новое правило — еду Люба пробовала первой.

Думала ли Рогнеда, что убийца сдался? Таинственная женщина с волосами словно солнце. Таинственная женщина, что носит жемчуг. Нет, Рогнеда думала, что убийца просто затаилась, выжидала, придумывая новый план. И чем дольше она выжидала, тем больше Рогнеда нервничала. Трижды незнакомка пыталась её убить. Трижды она провалилась. А значит, в этот раз попытается продумать всё гораздо лучше, учесть ошибки прошлого. И чем дольше она планирует, тем меньше изъянов будет в этом плане.

Рогнеда погладила Рагну по серому затылку.

— Где твои братья?

Рагна каркнула и легонько клюнула её за мочку уха. Зашелестели крылья и на подоконник сел Акке. Он вырос самым крупным из всех, а затылок отчего-то был не серым, как обычно у галок, а белым.

— Где вы были весь день? — улыбнулась Рогнеда, ныряя в сознание Акке.

Он показал пролёт над шумным городом, толстого кота на Перуновом мосту, сияющую ленту Даргород-реки и опушку леса. Интересно, они ещё ни разу не улетали так далеко от дома. Возможно, в следующий раз уже решатся заглянуть в лесную тень.

В дверь постучали, и в спальню заглянула Люба.

— Прости, госпожа, к тебе Сокол из Гвардии пожаловал, говорит, срочное дело.

Сердце ёкнуло. Принесло Лихо.

— Скажи, что я сейчас спущусь.

Люба кивнула, дверь со скрипом затворилась.

Финист ждал в светлице. Он по-хозяйски расположился на лавке у окна. Перед ним по столу вышагивал Дагни, с явным любопытством поглядывая на блестящие серьги в ушах Сокола.

— Соскучилась по мне? — Финист поднялся на ноги и отвесил небрежный поклон.

— Не стоило утруждать себя дальней дорогой к моему порогу. — Рогнеда гордо посмотрела на него, вздёрнув подбородок.

— Искренне желал повидаться, — ответил Финист и взмахнул головой, отбрасывая упавшие на лицо рыжие пряди.

Дагни перелетел на самый край стола и наклонил голову. Он явно намеревался стащить изумруд. Зелёная капля на золотом колечке покачивалась, дразня птицу бликами.