— Можно подумать, их кто-то звал, — недовольно проворчал Рон, заглядывая через перила на первый этаж.
— Покажи тетради Сириуса, — попросил Гарри Гермиону.
И втроём они пошлёпали на чердак.
После обеда Аластер Грюм развалился в кресле у камина и умиротворённо посасывал вонючую папироску. Гарри подумал, что это удобное время, чтобы порасспросить его о Р.А.Б. (выговорить полное имя профессора он даже не пытался). Гарри молча протянул Грюму старую тетрадь Сириуса по защите от тёмных искусств, раскрыв её на первой странице.
— Это, никак, почерк Сириуса Блэка? — проговорил Грозный Глаз, перелистывая записи. — Занятно…
— Ты ведь что-то хочешь узнать, я прав? — вращая стеклянным глазом, спросил он.
— Что «занятно»? — в свою очередь спросил Гарри.
— Занятно, что я тоже недавно думал о Ростиславе Будогорском. Многие упрекали его, что он был со странностями. Но это норма для такого талантливого человека. Он ведь совсем молод — по нашим волшебным понятиям. И сейчас ещё лет сорок, не больше. А тогда и вовсе был зелёным парнишкой. Никто с должным вниманием не относился к его идеям. Тем более, что он… как бы сказать… разбрасывался. То он исследовал малоизученные зелья, составлял новые формулы. То вдруг ушёл с головой в изучение тёмных искусств. Потом, я слышал, много путешествовал, систематизировал знания о других волшебных сообществах. Книгу даже выпустил: «Другие и что мы о них знаем»… Имечко у него было такое дурацкое — выговорить его толком никто не мог. Вот он и взял себе псевдоним: Русско-Английский Барин. Не любил, чтобы использовали аббревиатуру от его фамилии-имени-отчества. Говорил, что РАБ по-русски означает «бесправный слуга». А для него это было непереносимо.
— Он был русским? — спросил Гарри.
— Русским, — подтвердил Грюм.
— Как же он оказался у нас?
— В этом как раз нет ничего удивительного. В России аналогичной школы нет. А этот молодой человек — филантроп… Это, видишь ли, такой сорт людей, которые хотят своими знаниями осчастливить всё человечество. Вот Дамблдор и пригласил Будогорского в Хогвартс в качестве преподавателя защиты… Да-а, Альбус его любил…
Опасаясь, что Грюм вот-вот свернёт на свою любимую дорожку воспоминаний о днях былой славы (Гарри уже давно заметил, что Грозному Глазу доставляет гораздо большее удовольствие вспоминать мёртвых, чем говорить о живых), он решил направить разговор в нужное русло.
— РАБ… Куда он делся?
— Да никуда не делся. Если опять не мотается по свету в поисках приключений, то строчит сейчас очередной труд. Он, как истинный филантроп, от гонорара отказывается — а издательствам, понятное дело, это только на руку — печатают его книжки под разными фамилиями.
— И как его найти?
Глаз Грюма завращался во сто крат быстрее.
— Зачем тебе это?
— Я бы хотел побеседовать с ним о … Сириусе, — не моргнув глазом, соврал Гарри.
— Что-то ты крутишь, парень… Что такого может знать о Сириусе человек, который его и не знал толком? Скорее всего, он его и не вспомнит.
— Ну, вернее, не совсем о Сириусе, а о его лекциях… В конспекте я нашёл места, которые мне непонятны.
Чувствуя, что зарапортовался, Гарри остановился. Но Грюма почему-то устроило такое толкование. Он успокоился и, потирая култышку правой ноги (новый протез никак не хотел приживаться) охотно ответил:
— К Барину нужно выходить на связь только одним способом — телепортацией. Он, как человек без Родины, может быть где угодно… — Грюм глубокомысленно затянулся и добавил. — Что-то нога разнылась. Брось-ка мне плед. Я тут покемарю часок, если не возражаешь.
Гарри ничего не оставалось, как закончить разговор.
— Что такое телепортация — знают даже маглы. Это передача мыслей на расстоянии, — тут же дала Гарри отповедь Гермиона, когда он, передав содержание разговора с Грюмом, выразил недоумение, что такое телепортация.
— Разве передачу мыслей называют не легилименцией? — пробормотал Гарри.
Гермиона презрительно на него посмотрела.
— Легилименция — чтение мыслей.
— Что ж тогда окклюменция? — тоже не разбиравшийся в таких тонкостях, спросил Рон.
— А окклюменция — весь процесс, который и состоит из телепортации и легилименции, — с видом превосходства растолковала Гермиона. — Не удивительно, Гарри, что Снегг был недоволен тобой на своих занятиях.
— Только не говори мне о Снегге! — рявкнул Гарри. — Он был бы доволен мной только в одном случае: если б я уже лежал в гробу!
— Ладно, ладно… Но телепортации, по-моему, научиться не так уж и сложно. Есть масса учебников, где всё это описывается… Сейчас вспомню.
Гермиона энергично зашагала из угла в угол, запустив руку в свои буйные кудри.
— Точно! — засмеялась она и убежала.
Рон неуверенно посмотрел на Гарри.
— Как ты думаешь, Чревовещатель мог говорить правду? — с притворным ужасом вымолвил он.
— В отношении твоего прогноза — даже не сомневайся (прибавив вполголоса: «огненноволосый»)! — не слишком обрадовал его Гарри.
Гермиона тем времени успела притащить ворох ученических тетрадок Сириуса и, сдувая с них пыль, сортировала тетради с необычайным проворством.
— Ты что, все их прочитала? — не веря своим глазам, поинтересовался Рон.
— Вот! — не отвечая Рону, провозгласила она. — Читаю вслух: …при телепортации следует произносить текст, предназначенный конкретному лицу, чётко и внятно. Чтобы информацию получил именно тот адресат, к которому вы обращаетесь, необходимо правильно назвать его имя и фамилию в самом начале сеанса. Для телепортации лучше выбирать ясные безоблачные дни и, желательно, дневные часы (дабы у респондента не возникло сомнений насчёт СОН это либо же ЯВЬ). Адресующий должен владеть даром убеждения и быть убедителен. P.S. Стопроцентной уверенности в том, что адресат получит Ваше сообщение, нет. Поэтому рекомендуем пользоваться более надёжными средствами связи: совами или Патронусом.
— Дальше совсем неразборчиво, — Гермиона наклонилась к тетради: — Нюн-чик… так, вроде бы… да (Гарри напрягся): Нюнчик, мне показалось или нет, что твой Патронус напоминает твою же мосластую, грязную задницу?.. Дальше всё залито чернилами… — закончила в растерянности Гермиона. — Ерунда какая-то… Какое это имеет отношение к телепортации?
Гарри злобно рассмеялся.
— К телепортации — никакого. Это имеет отношение к Северусу Снеггу… Значит, мой отец всё-таки стянул с него штаны.
И Гарри пересказал то, что увидел однажды в чаше воспоминаний. То, что Снегг когда-то категорически запретил об этом упоминать, уже значения не имело.
— По-моему, — медленно подбирая слова, проговорила Гермиона, — это было довольно жестоко.
— В самый раз! — Гарри ударил по столу кулаком.
— Но ведь всё происходило чуть ли не перед всей школой! — возмутилась Гермиона.
— Теперь я понимаю. У Снегга были причины ненавидеть твоего отца, — сказал Рон. — Если бы меня… так… Ведь там могла находиться какая-нибудь девочка, которая ему нравилась…
— Я вас умоляю! — глядя из-под очков, иронично протянул Гарри. — Какие девочки могли быть у Снегга?
— Вот так и происходит рождение злых волшебников! — стояла на своём Гермиона.
— О, конечно! Жалейте его! Тебе, Гермиона, надлежит теперь создать новое ГАВНЭ — по защите прав слизеринцев! Будь уверена, первым к тебе запишется огненноволосый Рон!
Гарри с треском отодвинулся от стола и отшвырнул стул.
— Ты становишься злым! Нельзя так, Гарри! — Гермиона умоляюще смотрела на него, взяв за руку Рона, которого удерживала, чтобы тот не бросился на товарища с кулаками.
— Да идите вы!.. Оба!..
Гарри не нашёл ничего лучшего, как выйти, что было сил при этом хлопнув дверью.
Размолвка продолжалась до вечера. Гарри ужинал один. Рон и Гермиона не появлялись. И вдруг:
Гарри Поттер!
К тебе обращается Гермиона Грейнджер. Мы начали телепортировать. Надеюсь, удачно. Поднимись наверх сейчас, если нас слышишь.
