Любовница ледяного дракона (СИ) - Никольская Ева

Грифон поправил сумку на плече и зашагал вперед.

6

Несмотря на потрясения первого дня, жизнь в Мэноре быстро наладилась и потекла довольно гладко. Люди и драконы сосуществовали, сохраняя мир, несмотря на неприязнь.

На большее пока и надеяться не стоило. С поразительной изворотливостью представители обеих рас ухитрялись держаться порознь везде, где только было возможно. Кейб был доволен и тем, что пока никто никого не пытался прикончить.

Ничего нового о происшествии с Гвен узнать не удалось. Лесные разведчики Зеленого Дракона не обнаружили ничего необычного. Но отсутствие всяких следов недавнего присутствия искателей еще ни о чем не говорило. Кейб и Гвен отлично знали, до чего они скрытные существа и как ловко умеют заметать за собой следы.

Но Кейба заинтересовала другая новость, вернее, сплетня, принесенная слугами. То там, то тут целые участки леса Дагора оказывались мертвыми или погибающими в результате резких заморозков. Звучало это довольно странно. До зимы было еще далеко, да и с приходом зимы едва ли владения Зеленого Дракона могли сильно задевать морозы.

Кейб стоял в саду, отсутствующе уставившись на деревья. Его мысли отчаянно метались. «Магические способности делают человека немного сумасшедшим», — подумал он. Возможно, он просто чересчур переволновался, но ему никак не удавалось выбросить из головы эти странные вымерзшие участки леса. Они тревожили его, напоминали о чем-то в прошлом, каким-то образом связанном с его дедом. Он чувствовал связь между полузабытыми событиями из прошлого и недавним инцидентом, но не мог сказать, в чем она заключается. Холодный ветер во дворце Грифона… Они с Гвен почувствовали его одновременно. Холод вкрадывался в самую душу.

Как ни странно, это заставило его задуматься о своих снах. Он не мог сказать почему, но чувствовал, что и здесь кроется какая-то связь с происходящим.

Он печально усмехнулся. Мысль была слишком дикой. Кейб заставил себя отвлечься и зашагал к ирригационным установкам, постоянно подкидывавшим поселенцам непростые задачки.

Он увидел драконов и людей, вместе расчищавших земли Мэнора, которыми за время заброшенности прочно завладела разнообразная растительность. Драконы выглядели совершенно спокойными, несмотря на некоторую новизну и двусмысленность своего положения. В границах охранительного заклинания они не могли даже трансформироваться в свой драконий вид, а выйдя за границы Мэнора и приняв нормальный облик, они бы не попали назад. Заклинание не позволяло им войти внутрь, пока они не примут человеческий облик. Сложность и продуманность заклинания восхищала Кейба, особенно когда между двумя группами возникали разногласия.

Мэнор стал почти пригодным для жизни. Сад — место, где стояла темница Гвен, — был почти расчищен. Это было единственное место в Мэноре, где люди и драконы работали очень дружно и слаженно. В саду царило какое-то особое миролюбие, которого Кейб не заметил в свое время, главным образом потому, что был неожиданно атакован драконами, потом искателями, и все это — после изнурительного магического перелета. Ему даже не верилось, что это тот же самый сад.

Но не сплетни о проблемах Зеленого Дракона выгнали его из дому, а очередной ночной кошмар. Это было изматывающее — и тщетное — бегство от вездесущего отца, бегство через бесчисленные горы, через лабиринты глубоких сырых пещер. И каждый раз Азран настигал его и обрушивал на него один из своих демонских мечей. Сначала Рогатый Клинок, который Кейб и сам однажды пустил в ход, сохранив об этом событии самые скверные воспоминания. Потом — загадочное оружие, которое отец назвал Безымянным… Об этой дьявольщине Кейб и вспоминать избегал. Кстати, в конце концов оружие попыталось управлять его отцом. Так всегда бывает с мечами демонов. Потому-то и создают их только безумцы вроде Азрана Бедлама.

Кейб потрогал свою голову. Сейчас он и не глядя знал, что большая часть его волос стала серебряной. Вот цена ночных кошмаров. Он снова почувствовал себя включенным в цепочку странных и взаимосвязанных событий, хотя и не видел для этого ни малейшей причины. Кейб застонал. Достаточно скверно было и то, что кошмары возобновились. Они, словно гончие, повсюду настигали его.

Молодой волшебник сел на скамью и уставился в небо. Он с сожалением вспомнил, какой простой была его жизнь, пока Король-Дракон не отправил его сюда.

Внезапно рядом послышалось приглушенное шипение, похожее на сдавленный вздох. Ни один человек не смог бы издать подобный звук. Кейб вскочил со скамьи и вскинул руки, приготовившись быстро начертить защитное заклинание.

Перед ним стоял дракон, покорно склонившийся перед могущественным волшебником и готовый понести сокрушительное наказание за то, что нарушил его уединение.

— Кто… — Кейб сделал глубокий вдох. — Кто ты? Что ты здесь вынюхиваешь?

Милорд, — прошипел дракон, — я просто слуга. Я ничего не вынюхивал. Я даже не видел вас, пока не споткнулся.

Маг пристально разглядывал дракона. На вид он ничем не отличался от любого другого дракона в человеческом обличье. Кейб быстро поправил себя: за одним небольшим исключением, сильно примелькавшимся за последние дни.

— Твой гребень, — произнес он, указывая на простой, ничем не украшенный шлем, — куда он подевался?

Хотя это трудно было определить по выражению лица, Кейб мог бы поклясться, что дракон смотрит на него с любопытством:

— Мне не положено носить гребень. Я — слуга.

— Слуга?

— Я выполняю обязанности, которыми не подобает заниматься знатным лордам.

«Итак, — сказал себе Кейб, — снова касты. Самыми высокородными были Короли-Драконы и дамы королевской крови. Потом следовали такие, как Тома или Кирг, относившиеся к драконьей аристократии по обстоятельствам своего рождения в королевской семье. Это были герцоги и полководцы».

Никто еще не рассказывал ему о низших кастах у драконов, а воспоминания, унаследованные от Натана, были довольно неопределенными .

Дракон ждал, несомненно раздраженный бессмысленным человеческим любопытством. Кейб спросил:

— Что ты делал здесь?

— Я немедленно удалюсь, если мое появление побеспокоило милорда. — Дракон попятился, мечтая поскорей улизнуть.

Кейб сам себя удивил, машинально положив руку на плечо дракона, чтобы остановить его. Когда тот резко повернулся, Кейб мысленно уже попрощался с рукой.

Но дракон просто вопросительно посмотрел на него:

— Что-нибудь еще, милорд?

— Я не говорил, что ты должен уйти. Я просто спросил, что ты здесь делал.

Дракон явно чувствовал себя неуютно:

— Здесь легче думается.

Кейб кивнул:

— О чем?

— О чем могут думать подобные мне, милорд? Только драконы королевского рода имеют право общаться с вам подобными. Вы — простите — странные, слабые создания, которых мы превосходим во всем… Так говорят, милорд. — «Последнее, — заметил Кейб с сухой усмешкой, — было добавлено, когда дракон сообразил, что оскорбил нового господина».

— Кто ты? У тебя есть имя?

Теперь уже дракон выглядел обиженным:

— Конечно! Я же не ездовой дракон. Меня зовут С-сса-рекди Дисама-иль Ти…

Кейб поднял руку, останавливая его:

— Драконьи имена такие длинные?

Ему показалось, что дракон улыбается, хотя выражение его лица могло иметь любое другое значение:

— Солнце успеет подняться, прежде чем я закончу. Честь и долголетие клана выражается в именах его членов.

С учетом того, как долго правят Короли, дракон, видимо, нисколько не преувеличивал, когда говорил о времени, необходимом для произнесения своего полного имени. Еще один маленький факт, который был ему неизвестен.

— Я буду называть тебя просто Ссарекаи.

— Вполне приемлемо, милорд. Так зовут меня в семье.

— В чем заключаются твои обязанности?

— Я ухаживаю за низшими драконами, предназначенными для верховой езды, и тренирую их, — дракон заколебался, — хотя в последнее время меня больше заинтересовали лошади.