Если это и правда столь редкий рис, то они могли продать его и получить неплохие деньги.
– Мои подарки скромнее, и предназначаются для юной девы Ся, – произнесла императрица Ху, с улыбкой смотря на Ян Юмэй. Ее взгляд показался странным, словно она увидела старого друга, но боялась спугнуть его своим вниманием.
Служанка принесла шкатулку, внутри которой лежала подвеска из белого нефрита. Весьма простая и в то же время довольно изящная.
– Эта Юань благодарит вторую мать-императрицу, – поклонилась ей Хуанъянь.
– Отец-император, если позволите, то у меня тоже есть подарок для брата и его невесты, – раздался голос сбоку.
От Ян Юмэй не укрылось, как слегка дернулся Тай Фансинь, бросив быстрый взгляд в сторону. Юноша, который сидел ближе всех к возвышению, поднялся. У него было приятное лицо с искрящимися глазами, а также улыбка, внушающая доверие. Если вокруг Тай Фансиня множество теней, то вокруг этого юноши – свет, от которого у Хуанъянь заслезились глаза. И как этот человек еще не стал небожителем?
Несомненно, это первый принц Тай Шэньху, который лишь на пару месяцев старше Тай Фансиня. Ся Ган описывал его как приятного молодого человека, не лишенного обаяния и ума, который будет прекрасным императором в будущем и достойно примет небесный мандат [35]. Однако Ян Юмэй он казался слишком мягким, неспособным принимать сложные решения и идти на необходимые жертвы.
– Я знаю, что мой брат интересуется письменностью, особенно той, что имеет историческую ценность, и не мог не подарить ему этот свиток.
Вышли две служанки, сжимающие в руках тяжелый свиток, который развернули перед всеми собравшимися. От удивления гости повставали с мест, восхищаясь великолепной работой и словно ожившими рисунками, вот-вот готовыми сойти с полотна. Даже император не сдержал удивленного возгласа, бросив неоднозначный взгляд на первого сына.
На свитке были изображены двое возлюбленных, которые сидели под сенью дерева, плыли в лодке, играли за столом в вэйци [36] и читали друг другу стихи.
– Это полотно написал когда-то сам божественный Ляньцин, посвятив его своей возлюбленной, чье имя не сохранилось. Брат и дева Ся, пускай же это полотно подарит вам такое же счастье, как у этих возлюбленных.
Служанки свернули свиток, и Ян Юмэй очнулась. К горлу подступил неприятный ком, который она с трудом проглотила, вместе с Тай Фансинем поблагодарив первого принца.
Это полотно рисовал Мин Хань втайне от нее, а возлюбленные на нем – не кто иные, как сама Хуанъянь и Ляньцин. Но разве люди могли допустить, чтобы в истории осталось хоть что-то про любовь демоницы и небожителя? Они извечные враги, которые в конечном итоге вынуждены убить друг друга.
Новобрачные сели за стол, и служанки тут же налили им вино, но Ян Юмэй так и не притронулась к нему. Перед глазами все еще стояло это полотно, от которого становилось тошно. Почему она не может просто ненавидеть Мин Ханя? Почему ее сердце так отчаянно болит, стоит спустя три тысячи лет после его смерти показаться вещам, которые он делал для своей жены?
Слишком больно. Слишком сложно.
Мало кто поздравлял молодоженов, словно и не замечая их. Лишь Тай Шэньху подошел, выпив за брата и его невесту. Он кого-то напоминал Ян Юмэй, но вспомнить не получалось. Слишком много новых лиц за последние пару дней.
То, что от Хуанъянь не скрылось, так это пренебрежение к Тай Фансиню от остальных гостей. Тот и сам напоминал не более чем статую, которой не было ни до кого дела. Так похоже на Мин Ханя…
В прошлом, едва не сойдя с ума от любви, Ян Юмэй дала ему все и даже больше. Без Хуанъянь великий и непобедимый Ляньцин не возвысился бы над остальными, его имя не помнили бы по прошествии трех тысяч лет. В итоге он бы не избавился от нее, как от бесполезного мусора.
Судьбы Тай Фансиня и Мин Ханя были в чем-то схожи – оба младшие и нелюбимые сыновья известных семейств, на которых никто не обращал внимания. И вот уже второй раз рядом оказывается Хуанъянь.
В голове вспыхнула мысль, взбудоражившая Ян Юмэй. Она вдруг поняла, что ей нужно делать.
Нелюбимый сын императора, которого насильно поженили с глупой дочерью семьи Ся. За его спиной нет никакой поддержки, он лишь ненужная фигура на доске, от которой нет выгоды. Так почему бы Ян Юмэй не сделать эту фигуру центральной? Она даст Тай Фансиню все – верных людей, хороший дом, деньги, власть и любящую жену. А потом, когда он возвысится над всеми, когда познает все чувства, лишит его всего и скинет в пропасть. Так же, как он поступил с ней, доведя до отчаяния и безумия.
И когда Тай Фансинь будет на грани, Ян Юмэй придет к нему и убьет, пронзит ему сердце и свершит свою месть. Только тогда ее душа наконец обретет покой среди остальных душ на древе Цышань.
– Мало того что великая вдовствующая императрица не пришла, так и советника Юнь нигде не видно, – услышала Ян Юмэй голос.
– И правда… обычно он всегда посещал подобные мероприятия. Видимо, второй принц недостоин его присутствия.
– Наверное, не захотел напрасно тратить свое время.
Не стесняясь быть услышанными, гости вовсю обсуждали Тай Фансиня и Ян Юмэй. Сжав ладонь, Хуанъянь почувствовала, как внутри трепыхается кровавый мотылек. Смог бы он убить всех здесь? По крайней мере, она бы успела унести несколько жизней прежде, чем умереть.
Нет, еще рано. Пускай эти люди пока живут, она найдет для мотыльков других.
Пир закончился только к третьей страже [37]. Ян Юмэй не пила слишком много, однако в еде не отказывала. Ся Юань из-за плохого питания была слишком худой и слабой, и вряд ли смогла бы выдержать долгие нагрузки. Чем лучше она будет питаться, тем быстрее вернется в форму. Конечно, было бы неплохо заполучить демоническое ядро, однако сможет ли это тело его выдержать? Все же в нем заключена лишь небольшая капля от крови Юнь, и не хотелось бы умереть в муках.
Всю дорогу обратно Ян Юмэй и Тай Фансинь не разговаривали. Холодный зимний воздух приятно щипал лицо, а с губ срывались облачка пара, рассеиваясь над головой. Древо Цышань скрылось за облаками, являя лишь несколько ветвей, наполненных белым светом.
– Отец-император оказался весьма щедр, даже одарил нас поместьем, – заговорила Ян Юмэй, следя за вторым принцем.
– Да, – ответил Тай Фансинь. Его голос был тихим и спокойным, как вода в колодце, ни один брошенный в нее камень не мог вызвать волн. – В поместье Таобай раньше жил генерал Е со своей семьей. Однажды ему подарили меч из кости старого демона, который приносил ему одни победы на полях сражений, но одной ночью генерал Е вырезал всю свою семью этим мечом, а после обезглавил себя.
Глупо думать, что второму принцу подарят дом без жуткой истории. Было бы неудивительно, если бы там еще водились гуи [38].
– Какое жуткое место! – притворно удивилась Ян Юмэй, прикрыв рукавом рот. – Наверное, потребуется много времени, чтобы привести его в порядок.
Тай Фансинь с легким удивлением взглянул на нее:
– Неужели дева Ся не боится темных духов, которые могут там обитать? Это место пустовало двадцать лет.
– Сколько же там пыли! – ответила Хуанъянь, видя, как с каждым ее словом все больше удивляется Тай Фансинь.
– Кровь въелась в стены и ткань, – продолжил тот.
– Значит, потребуется больше времени, чтобы оттереть ее.
– Дева Ся…
– Да? – с улыбкой взглянула на него Ян Юмэй.
Некоторое время Тай Фансинь молча смотрел на нее, словно пытаясь разглядеть то, что скрывалось за маской глупой жены. Наконец, покачав головой, он ответил:
– Нет, ничего. Не думал, что ты так обрадуешься поместью Таобай. Если хочешь, мы можем посетить его завтра.
Глаза Ян Юмэй вспыхнули подобно драгоценным камням, и она поспешила ответить:
