Незыблемые выси (ЛП) - Томас Шерри

— Он был в Итоне?

— Познакомился с миссис Долиш и миссис Хэнкок… и с Уинтервейлом тоже. Мы все ему показали, сводили на игровое поле, немного поплавали по реке.

— А с принцем он не встречался?

— Нет, уехал еще до того, как Тит вернулся к началу семестра. Жаль, что тебе не представилась возможность познакомиться с ним, пока мы были в пустыне.

Показалось, или его тон изменился? В глазах снова промелькнула грусть? Пламя фонаря освещало его лицо, отбрасывая тень на стену с резным причудливым узором.

Иоланта отодвинула тарелку.

— Что он за человек, твой брат?

Кашкари выдохнул:

— Он немного застенчив — вся самоуверенность досталась нашей сестре, его близнецу. В своей речи на торжестве в честь помолвки Амара упомянула, что за первые полгода в лагере он ни разу не заговорил с ней ни о чем другом, кроме сбора и ремонта снаряжения.

— Это входит в его обязанности?

— Он настоящий кудесник, когда нужно усовершенствовать или создать с нуля любого рода механизм. Но не думай, будто он годится только для работы в мастерской. Он непобедим в заклинаниях дальнего действия — научил меня всему, что я знаю.

Да, в меткости и точности Кашкари не откажешь.

— По-твоему, они с Богиней Дургой подходят друг другу?

— С первого взгляда и не скажешь, но, думаю, они прекрасная пара. Брату нужен кто-то жизнерадостный, чтобы время от времени отвлекать его от работы. А Амаре — кто-то приземленный, способный удержать ее от опрометчивых поступков. — Не успела Иоланта ответить, он залез в карман. — Извини, пожалуйста.

Затем отошел от дивана, на котором они сидели, прочитал сообщение в своем двустороннем блокноте и изменился в лице.

Иоланта встала:

— Все нормально?

Кашкари поднял на нее потускневшие глаза:

— Васудев пишет, что они поженились. Пять минут назад.

Даже ее известие ошеломило, а ведь Иола ни в кого из них не влюблена.

— Как я понимаю, свадьба планировалась не сегодня.

— Нет, дату они никогда не назначали.

Но они с Титом привели Атлантиду прямо к мятежникам. Какой смысл ждать, если даже завтрашний день может не настать, не говоря уж о следующей неделе?

— Надо их поздравить, — заметил Кашкари.

Поддавшись порыву, Иоланта шагнула вперед и обняла его:

— Мне жаль, что это не было предопределено. Жаль, что тебе так больно. И что будет еще больнее, прежде чем все наладится.

Он стоял тихо и неподвижно в ее объятиях. Иола отступила, немного смущенная тем, что, наверное, нарушила границы их дружбы. И с удивлением увидела блеснувшие в глазах Кашкари слезы.

— Спасибо, — произнес он. — Ты, как всегда, чудесный друг.

Смутившись еще сильнее, Иоланта сжала его плечо:

— Напиши ответ. Я наложу заклинания защиты от вторжения.

В их случае подобные чары не имели смысла: даже те, что могли удержать решительного взломщика, были бесполезны против мощи Атлантиды. Но Иола хотела дать Кашкари погрустить одному, не стоять у него над душой.

Она вышла в соседнюю неосвещенную комнату, извлекла из ботинка волшебную палочку и только тогда поняла, что держит в руках Валидус. Тит вручил его ей перед сражением в пустыне, надеясь, что палочка-клинок станет отличным усилителем ее мощи.

Так и вышло.

Иоланта хотела было вызвать небольшой огонек, чтобы рассеять царящий кругом мрак, но передумала и пробормотала несколько заклинаний, направив Валидус в сторону окна. Инструктированные алмазами короны вдоль палочки едва виднелись в тусклом свете, проникающем из соседней комнаты. Грани драгоценных камней казались…

Глаза Иолы расширились. Неужели короны вспыхнули и снова потускнели? Вторая снизу теперь стала заметно ярче остальных, потом третья снизу, и так по порядку вверх, а затем обратно вниз.

— Кашкари.

— Да? — немедленно отозвался индиец.

Голос его был так же напряжен, как и ее собственный.

— Иди сюда и фонарь потуши.

Свет в соседней комнате погас.

— Что такое?

— Взгляни на Валидус.

Подошедший Кашкари взял у Иоланты палочку. Она ждала. Невыразимый ужас холодной змейкой скользил по спине.

— И так всегда? — спросил он через минуту.

— Не знаю. Палочка принадлежит Титу. Он дал ее мне прошлой ночью, подумав, что я смогу найти ей лучшее применение.

— Может, это сигнал от него?

— Если и так, то он никогда не говорил, что Валидус можно использовать таким образом.

— Следящую метку проверяла?

У Тита был кулон, который делился на две следящие метки. Сейчас одна находилась у него, а вторая — у Иолы.

— Проверяла, ничего не изменилось.

Тит забрался так далеко, что половинка кулона уже много часов оставалась ледяной.

Некоторое время Кашкари молчал.

— А что говорит твоя интуиция?

Иоланта медлила с ответом, не желая озвучивать мучившую ее мысль.

— Ничего хорошего.

Кашкари не возразил, но шагнул ближе к окну. Иоланта встала рядом. Окно выходило на темный тихий дворик, освещенный только слабым мерцанием из комнат постояльцев.

Он приоткрыл створку и тихо произнес фразу на непонятном языке — наверное, на санскрите. Иоланта сумела разглядеть, лишь как в его ладонях возникло что-то темное. А затем, распахнув крылья, взлетело и оказалось птицей, сотворенной из ночных теней.

— Наша, так сказать, канарейка, — пояснил Кашкари.

Однажды Иоле пришлось стать канарейкой — одно из самых мучительных испытаний в ее жизни.

— О каких опасностях она сообщит?

— Обо всех, что могут угрожать летающему существу. Я надеюсь.

Кашкари выпустил еще нескольких птиц.

Перед ним роились пятнышки света. На секунду Иоланта растерялась, а потом поняла, что это не случайно вызванные ею искры огня, а крошечные образы улетевших разведчиков.

— Удивительные чары, — прошептала она.

— Мой брат способен на нечто куда более масштабное. При хорошем раскладе мы могли бы видеть все глазами птиц — трехмерное изображение окружающей их обстановки.

Одна птичка рассыпалась облачком крошечных искр.

— Врезалась во что-то?

— Нет. Они избегают обычных препятствий вроде домов и пешеходов — даже кошек.

Кашкари наклонился ближе к оставшимся проекциям призрачных канареек.

Распалась вторая птица, за ней третья. Иоланта похолодела. В опасности не Тит, а они.

— Взлетая выше, они гибнут, — сказал Кашкари дрогнувшим голосом.

— Отчего?

— Не знаю. Но мы точно не сможем лететь высоко, по крайней мере, не в этих местах.

— Но откуда там, в небе, это… что-то? Думаешь, Атлантида знает, что мы здесь?

— Возможно, если волшебная палочка передает сигнал о своем местонахождении.

Его слова повисли в воздухе. Горло сжалось от одной мысли о подобном предательстве.

Подумать только, как могла палочка Тита обратиться против них?

— Если так, нам лучше отправиться в путь, — решила Иоланта, удивленная собственным ровным тоном.

Сколько они пробыли в Каире? В гостинице? Хватило ли Атлантиде времени определить их местонахождение?

— Брось палочку здесь, — велел Кашкари.

— Но она принадлежала Титу Великому.

Бесценное наследие не только дома Элберона, но и всей Державы.

— Если не избавишься от нее — погибнешь.

Иола прикусила щеку. Затем, слевитировала палочку вверх и направила на нее шаровую молнию. На долю секунды все в комнате стало невероятно четким: Валидус, изумленный взгляд Кашкари, линия потолка.

А когда Иоланта вновь схватила палочку, та была горячей на ощупь и немного дымилась, но попеременное свечение алмазных корон вроде бы прекратилось, ну, или стало практически незаметным.

— Идем.

Они сели на один ковер — Кашкари лучше умел маневрировать по тесным городским улочкам. Иоланта обхватила его со спины и смотрела вверх, но не видела ничего, кроме узкой полоски черного неба между почти соприкасающимися крышами домов.

В воздухе пахло отработанным углем и хлебом с едва уловимым душком ослиного помета. Ночь становилась все холоднее, морской бриз разгонял остатки дневного тепла. Кашкари правил осторожно, медленно подгоняя ковер вперед.