За границами легенд (СИ) - Свительская Елена Юрьевна

А мой младший сын застыл на Грани, как ни боролись за его жизнь, наши и драконьи лекаря…

Кана уже не вернёшь: Кан давно переступил Грань. Сгорел живым из-за меня. Теперь вот на Грани и мой Лэр. А моя дочка ненавидит меня.

Я ненавидел мою жизнь! О, как я ненавидел злую, несчастную мою жизнь! И как я ненавидел себя, за то, что хорошим отцом стать моим детям я не сумел. Ни одному не сумел! Ни одному из троих!

Была ночь… очередная бессонная ночь, когда я вновь выгнал королеву, пытавшуюся меня отвлечь. Когда сидел на краю своей холодной постели и в полутьме, лишь немного сбитой искусственным огнём, крутил кинжал в руках. Долго крутил его… Мне так хотелось воткнуть его в себя! Или отрезать себе руки, которые тянулись к тем женщинам… Руки, испоганившие им жизнь! Обе своих руки! Искушение было сильным…

Жена что-то кричала снаружи. Я её вовсе не слышал. И даже когда она наконец-то умолкла, обрадовался.

Страшные мгновения… Кинжал в моих руках… И больно… боль жуткая на сердце…

— Но у вас есть дочь! — вдруг закричала жена, — У вас осталась она! Если до меня вам дела нет, то живите хотя бы ради неё!

Кинжал застыл в моих руках. И, застыв, когда отвлёкся я, скользнул по пальцу лезвием. Но было так мерзко, так гадостно на душе, что боли я в порезанном руке не ощущал.

— Кто позаботится о ней, если ты за Грань перейдёшь? — отчаянно выдохнула королева. И, кажется, об дверь, в которую столько билась, оперлась обессилено. И по двери сползла на крыльцо. И замерла там. Затихла. Измученная.

Как она поняла?.. Как она поняла, что я?.. Что я в ту ночь так отчаянно и так сильно хотел уйти и бросить всё?..

Жена молчала долго. Потом заплакала, беззвучно. Она умела так плакать, чтобы незаметно, когда я её доводил. Только голос её предал, когда она вновь заговорила, уже едва слышно:

— Раз зачал ребёнка, то имей совесть, чтобы заботиться о нём. Чтобы ты больше не бросал её! Она… она такая отчаянная! Кажется, она очень сложно жила… — и уже сердито бросила: — Как ты посмел захотеть оставить её?!

Вздохнула тяжело. Смяла ткань платья. И добавила уже едва слышно:

— И меня?..

Я ещё сидел. А она, наверное, плакала там. Снова плакала, желая укрыться со своей печалью и отчаянием. Третья женщина, которая плакала из-за меня. Хотя… она пока ещё не возненавидела меня! Странно, но она ещё не успела меня возненавидеть…

Шумно выдохнув, отбросил кинжал.

Дверь распахнул. И королева, пропавшая в свои боль и страх, не ожидавшая или не услышавшая, как подошёл, рухнула в комнату, к моим ногам.

Подхватил жену на руки. Робко поцеловал в затылок — она вся как-то застыла, даже плакать перестала — и тихо сказал:

— Я позабочусь о ней. Ты права, ведь она тоже моё дитя. Как Лэр… и…

И едва не удержался, чтобы не сказать «И как Кан».

Бедный Кан! Бедный мой первенец! Ты вроде мой сын и даже ничего страшного не совершил, но в семье отца ты как будто один из Забытых! Никто из твоих родственников с моей стороны ничего не знает о тебе. А сам я рассказать о тебе боюсь. Я не решусь. Уже слишком поздно. Но… прости своего никчёмного отца! Да нет же… Кто способен простить того, из-за кого стал Забытым?! Да и… тебя больше нет. Ты вроде бы часть моего рода, моей семьи, но… но тебя как будто вообще нет. Забытый… Невольно я сделал своего первенца Забытым?! Я ужасный отец! Но тебе уже всё равно. А я не могу забыть и смириться. Я и не должен забывать. Ведь кто-то же должен помнить о тебе? О том, что ты — часть моего рода! О том, что ты тоже когда-то жил. Хотя и ты жил так недолго.

Отнёс жену в её спальню, на кровать положил. Одеялом укутал. Она было протянула руку, чтобы задержать меня, когда я поднялся. Но сразу же руку обратно утянула.

Третья женщина, которую я замучил. Я… кажется, я только и могу, что разрушать! Разрушать чужие судьбы. Судьбы моих близких. Тех, кто мне дорог. Только и делаю, что разрушаю, разрушаю, разрушаю…

Сходил, отвар ей её любимый заварил из цветов Жёлтого края. Принёс.

Жена расплакалась, когда увидела, что я опускаю на столик возле кровати, в прозрачном красивом графине.

— Отдохни, — попросил, — А я пойду и подумаю, как мне это всё теперь разгребать?..

— Долго разгребать будешь, — проворчала она.

Эта женщина редко осмеливалась на меня ворчать. И почти никогда мне не перечила.

Присел возле, обнял. Супруга молча уткнулась лицом мне в плечо. Дал ей посидеть так, гладя её волосы. Потом поднялся и ушёл. Она ни словом, ни жестом не пыталась остановить меня.

В ту ночь я так и не уснул. Ходил… всё ходил, блуждая по кленовой роще…

И в ночи ближайшие снова не мог уснуть…

Выяснить, что связывает мою дочку и сына Рана, не удалось. Точнее, он пылко отрицал возможность какой-либо серьёзной связи между ним и ею, даже когда я приставил к его груди лезвие кинжала или грозился порвать его магический слой в клочья и обеспечить тем самым ему мучительный уход за Грань.

Ну да этот парень слишком долго жил среди людей, потому её вид не мог смутить его: девица носила мужскую одежду, коротко и криво обкромсала свои волосы, а ещё дралась и хамила почище многих человеческих отбросов. И ещё Нэл был достаточно умён, чтобы понять: ему связь с наследницей трона не принесёт ничего хорошего. Я ни за что его к трону не подпущу! Я их разлучу любой ценой: готов даже прирезать его собственными руками. Впрочем, Нэл всё ещё связан нашим договором, так что надо просто продолжить отправлять его в опасные места.

Вот только Зарёна какое-то время жила в его временном жилище. И его наставник приметил её не сразу, хотя я просил негодяя тщательно следить за упрямым мальчишкой! И, увы, была вероятность, что моя дочь и сын Рана спали вместе. А, значит, существовала возможность появления ребёнка: союзы между полукровками и чистокровными были более плодовиты, чем между чистокровными древними магами. Мне-то этот ребёнок, да ещё и внук Рана, был вовсе ни к чему, но вот советники и часть народа обязательно вцепятся в такую возможность и будут защищать девчонку от волнений.

И потому, проклиная Рана всеми возможными бедами, какие я только знал, помимо мной ему уже устроенных, я был вынужден затихнуть и начать отбор возможных женихов, её обучение хотя бы основам искусств и манер. Чтобы побольше выяснить о дочери, я к ней Сина подослал. Пусть вотрётся к девочке в доверие: он проникать в женские сердца умеет.

Да, меня всё ещё напрягало, почему же его, единственного из свидетелей, тогда не прикончил дракон?.. Но ничего, с этим я справлюсь. Да и Син вроде приличный претендент на руку моей дочери. Особенно, если я выясню, что в том случае с нападением Матарна на Лэра он никак не замешан. А я это выясню! Я найду хороший способ проверить Сина на верность! А пока пусть думает, что я ему всецело доверяю. Вот даже позволил первому из местных мужчин познакомиться с принцессой. Да, пусть Син расслабится и думает, будто я ему доверяю. А я прослежу за ним.

Королева обиженно кусала губы. Да, Нир правильно предположил, что даже моя сдержанная жена будет меня ревновать к ребёнку другой женщины. А уж если бы я и мать Зарёны привёл во дворец, то, может, они бы сцепились. Хотя бы нападала королева.

Но… как донесли лучшие разведчики Хэма, матери Зарёны в живых уже не было: всего-то несколько месяцев назад она за Грань перешла. Иначе бы кто отпустил эту девчонку шляться в мужской одежде по стране? И никто не искал её!

Я… я потерял и её… я даже мою радугу потерял!

О, если бы я додумался к ней подойти в тот день! Мог бы забрать её с дочкой к себе! С нашей дочкой! Если муж так сурово обходился с ней, то, может, она бы согласилась уйти со мной? Если бы и не в Эльфийский лес, то хотя бы в другое место, где бы я мог её навещать и заботиться о ней. Да даже если сюда! Я бы мог привести её сюда! Может, не сразу бы уговорил, но…

Но было слишком поздно.

Может, эта девушка была радугой, которую мир хотел подарить для меня? Но я тогда не понял. Когда мог, я к ней не пришёл. А теперь было уже всё равно. Уже слишком поздно.