Марионетка. Странная связь (СИ) - Мельрих Ксения

— Выйди! — крикнула я на него. — Ты что не видишь, я переодеваюсь?

Он молчал, продолжая разглядывать мое обнаженное тело. Я заскрежетала зубами от злости, смущения и ощущения, что что-то происходит, а я никак не могу понять, что именно. А еще волнение, сильное волнение. Закрываясь чехлом с нарядом, я шмыгнула в туалет, подергала ручку, желая ее закрыть, но дверь дернули на себя. На пороге стоял мой четвероюродный брат, держа дверь и глядя на меня. Мне стало по-настоящему страшно.

— Ч…ччто тебе нужно? — пролепетала я, начиная мерзнуть. — Уходи, ты пугаешь меня!

Он шагнул в туалет и закрыл дверь. Я услышала, как щелкнул замок. Мое сердце заметалось, я лихорадочно оглядывала все вокруг, чтобы найти, чем защищаться. Я отступила назад, упершись спиной в раковину с зеркалом над ней, когда он подошел ко мне в плотную. Я задержала дыхание, чтобы закричать, что есть сил, если он сделает мне больно. Но я никак не ожидала подобного. Он наклонился ко мне и поцеловал. Я так опешила, что сначала ничего не поняла, а потом начала отталкивать его, но он так крепко прижал меня к себе, что я и пошевелиться не могла. А когда он поцеловал меня еще раз, то и не захотела. Все вокруг расцвело, я словно взлетела куда-то высоко. Мне хотелось прижаться к нему еще теснее, моя кожа начала пылать, стоило ему прикоснуться ко мне рукой. Он запустил пятерню мне в волосы и сжал затылок. Я выгнулась дугой, совершенно потеряв себя. Такого прежде я никогда не испытывала. Словно тысячи микросфер взорвались в моем мозгу, когда его губы спустились к моей шее. Я застонала, утопая в невероятном наслаждении. Его дыхание было тяжелым, хриплым. Его руки шарили по спине, пытаясь расстегнуть бюсгалтер. Внезапно я осознала, что собираюсь отдаться в туалете человеку, жестоко оскорбившему меня, и это несмотря на то, что мне всего шестнадцать, а он сильно старше меня, что он мой брат, хоть и не родной, но…это отрезвило меня и придало сил. Я оттолкнула его с такой силой, что он впечатался спиною в дверь.

— Не приближайся ко мне! — закричала я, выставляя перед собой руки. — Еще хоть раз притронешься ко мне, ты дорого поплатишься за это!

Сердце все еще бешено колотилось в груди, тело горело, жаждало его прикосновений, но разум становился трезвее с каждым мгновением. Он, не глядя на меня, молча вышел за дверь. Обессиленная, я опустилась на плиточный пол и закрыла горевшее лицо руками. Мне было плохо, гадко, нестерпимо больно, словно из груди вырвали сердце. Хотелось реветь, кричать, вернуть его, кинуться на него драться, забыться в его объятиях. Но я взяла себя в руки, скорее всего благодаря чуду. Поднялась на ноги и пошла одеваться. Праздника никто не отменял.

Если бы мне кто-нибудь сказал еще несколько дней назад, что я буду на настоящем балу, я бы его послала в зад, ни за что не поверив в такую чушь. Но вот я здесь. На заднем дворе создали невероятный шедевр, такого я даже в фильмах не видела. Это действительно было нечто. Тысячи огоньков, словно звезды мерцали повсюду, натянутые над танцевальной площадкой, устланной паркетом, обвивающие деревья, кусты, стену и балконы дома. По периметру площадки стояли высокие стойки и вазы с благоухающими цветами. То тут, то там стояли мягкие диваны, кресла, стулья для отдыха после танцев. У дома были накрыты столы с легкими закусками и прохладительными напитками. Были даже высокие канделябры с зажженными свечами. Было много света, несмотря на сгущающиеся сумерки. Вечер был невероятно теплым, по-настоящему летним, словно вернулся июнь. Но те, кто пришел на бал затмевали убранство его. Еще никогда прежде я не видела столько красивых нарядно одетых людей в одном месте. Дамы, девушки и девочки были в лучших своих нарядах, сверкающие весельем и драгоценностями. Недалеко от площадки для танцев стоял рояль, за которым сидела маленькая фея с золотыми волосами и великолепно играла один из этюдов, которые мне не дали утром выспаться. Венера наслаждалась вниманием, обращенным на нее. Ее щеки были залиты румянцем удовольствия и восторга от всего происходящего. Я заметила, что таких маленьких детей еще с обеда было очень мало. Но стоило наступить вечеру, как из младших на празднике осталась только моя маленькая сестренка. Внезапно я с болью в сердце почувствовала, что здесь, играя для присутствующих, должен быть мой брат, мой настоящий брат, которого я любила, с которым росла. Я стояла в толпе слушающих и ощущала тоску по родному дому. Пускай у нас квартирка скромная, маленькая, но там все дышало любовью, искренностью и теплом. Мне не нужно было того, что окружало меня сейчас, это все было чужим, резко выделяющимся своей фальшью. Может, кто-то из моих подруг, узнай об этом, посчитал бы меня чокнутой, и пускай! Никто из них и часа не протянул бы в золотой клетке, лишенной всего, что так дорого.

— Опять хандришь? — прошептал мне на ухо насмешливый голос. — Неужели тебя не трогает это великолепие?

Я повернулась к нему, покачала головой, удивляясь, как он после всего еще умудряется так искусно притворяться?

— А тебя? — спросила я в лоб. — И дай мне пройти.

Не дожидаясь ответа, я протиснулась сквозь толпу и отошла на несколько шагов от сборища. В глубине сада на помосте музыканты настраивали свои инструменты, готовясь греметь до утра. Я обняла себя за плечи и бездумно уставилась на небо.

— Что с тобой? — подошел ко мне Константин, его голос был озабочен. — Какая муха укусила?

— Держись от меня подальше, ведь я не твоего круга. — Я вложила в эти слова как можно больше яда, но прозвучали они, полные горечи.

Он кивнул и прошелся рукой по прическе.

— Ты все слышала? — задал он риторический вопрос. — Не стоит так близко принимать его слова. Это ведь он не со зла, просто такое воспитание. — Он попытался заглянуть мне в глаза, но я отворачивалась. — К тому же, это его слова, не мои. Мне плевать, кто, что думает. Почему-то я считал, что тебе тоже. — он вздохнул. — В любом случае, на счет танцев я продолжаю надеяться.

Я ничего не сказала, он отошел от меня, а я продолжала пялиться в пустоту. Вскоре я обнаружила, что кругом меня просто толпа народа. Все, кто был на празднике, сгруздились у сцены, явно чего-то ожидая. Я, заинтригованная, тоже приготовилась к чему-то особенному. Вскоре послышались аплодисменты, начавшиеся позади, и, словно волна, дошедшие до первых рядов. На сцену поднимался хозяин дома, отец Марины и свекор моего отца. Арсений Максимович, как звали старикана, хоть и моложавого, кланялся на все стороны и улыбался. Когда буря оваций стихла, он взял микрофон из рук диджея, надо полагать, и басисто проговорил:

— Я благодарен вам всем, за то, что оказали мне честь вновь собраться на ежегодном празднике прощания с летом. — он засмеялся, ему последовали практически все. — Как вы знаете, каждое лето преподносит нам сюрпризы. В прошлом году, как вы помните, это был дебют моей очаровательной внучки Венеры. Мы все наслаждаемся ее даром, благодаря ему в наших сердцах оживает то, что порой, как нам казалось, умирало. Давайте еще раз поаплодируем ей, ну и отправим спать, ночь на дворе.

Вновь смех, а затем горячие аплодисменты. Я поискала глазами в толпе фею, но она видимо уже ушла спать.

— Этим летом случилось еще более невероятное чудо. — он помолчал, окидывая взглядом толпу, как бы держа в волнении. — Вы знаете, что каждый раз до сего момента никто не знает, в честь кого этот праздник. Но нынче, я полагаю, практически каждый все понял, едва получив приглашение. Я прошу выйти на эту сцену моего зятя, давайте подбодрим его.

Аплодисменты, уже не такие яростные проводили моего отца на сцену.

— Михаил, — обратился к нему хозяин праздника. — Ты не перестаешь меня удивлять. За все те годы, что ты с нами, я в который раз поражаюсь твоей исключительности. — он потрепал высокого зятя по плечу. Сам Арсений Максимович был роста невысокого, но скроен был ладно. — Уже второй год подряд именно благодаря тебе мы имеем повод собираться тут.

Он передал микрофон моему отцу.

— Приветствую всех еще раз. — голос моего отца разлетелся вокруг, обладая какой-то притягательной силой. Все обратились вслух, замерев. — Я хочу от всей души сказать спасибо всем вам за тот прием, который вы оказываете моим детям. Всем известно, что еще несколько дней назад я не имел возможности быть рядом со своим старшим ребенком. Много лет назад я покинул свою первую жену, не сумев забрать дочь к себе, мне не хватило сил причинить такую боль женщине, которую любил.