Избранница Звёздного лорда (СИ) - Любимка Настя

Судьба шутница.

— Сокровище мое, — всплеснула лапками питка и в мгновение ока оказалась у моего лица, вынудив меня машинально подставить ей руки. — Не плачь, моя красавица, я рядышком. Расскажи, что тебя тревожит.

«Ты» — хотела ответить я, но слова застряли в горле.

Я была слишком шокирована, чтобы связно мыслить.

Меньше всего я ждала, что зверек выберет такой образ.

— Атенаис? — леди Тайра влетела в каюту.

— Тебя что, стучать не учили? — вдруг ощетинившись, спросил зверек при этом круто развернувшись к целительнице. — Закрой дверь с той стороны и войди как подобает леди.

А я вздрогнула, так обычно мама на Корвина ругалась, когда тот бесцеремонно вваливался в мою комнату. Правда она говорила ему, чтобы заходил так, как подобает мужчине и лорду. Забавно, я ведь уже и подзабыла об этом.

Леди Тайра проигнорировала замечание питки и приблизилась ко мне.

— Сделайте глубокий вздох, — попросила она, — и медленно, мысленно досчитайте до десяти и только потом выдыхайте.

Машинально начала выполнять ее просьбу. Мне было все равно. И зачем ей это, и почему она так сильно побледнела. Я вдруг с головой окунулась в воспоминания.

Перед глазами все отчетливей вставали образы родителей. Удивительно, мне казалось, я забыла и уже никогда не смогу ответить на вопрос, а сколько родинок было на щеке у мамы и как сильно менялся цвет волос отца на солнце: из темной меди в ярко оранжевое зарево.

Ни мне, ни Корвину не досталось этого цвета, мы оба пошли в маму, которая обладала черными кудрями. Зато и он, и я, обладатели синего цвета глаз, такого же оттенка, как были глаза папы. А еще, родители безумно любили нас. Они так сильно нас любили…как я могла забыть об этом?

— Что происходит? — встревоженный мужской голос, вытягивает меня из омута памяти. — Леди Тайра, я жду ответ.

— Я вышла всего на десять минут, — испуганно ответила вайера, — всего на десять минут, леди Атенаис не должна была проснуться еще часа три, но…

— Вы пропустили момент пробуждения питки и моей невесты?

Даже я вздрогнула и осоловело посмотрела на Звездного. Кто ж еще мог так легко войти в мою каюту.

— То, что вы являетесь женихом Атенаис, не дает вам право врываться в ее покои, особенно, когда она не одета. Будьте добры выйти. — Красный зверек воинственно сложил лапки и нетерпеливо застучал хвостом по одеялу.

— Пять лет жизни, — глухо констатировала вайера, — и… леди Атенаис не в себе.

Я слушаю слова, но не понимаю их значения. Все будто проходит мимо меня. Вроде я здесь, а вроде и нет. Так, еще одно дополнение к интерьеру.

«— Мама, я завтра еду на вечеринку и это не обсуждается! — стискивая платье, которое мама пыталась отобрать, заявила ей. — Я поеду и точка!

— Атенаис, планета Фларес — не то место, куда я могу тебя отпустить. Пойми, крошка, там слишком много всего, что может причинить тебе боль.

— Со мной будет Трей! И мама, это же Фларес! Планета веселья! — Я знаю, что у меня горят глаза, когда я это произношу. Потому что эта планета состоит из одних игровых и развлекательных заведений — хочешь в рулетку поиграй, хочешь окунись в виртуальную реальность, где будешь защищать свои владения от нападения креогов. А хочешь, отправляйся на танцпол… — Мне уже восемнадцать! Три дня назад исполнилось!

Последний аргумент срабатывает, и мама отступает. Она знает, что не сумеет меня удержать.

А за ужином отец пытается меня отговорить, но я непреклонна. Я столько времени мечтала попасть туда, столько всего хотела попробовать. А свидание с Трейем? Меня пригласил сын влиятельного человека, третьего наместника Земли. Он же сам вызвался все оплатить! Разве это не показатель того, что его намерения серьезные? А еще Трей такой красивый и так целуется! И я…я мечтаю, чтобы мы поженились, чтобы он…

Реальность оказалась жестокой. Трей решил развлечься за мой счет. Глупая моделька, так он назвал меня, когда привел в заведение с индивидуальными комнатами.

Глупая моделька, которую должны были разделить на троих».

— Я не помню, — всхлипнула я, сжимая виски. — Я не помню…

Боль прошила сознание и память вновь вернула меня в дни тех событий.

Я не помню, как я выбралась из той комнаты, не помню, что случилось с Трейем и его дружками. Но хорошо помню, как брела по планете в разорванном платье и сбитыми в кровь босыми ногами.

Меня забрал патруль и ночь продержал в камере до выяснения всех обстоятельств и до того момента пока, меня не заберут родные. Вот только…

— Это я убила тебя, — распахнув глаза, смотрю на зверька, — это я тебя убила, мамочка!

Пассажирский лайнер, на котором взорвались отец и мать летел на Фларес. Они летели за мной, за дочерью, которая попала в беду!

— Это я вас… — меня душили слезы.

Как я могла забыть об этом? Как я могла забыть о человеке, который спас меня, вторгшись в ту самую комнату и раскидав Трейя и его дружков как котят?

Но почему я сбежала от него без оглядки? Почему оказалась на улице, где меня прихватил патруль безопасности. Я ведь даже не поблагодарила его за то, что он предотвратил непоправимое!

Я не помню! Я просто не помню!

— Ее нужно усыпить, — отдал приказ Дамир. — А питку в утиль!

И вот тут-то я перестала покачивать и обнимать колени руками. Я испугалась. Я так сильно испугалась за зверька, что это позволило вернуться рассудку, отобрав место у жалости и страха прошлого!

— Медок, иди ко мне! — хрипло зову и протягиваю руки. — Медок, пожалуйста.

Я не дам лорду уничтожить живое напоминание о матери. Я не дам отобрать у себя частичку тепла, которую может подарить мне этот зверек. Я не хочу, чтобы нас разлучали. Я не хочу терять ее снова. И может, я сошла с ума, но…

— Не смейте, она моя. Слышите? — осторожно прижимая пушистика к груди, прохрипела я. — Не отбирайте ее.

— Медок? — тихо спрашивает леди Тайра. — Атенаис, а почему Медок?

Не знаю, зачем она пытается меня разговорить, но слова льются легко, и я даже неловко улыбаюсь, хотя щеки мокрые от слез.

— Мою маму зовут Медея, звали… — я вздохнула. — Папа ласково называл ее медком. Они погибли, когда летели за мной на Фларес. Я… — задыхаюсь от удушливой волны, и судорожно вдыхаю. Леди Тайра оказывается рядом и нежно сжимает мою ладонь.

Как она ухитрилась прорваться сквозь питку большой вопрос, как и вопрос в том, почему питка это позволила?

— Моя вина, что они летели туда. Я попала в беду, и они… — всхлипываю и сжимаю руку целительницы в ответ. Мне нужно выговориться, отчетливо понимаю я.

И может, кампания не подходящая, но я не смогу сказать обо всем Корвину. Не смогу признаться в том, что если бы я послушалась маму и папу, то они бы были живы. Корвин не знает о моем поступке, потому что был с одноклассниками в поездке на море. Он полгода упрашивал родителей отпустить его со всеми. И они в итоге согласились, оплатив ему путевку в «Миалос» — лучший курорт для школьников.

Слова полились потоком. Я все также продолжала сжимать руку целительницы, а второй поглаживала притихшую питку. Никто не перебивал меня. Изредка Тайра задавала вопросы, а я охотно отвечала, и чувствовала, что на душе становилось легче. Намного легче. Давящее ощущение исчезло, к концу повествования я отчаянно клевала носом и зевала.

Я понимала, что вайера намеренно меня усыпляет, но не собиралась этому противиться. Я сознавала зачем она это делала.

Дамир аль Кахар

Я сидел у себя в кабинете и потягивал жгучий рейф — крепкий алкоголь, который пьют только на моей родине. Забористое пойло для юнца и самое то для взрослого ритаса, который желает успокоиться.

Исповедь Атенаис вернула меня в события десятилетней давности.

Девушка не помнила того, кто спас ее от трех выродков, да и я забыл о ней, и до сего дня не вспоминал.

А выходка питки, выбравшей образ ее покойной матушки, пробудила не только ее память.