Без правил (СИ) - Салиева Александра

- А что? Хочешь сказать ты все эти годы была примерной девочкой и не мучила Александра своей холодностью и отчуждённостью? - приподнял брови, с любопытством ожидая ответа.

- А это тут причём? - отозвалась настороженно.

- А притом, что над мужиком смеются все, - щёлкнул меня по носу. - Мне и то его уже жалко. Даже твоя мать не была столь жестокой, - покачал головой.

Лично я сильно сомневалась, что над этим тираном и деспотом пустынных территорий в принципе может хоть кто-нибудь посмеяться. Тем более, в открытую. Но папе виднее. Наверное. И всё-таки…

- Я не жестокая, - нахмурилась. - Просто… Мне страшно, - созналась нехотя.

Папа посмотрел на меня серьёзным взором. Веселье в нём резко угасло, а между бровей пролегли складки.

- Впервые слышу, чтобы парности боялись, - выдал он растерянно. - Давай-ка, поточнее рассказывай, что происходит. У тебя ведь давно это началось, - протянул задумчиво. - Так всё же, что у вас тогда произошло?

У нас - понятие более чем натянутое. Ибо никаких “Нас” никогда не было. Всегда был только Альфа и маленькая девочка, которую по какой-то причине в один прекрасный момент он решил взять себе в пару. Конечно же, абсолютно не поинтересовавшись мнением этой самой маленькой девочки, по умолчанию решив, что я, как и большинство местных дурочек, буду в безграничном восторге от такой чудной перспективы прогибаться под него.

- Ничего не произошло… - отмахнулась, вопреки навязчиво всплывающим в разуме картинкам из прошлого, от которых отгородиться никак не получалось, хотя на то я потратила не один год. - Просто я не хочу быть одной из тех, кому от рождения предназначено всего лишь вынашивать потомство от сильнейшего… Как будто какая-то кукла с мега-важной функцией репродукции.

Зря, наверное, я высказалась, но и слов обратно уже не вернёшь. Да и, в конце концов, рано или поздно всё равно придётся сознаться. Вечно молчать не получится, как бы того ни хотелось.

- Та-ак, - посмурнел отец. - Алексия О'Двайер, что за бред ты несёшь? Хочешь сказать, что твоя мать для меня инкубатор? Или может другие волчицы в парах? Те же Крис, Аврора и Арина?

Какие удачные примеры… И удобные.

- Мама? Нет, конечно, - фыркнула в ответ. - А вот другие… Не всем повезло встретить такого как ты, а не… Другого.

Подленькое подсознание вновь напомнило образы тех, кому повезло не так сильно. Невольно содрогнулась и передёрнулась внутренне, отчаянно мечтая никогда не оказываться на их месте.

- Считаешь, твоим родственницам не повезло? Откуда у тебя вообще подобный бред в мыслях?! И, кстати, чтобы ты знала, твою мать я забрал по праву сильнейшего у другого альфы, за которого она собиралась выйти замуж. И по началу даже принуждал быть со мной, - усмехнулся жестоко. - И, учитывая, сколько у тебя сестёр… - многозначительно замолчал. - Так что получается, я тоже использовал её, как инкубатор, правда же? И то, что я её люблю, а она меня, никак не влияет на этот факт. Подумаешь, какая мелочь! Между прочим, если ты забыла, забеременеть волчица может только в любви и при желании обоих партнёров. Так что ты никак не сможешь стать инкубатором для Александра. И, помнится, ты сама от него не хотела к нам возвращаться в своё время.

Посмотрела на него скептически.

Нет, не потому что не верила ему. Просто…

- А ещё раньше считалось, что расторгнуть парную зависимость тоже нельзя, - припомнила фиолетовый раствор в ампуле, завершив мысль вслух. - И ты правильно заметил: ты любишь маму, а она - любит тебя. А я и Алекс… Мы другие.

- С чего ты взяла, что вы другие? - усмехнулся отец. - Потому что ты так решила? - отстранился и сложил руки на груди. - Ну тогда и отвечай за себя. Потому что чувства Алекса, в отличие от тебя, остались неизменными. Это ты себе что-то напридумывала. И вот мне всё-таки интересно… Кто вложил в твою голову такие дебильные мысли? Может, уже расскажешь? А я тебе тоже кое-что расскажу, - прищурился, вмиг став серьёзным, - как раз по поводу сыворотки.

Предложение оказалось очень даже заманчивым. Вот только…

- Любит? - переспросила в открытой насмешке. - Ту, что тринадцать лет отказывала? А ещё такая язва и колючка, - скривилась. - С чего бы ему меня любить? - помолчала немного, а после дополнила совсем тихо: - Да и, если он, и правда, даже так думает, то это ещё не значит, что я могу ответить ему взаимностью.

На душе стало так паршиво…

- А на вопрос не ответила, - укорил папа.

Тяжело вздохнула.

- О чём? - отозвалась устало. - О том, что произошло? Уже тысячу раз говорила и тебе, и маме, что ничего у нас не произошло, - невольно хмыкнула. - Иначе бы тебе сам Александр давно рассказал. Просто… Не могу я его любить! Не хочу! Понимаешь? - последнее прозвучало в откровенной мольбе.

Снова он за своё…

- А Александр и сам не знает и не понимает, что тогда произошло. Ушёл по делам, всё отлично было, а вернулся… И ты молчишь, только шарахаешься от него. Как-то на "ничего не произошло" это мало похоже, - хмыкнул родитель, устало вздохнув. - И даже сейчас молчишь. Вот как с тобой общаться и понять, если ты всегда молчишь?

Почему бы тогда просто не оставить меня в покое?!

- Неправда! Я не всегда молчу! - возмутилась притворно печально, а через паузу дополнила уже серьёзнее: - Но было бы лучше, если бы мы поговорили о чём-нибудь другом, - бросила родителю жалостливый взгляд.

- Например?

А я знаю?

- Ну-у-у… - задумалась я. - Например, ты можешь объяснить мне, почему, несмотря на всё, что я сделала, Александр всё равно не сдаётся… - решила воспользоваться моментом, поспешно дополнив: - Только не говори мне снова про любовь!

- Любовь… - протянул папа, скривившись. - Знаешь, в чём-то ты, наверное, права, - улыбнулся он мне грустно. - Парность - ещё не любовь. Скорее, сильнейшая зависимость. Просто пара для любого оборотня - это святое. Так повелось изначально. Потому эта зависимость приравнивается к любви. Потому что ни один оборотень не способен прожить без своей пары после встречи с ней. По крайней мере, полноценной жизни у него никогда не будет, уж можешь мне поверить. Я знаю, что говорю, - чёрные глаза, казалось, потемнели ещё больше, если такое вообще возможно.

- Вот видишь, - улыбнулась ему. - Именно поэтому я и не смогла вколоть сыворотку Алексу… - сказала и замолчала, отвесив себе мысленный подзатыльник.

- Он бы тебя забыл, - с намёком произнёс родитель. - С другой бы сошёлся даже, возможно… Ты бы осталась жить среди людей, как и хотела, до определённых лет. Другой вопрос, что было бы потом, когда бы ты вернулась обратно в клан?

Честно говоря, подобная перспектива была бы самой желанной!

- То есть, получается, он это делает ради меня, так что ли? - усмехнулась, едва справившись с резко накатившей волной раздражения. Отчего-то стало жутко неприятно от подобной “жертвы”. - Ладно, понятно… Можно ему вручить медаль за заботу! - всё же не сдержала негодования, а после добавила с горечью: - Но ведь не обязательно же нам теперь изображать счастливую и довольную всем пару? - поинтересовалась встречно.

- Если не хотела, для чего тогда спровоцировала парня? - с осуждением уточнил отец. - В отличие от тебя, он теперь не сможет игнорировать вашу связь. Его жизнь ведь зависит напрямую от тебя.

Можно подумать, я настолько тупая, что и сама не знаю об этом…

- Я… Я не провоцировала… То есть, сама не знаю, что на меня нашло, - оправдалась как смогла.

Стало ещё паршивее, чем прежде.

- Ну да… Не знаешь, - папа перевёл взгляд в иллюминатор, за которым виднелось множество облаков. - По поводу сыворотки… Я ведь на собственной шкуре узнал, что это такое, - вздохнул с каким-то обречённым видом. - Год прожил без твоей матери из-за этого. Забыл о ней, об Эйдане… Обо всём своём прошлом тогда.

А вот это что-то новенькое…

- Год? - переспросила растерянно.

Впервые слышала об этом!!!

- Год, - подтвердил он, кивнув, так и не глядя на меня. - И, возможно, и дольше бы прожил, не найди Ярослава меня сама. Сыворотка усыпила моего волка. Я был обычным человеком, просто сильнее всех остальных. И, даже при личной встрече с твоей матерью, не вспомнил ничего, только почувствовал притяжение, которому едва мог сопротивляться. Так пробудился мой волк, спустя столько месяцев, - лицо его посуровело. - Я тоже от неё отказывался долгое время. Лишь едва не умерев, понял, что она для меня значит, - посмотрел, наконец, на меня. - До сих пор себе этого не простил.