На Грани (ЛП) - Эндрюс Илона

Он увидел, как напряглись мускулы на их ногах, и понял, что они вот-вот бросятся в атаку.

— Беги! — рявкнул голубая кровь и бросился к нему.

Джек бросился бежать. Он летел по траве, как будто у него выросли крылья на ногах. Краем глаза он заметил, как темные фигуры повернули в его сторону. Они поймают его, обязательно поймают…

Рука схватила его за плечо и потянула вперед, мимо мужчины в траву. Джек перекатился и присел на корточки.

Левое чудовище подпрыгнуло в воздух. Голубая кровь полоснул его мечом, и две половинки темного тела упали в траву, подергиваясь. Лезвие снова сверкнуло, как лучик лунного света, и голова второго зверя полетела на лужайку.

Голубая кровь поднял руку и вонзил короткую белую вспышку в левое чудовище, сначала в одну его половину, потом в другую. Едкий дым поднялся вверх, царапая горло Джека. Ноги зверя перестали дрожать.

Мужчина всадил еще одну порцию белого в голову второго зверя, повернулся и наклонился. Джек почувствовал, что его подняли с земли, и вцепился в шею мужчины. Враг или друг, ему было все равно. Голубая кровь был теплым и человеком, и у него был большой меч.

— Ты хорошо справился, — сказал голубая кровь.

Джек вцепился в него еще крепче. Его тело сотрясалось и дрожало, как будто он замерзал.

Джорджи сбежал с крыльца и остановился у линии охранных камней, выглядя бледным, как мертвец.

Голубая кровь поднес Джека к линии и кивнул Джорджи.

— Передвинь камни.

Джорджи колебался всего минуту.

— ПЯТНИЦА, — пробормотала себе под нос Роза, шагая по дороге к дому. Завтра будет пятница, день получки. Она получит свои триста баксов и заправит чертов грузовик бензином. Кошачьи ушки или нет, но бензин она больше ни на что не променяет.

Весь день ее мучила тревога. Все началось в тот момент, когда она смотрела, как дети садятся в автобус, и продолжало нарастать, пока не превратилось в полномасштабный ужас. Дети были хорошо подготовлены, чтобы провести два часа дома одни. Они знали, как стрелять и из винтовки, и из арбалета, и были в полной безопасности за оберегами. Но беспокойство подстегнуло ее, и в миле от дома она взвалила на плечи свою сумку и побежала трусцой. Она свернула на узкую грунтовую дорожку и побежала мимо кустов во двор.

Три темных пятна усеяли траву, дымясь и распространяя в воздухе зловонную магию. Запах ударил ее, как удар в живот: густая гнилая вонь жирного жаркого, сожженного на костре и оставленного гнить. Роза с трудом подавила рвотный позыв и бросилась вверх по ступенькам в дом. Она распахнула дверь, пронеслась через гостиную и ворвалась на кухню.

Мальчики сидели за столом, наблюдая за голубокровным аристократом у плиты. В одной руке он держал сковородку, в другой — кухонное полотенце.

Роза едва заметила, как ее сумочка соскользнула с плеча и упала на пол, а пистолет издал глухой лязг.

Все четверо уставились друг на друга.

Голубая кровь перевернул блин резким взмахом сковороды.

ГЛАВА ПЯТАЯ

— ВЫ впустили его?

Мальчики съежились.

— Внутрь? В дом?

Джорджи пригнулся, словно она бросила в него чем-то тяжелым.

— Я разберусь с вами позже. — Роза пристально посмотрела на голубую кровь. — А ты… уходи сейчас же.

Он положил блин на трехдюймовую стопку блинов, опустил ложку в сахарницу, посыпал блин сахаром и посмотрел на ее братьев.

— Первое правило хорошего тона, усвоенное мальчиком, когда он собирается вступить в общество, состоит в том, что вежливость должна быть присуща в отношении ко всем женщинам. Никакая провокация, какая бы несправедливая и грубая она ни была, не может оправдать мужчину, который обязан обращаться с женщиной не иначе, как с предельной вежливостью.

Мальчики ловили каждое его слово. Он взглянул в ее сторону.

— Я встречал несколько невероятно неприятных женщин, и я никогда никому не грубил. Но я должен признать, что с вашей сестрой мне очень сложно сдерживаться.

Роза притянула магию к себе.

— Выметайся.

Он покачал головой с критическим выражением на лице.

Она сжала кулак.

— У тебя есть десять секунд, чтобы покинуть мой дом, иначе я тебя поджарю.

— Если ты попытаешься поджарить меня, я очень расстроюсь, — сказал он. — Кроме того, гораздо вкуснее жареные блины, учитывая, что они к тому же сладкие и пышные, а у меня полно хрящей. — Может, будешь их? — Он протянул ей блюдо.

Магия вибрировала в ней, готовая вырваться наружу.

Джек соскользнул со стула и встал перед голубой кровью, преграждая ей путь.

— Уйди!

— Он спас меня от зверей, — тихо сказал Джек.

— Каких зверей?

— Зверей снаружи. Они напали на меня.

— А откуда ты знаешь, что это вообще не он вызывал их?

— С какой целью? — спросил голубая кровь.

— Чтобы попасть в дом!

— А зачем, скажи на милость, мне это делать?

Роза запнулась. Она не могла придумать, зачем ему это понадобилось. Если он и надеялся что-то получить, войдя в дом, то она не могла придумать что это могло быть.

— Не знаю, — ответила она. — Но я тебе не доверяю.

Он кивнул мальчикам.

— Угощайтесь блинами. Нам с вашей сестрой нужно поговорить. — Он двинулся к ней.

Она подняла голову. Если он думает, что может приказывать ей в ее собственном доме, то его ждет адский сюрприз.

— Хорошо. Мы поговорим снаружи. — Там, где Джек не смог бы его защитить.

Голубая кровь кивнул, плавно и грациозно обошел ее и придержал для нее входную дверь.

— Не трогай его, Роза! — сказал Джорджи.

Джек же выглядел несчастным, как мокрый котенок.

Роза вышла на крыльцо, плотно закрыла за собой дверь, сетчатую дверь и указала на дорожку.

— Дорога в той стороне.

Он спустился по ступенькам. Без плаща он не казался таким массивным. Легкая, эластичная кожа его черной куртки обтягивала широкую мускулистую спину, которая сужалась к узкой талии, перехваченной кожаным ремнем, и к длинным ногам в серых штанах и в высоких темных сапогах. В его движениях было что-то уверенное, но легкое. Он не терял времени даром, аккуратно, но в тоже время ловко, он шел по траве к дымящимся останкам, напомнив ей о ее деде. Клетус двигался именно так, с ловкостью прирожденного фехтовальщика. Но там, где ее дед был худощав и полагался на скорость, голубая кровь, хотя и был, вероятно, быстрым, выглядел к тому же еще и очень сильным. У нее было такое чувство, что если бы он не вскочил на ее «Форд», старый грузовик смялся бы вокруг него, как пустая банка из-под содовой.

Голубая кровь остановился у пятна и посмотрел на нее. Она скрестила руки на груди. Он махнул ей, приглашая присоединиться к нему. Еще чего!

— Пожалуйста, удостой меня своим присутствием, — сказал он так, словно она была леди на каком-то балу, и он приглашал ее на балкон для приватной беседы.

Он просто издевался над ней! Она ощетинилась.

— Мне отсюда все видно.

— Ты заботишься о своих братьях?

— Конечно, забочусь.

— Тогда я не понимаю, почему ты так беспечно относишься к их безопасности. Подойди сюда, пожалуйста. Или я должен нести тебя на руках?

Она спрыгнула с крыльца и подошла к нему.

— Я бы хотела посмотреть, как ты это сделаешь.

— Не искушай меня. — Он опустился на колени возле пятна и поднял над ним руку. Сила сгустилась под его ладонью. Он пробормотал что-то на непонятном ей языке. Магия потекла, следуя его словам, и дым сгустился в форму.

На нее уставился ужасный зверь. Он был высокий и длинный, с широкой грудью и задними лапами борзой. Его голова на длинной шее была почти лошадиной формы, если не считать четырех тусклых серых щелочек раскосых глаз. Лапы существа были непропорционально большими, а пальцы длинными и снабженными трехдюймовыми когтями. Мысль о том, что эти когти могли вонзиться в Джека, заставила Розу судорожно сглотнуть.

Повинуясь взмаху руки голубой крови, зверь раскрыл пасть. Его голова почти раскололась пополам, а пасть зияла все шире и шире, показывая ряды треугольных зубов, кроваво-красных и зазубренных, предназначенных для того, чтобы кромсать мясо.