Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 118
— Всеобщий магический, — прозвучало неуверенное из толпы. Я кивнула, студент воодушевился:
— Еще существует резерв, заключенный в различных амулетах, артефактах, источниках…
— …а также с использованием свободных магических артерий, в основном — «черных», если уж говорить исключительно о некромагии, — спокойно договорила я, оглядывая результат усилий. — И, разумеется, вам стоит помнить, что для того, чтобы совершить глобальное пробуждение, необходимо осушить сотни артерий, что обязательно может аукнуться либо на другой земле, либо даже по соседству. По принципу «если где-то прибыло, значит, где-то убыло». Заложено природой и подтверждается века напролет.
— И что может убыть, если поднять для себя целый легион? — пискнул кто-то из ребят.
— Люди. Живые. Пока вы играетесь с личными восставшими «солдатиками», на какую-нибудь деревню может напасть беспричинный мор. В любой точке Дариола. Или скот вымрет. Или урожай пропадет и тут же придет голод. Что угодно, природа непредсказуема.
— Но почему некромаги все-таки поднимают целые полчища нежити и не задумываются о расплате? — уточнил Ли.
— А потому что, если маг поднимает полчище мертвецов, он вообще явно не всего доброго человечеству желает, — усмехнулась я. — Хотя есть одно «но». Грамотный некромаг просит.
— В смысле? — озадачились мои подопечные.
— А в прямом. Если верно выйти на контакт с усопшими и правильно сформулировать цель, то они уже сами решат, восстать или же нет. В случае согласия они добровольно покидают свои последние пристанища. За то, что не зависит от воли людей, люди ответственность не несут. — Я опустила руку, петля с шеи мертвеца испарилась, а по щелчку пальцев и сам скелет осыпался костями на землю.
Остаток урока мы разглядывали жертву в разных видах: целом, разобранном, слегка покалеченном (кое-кто умудрился утащить из кучки останков бедренную кость, поэтому наш и без того неуверенный мертвец начал еще и заваливаться влево, весело гремя оставшимися костями). Когда Ли соблаговолил вернуть нашему «товарищу» столь дорогую ему при жизни часть тела, я подпустила студентов, желающих нащупать некроматерию. Ну, или хотя бы вообще ее ощутить.
Конечно, я не ожидала, что кто-то с первого же занятия начнет упокаивать пробужденных — это даже мне не сразу удалось, но у некоторых все же промелькнули кое-какие способности. Оказавшиеся полными бездарностями ученики ликовали так, словно получили один балл [21] за годовой экзамен.
На радостях была устроена целая баталия, где юные маги, последовав примеру Ли, расхватали нашего мертвеца по частям и принялись с азартом фехтовать. Не удержалась и я, пару раз кинув небольшую «подножку» самому болтливому.
Ли шлепнулся в кусты, откуда через несколько ударов сердца вылетел… вернее, вылетела очень крупная пантера. Я вздрогнула. Одно дело — знать, что он оборотень, другое дело видеть это преображение. Но одногруппники явно привыкли, поэтому девочки завизжали, чтобы покатал на спинке, парни в шутку призывали посоревноваться в силе, ловкости и скорости, я же, воспользовавшись ситуацией, почесала ему за ухом. Встреть я такую прелесть в лесу — сомневаюсь, что мне бы это удалось. А так я выяснила, что пантеры на ощупь бархатистые. И да, в толпе «себеподобных» хищников Ли ни с кем не спутать. Разного цвета глаза таки остались неизменны, да и размером он их всех превосходил больше чем в два раза.
Наконец-то урок подошел к концу, я сообщила, что все молодцы и могут проследовать за старостой в Академию, не дожидаясь меня, а сама решила осмотреться.
— Так как вам урок? — вдруг спохватилась я, когда дети уже начали спускаться в переход.
— Потрясающе, госпожа Дарк! — выпалил нестройный, но многоголосый хор, после которого, финальной нотой, раздалось тихое-тихое: — И совсем почти не страшно!
Я улыбнулась сама себе и, проводив их взглядом, вернулась к захоронениям. Обнаружив, что все в порядке, в первую очередь проверила, не осталось ли раскрытых артерий, а затем беспардонно смела наш подопытный образец обратно в могилу.
— Ты уж прости, — пробормотала я в никуда. — Никакого почтения к усопшим. Да и что с них возьмешь? Дети!..
Успех от первого практического занятия меня заметно окрылил. Не омрачило его даже то, что утром следующего дня мне к завтраку вместо чая досталось целое ведро яда от господина Феля, чье малоприятное лицо я была вынуждена созерцать в обеденной зале.
Пролетевшие пару недель назад вести о его безвременной кончине изрядно взбудоражили общественность, но ее так же быстро успокоил сам Мефисто, возникнув на пороге Академии еще более хмурым, чем обычно, — и торжественно сообщил, что жив и здоров, чего и нам желает. Очередь в кабинет госпожи Тиэльской стала едва ли не длиннее, чем очередь за обедом, поскольку подобные пожелания от господина Феля всегда звучали крайне двусмысленно.
— Говорят, вы успешно провели занятие на свежем воздухе, — равнодушно произнес Мефисто, не отрываясь от куска мяса с кровью.
Почему-то я бы совсем не удивилась, даже если бы застала его тут, собирающегося откушать живого кролика. Прямо с мехом.
— Да, вы знаете, я думаю, вам бы тоже воздух не повредил. — Я подцепила еще теплую лепешку с зеленью, водрузила на нее пару кусков сыра, ветчины, ломтик помидора… С предвкушением примерилась, откуда лучше кусать, но…
— А я думаю, что вам вредно налегать на пищу в принципе. Ради вас форму учителей перешивать никто не будет.
— Дейм с вами, господин Фель. Извольте трапезничать молча. — Я скорчила наиболее дружелюбную физиономию, отчего проходящий мимо служка грохнул поднос с грязной посудой в паре шагов от учительского стола. Возможно, так просто совпало, но от неожиданности Мефисто поперхнулся куском говядины, опрокинул на себя бокал с неприятного цвета жидкостью и закашлялся.
Ну вот, утро, не успев испортиться, уже начинало налаживаться.
Так и не успев выплюнуть на меня всю желчь, господин Фель молниеносно удалился, и я уже с нескрываемым удовольствием затолкала сырно-ветчинную пирамидку в рот. Когда ко мне присоединился Лесс, я, осторожно озираясь, сооружала третью такую по счету. Вдруг я тут последние запасы провизии нещадно уничтожаю? Вдруг с меня потом серебрушки трясти начнут?
— Чего такая напряженная? — спросил верлен, подтянув тарелку с сыром к себе. Я мысленно попрощалась с четвертым бутербродом, потом порадовалась, объективно оценив, что мне действительно не стоит налегать на подобного рода блюда.
— Все в порядке, — задумчиво пожала плечами я.
Все-таки от худобы я была далека, но и задумывалась об этом редко, а посему без зазрений совести закинула в рот последний кусочек завтрака. Вздохнула и, чтобы случайно не съесть что-нибудь еще, заняла руки чашкой.
— А у тебя мама эльфийка или папа? — внезапно выдала я, почему-то решив, что за утренним чаем это самый уместный вопрос.
— Папа эльфийка? — гаденько прохихикал верлен и, не дав мне исправиться, ответил: — Да мама, мама. Почему-то до сих пор ходят предрассудки, что эльфийки настолько придирчивы к мелочам, что ни за что не посмотрели бы на человека. Якобы те слишком грубы и неотесанны для столь утонченных созданий. Но количество верленов говорит, по-моему, само за себя.
Я кивнула. Как еще поддержать разговор сейчас, я не знала. Но и сидеть в тишине было тоскливо.
— А в Академии только один оборотень? — спросила я второе, что пришло на ум.
Лесс улыбнулся и кивнул.
— И как он здесь оказался?
— Не знаю, можно ли мне об этом рассказывать. — Верлен отпил сок и, выждав, будто бы для приличия, произнес: — Он принят по указу сира де Асти. Не знаю, чем именно он поразил ректора, могу только догадываться. Среди оборотней маги — явление крайне редкое.
— Тогда почему он пришел именно сюда, в Эскалиол?
— А почему ты у него не спросишь, раз так интересно?
— Я не настолько любопытная, — вздохнула я, словно эта черта характера меня очень расстраивала. — Да и вдруг это для него неприятная тема?
