Свет и Тень (СИ) - "ASTORIS"

— Я готова, можно ехать, — едва ворочая языком, пролепетала она.

А в следующий момент ее сердце ухнуло вниз… На нее смотрели те же глаза, что у Алька.

Те же, да не те: холодные, злые, самодовольные. Такие были у Сашия на двуиконии в Приболотье, в доме у Сурка. Рыска каждый раз отворачивалась, посмотрев в них.

«Если не узнаешь злокозненности Сашия, то и не оценишь доброты Хольги», — зазвучал в голове голос мольца. Девушку пробрал озноб. Она приросла к месту.

Господин посол улыбнулся такой же жуткой улыбкой, какой улыбался Альк, когда его сознанием владела крыса.

— Куда ты собралась ехать? — холодно спросил он.

Голос у него тоже был похож на Альков. Только акцент намного более сильный, однако заметно, что говорить по-ринтарски послу приходится много.

— Ну… к вам… домой… — совсем растерялась Рыска. — Альк так сказал…

Посол рассмеялся, и девушка чуть замертво не упала.

— И ты полагаешь, я поступлю, как хочет этот мальчишка? — спросил он.

Рыска опешила.

— Но… он же… обещал…

— Что он обещал? Жениться на тебе? — господин Хаскиль усмехнулся. — Брось, он это всем подряд обещает. К счастью, у него есть я, который не позволит ему совершить такую глупость.

Мужчина ещё раз критически оглядел Рыску с ног до головы и заключил:

— А ты и правда ничего. Даже хорошенькая. Волосы бы чуток посветлей и… Хотя и это не помогло бы.

В этот самый момент из серых туч упали первые капли дождя. А потом на землю хлынул ливень. Посол, не глядя больше на Рыску, накинул капюшон своего плаща и полез за пазуху.

— На, держи, — протянул он Рыске кошель, – заслужила. Пойди купи себе коров.

— Что это? — не сразу поняла Рыска. Грешным делом, она напрочь забыла об их с Альком договоре.

— Деньги, разумеется. Сто златов и ещё пятьдесят сверху. Ты спасла Алька, я признателен тебе. Мне золота не жалко. Но не более того! — холодно и зло добавил он, сверкнув желтыми глазами. — Бери и уходи, пока я не передумал!

Дождь ли тек по лицу девушки или слезы — она не знала… Но в душе вдруг поселилась пустота. Это было невероятно больно, особенно, после таких дней и ночей.

— Да вы что? — отшатнулась она, — Я не возьму! Альк мне не чужой! Я люблю его!..

— Ну и люби, кто тебе запрещает? — раздраженно рявкнул посол. — Только в покое оставь. Не про тебя ягодка спела. Бери, я сказал! — он вырвал сумку из Рыскиных рук, заставив девушку пошатнуться и чуть было не упасть, сунул туда тяжелый сверток, рывком затянул завязки и швырнул ей под ноги. А потом спокойно вышел под дождь и пошел к своей корове, привязанной неподалёку к дереву.

Рыска не собиралась это глотать. Она подняла сумку, извлекла оттуда кошель и устремилась следом за мужчиной. Господин Хаскиль дошёл до своего скакуна, взялся было за узду… и замер.

В двух шагах от запряженного животного, никем доселе незамеченный, порядком уже намокший и очень злой, стоял Альк.

— Хоть бы пару лучин подождал, дал бы уехать подальше, — спокойно произнес он. Рыска облегчённо вздохнула, остановившись в шаге за спиной посла, у которого не нашлось ни слова в оправдание своих действий. Он просто открывал и закрывал рот, как рыба.

— Ты кого решил обмануть? — продолжал Альк. – Я, по-твоему, совсем без головы, что ли? Дешевый спектакль, пап. Глупый и несмешной… А ты не стой под дождем, зайди под крышу! — велел он Рыске с ещё более злой интонацией. — Ты зачем это сделал? Не мог просто сказать, что против моей свадьбы?

— Ты о чем, сын? — наконец взял себя в руки посол, перейдя на более привычный для себя язык. — Зачем ты вернулся? Время дорого, мама может и не дождаться тебя.

— Дождётся, хвала Хольге, у нее ещё лет сорок в запасе есть, — на том же языке уверенно произнёс Альк. — Еще неделю так точно подождёт… Ты что ж делаешь, отец? Ни своих, ни чужих не жалеешь? — он злился всё сильнее.

— Сын, да о чём ты? Не веришь, что мать умирает? Так у меня письмо из замка есть, — посол полез во внутренний карман. Глаза его снова лучились теплом и добротой. Ему просто невозможно было не поверить!.. Если только не знаешь его долгие годы и не носишь дар.

— Убери свою липу, — раздраженно отмахнулся Альк. – А то я не знаю твоих методов!

— Что?

— Тебе письмо подделать — раз плюнуть. Да не такое даже, другого уровня… И отравы сыну поднести – тоже. — Альк усмехнулся. — Даже рука не дрогнула! Какой же ты подлый! — чуть ли ни с восхищением произнес Альк. — Правильно я от тебя ушел. Вернулся вот зря, — с горечью добавил он.

— Сынок, да послушай!..

— Замолчи!!! — рявкнул Альк. — Зачем ты опять лезешь в мою жизнь?

— Я не лезу…

— А как же это назвать? Ты что, целью своей поставил: лишить меня всего, что мне дорого? А я перед тобой ещё и извинялся!

— Но эта девушка тебе не пара! — наконец признался посол.

— Тебя послушать, так мне ни одна не пара.

— Ты знаешь, я всегда хотел женить тебя на её высочестве. Это была бы очень выгодная партия, наш род снова взошёл бы на престол, как во времена предков, и тогда ты мог бы стать тсарём!

Альк закатил глаза, затем покачал головой.

— Ее высочество уже занята. Теперь тебе что надо?

— Можно подумать, на всей земле нет больше наследниц престола! — отмахнулся отец, будто вопрос был давно им обдуман. — Твой брак должен принести пользу и твоей семье, и твоей стране!

— А может, вообще продашь меня, как племенного быка? — сорвался на крик Альк. — Окупишь расходы на мое содержание, а то что же я тебя в убытки вгоняю? — он был так зол, что совершенно перестал обращать внимание на Рыску. — Не нужны мне никакие тсаревны! Давно пора это понять!

— Но это ведь не повод жениться на весчанке! Так не делают, Альк! Даже из благодарности! — господин посол развел руками.

— При чем здесь благодарность? — у Алька от злости аж голос сел. — Я хочу быть с ней! И мне абсолютно всё равно, что по этому поводу думаешь и ты, и весь белый свет!

Посол посмотрел на сына с вызовом.

— Я тебе не позволю! — твёрдо сказал он.

–Да-а? Тогда попробуй, запрети. Увидишь, что будет.

Отец хлопнул себя руками по бедрам.

– Да пойми ты, сопляк, всю серьезность того, что ты собираешься сделать! Это ведь не корова, это жена! С ней придется жить, разговаривать, спать в одной постели (посол внутренне передёрнулся от свежих ещё воспоминаний). Тем более, она детей тебе родит. Ты можешь себе представить, какие они будут?!

— Какие? — не понял Альк. — Самые обыкновенные, — отрезал он. — Даже еще лучше, что она весчанка: потомство здоровое будет.

— Да, и тупое. Все в мамашу, — подпустил шпильку отец. — Говорю тебе: подумай. Ты ведь сомневаешься. Зачем тебе малограмотная девка? Ты ведь можешь выбирать какую угодно!

— Малограмотность легко исправляется, — заметил Альк. Но уверенности в его голосе поубавилось: отец попал-таки в цель.

Посол усмехнулся, почуяв это.

— Сын, ты же знаешь, что девушку из вески вывести можно, а вот веску из девушки – нет!

Альк на миг задумался и умолк. А отец ударил козырем:

— Ладно, — сказал он. — Хочешь жениться — я не против. Женись. Но сначала честно ответь самому себе: ты ее хотя бы любишь?

А бесстрашный белокосый видун снова промолчал, не зная, что ответить. Он молчал всего пару щепок: потом нашел аргументы, и спор продолжился. Но этого мига вполне хватило, чтобы стоящая за спиной посла Рыска со злостью зашвырнула кошель обратно в свою сумку и, круто развернувшись, пошла в кормильню. Её снова душили слезы, но она так и не позволила себе заплакать.

Вот она, беда, пришла, откуда не ждали… И враг, которого не видно — тоже. Да только не там врага искали! Не отец Альков виноват в произошедшем, а… он сам.

Отец лишь озвучил его сомнения…

Савряне орали друг на друга на своём языке, но уроки не прошли даром. Рыска всё поняла. Вернее, поняла так, как подсказало ей ее мироощущение; так, как продиктовали её сомнения; так, как все мы слышим то, что хотим услышать. Или боимся.