- Бред! – злясь на себя, констатировал он и пошел писать отчет, заодно думать, какого демона с видящими творится, и почему даже Леда, сильнейшая из них, чуть не попрощалась с жизнью, пытаясь коснуться струны не совсем мертвой видящей Салмеи.
Но не успел он войти в кабинет, как его камень связи затрещал, возвещая о тревожном вызове. Тень повелителя молча выругался и активировал камень, чтобы через минуту разразиться еще большими проклятьями.
- Демоны, да что ж за ночь-то сегодня такая? – рычал он, хватая плащ. Мало ему было Эвы и Леды, так еще трех незарегистрированных видящих, о которых в особом отделе и понятия не имели, только что доставили в лазарет Тайной Канцелярии с повреждениями разной степени тяжести.
- Поувольнять их к демоновой матери! Никто работать не хочет!
И только он собрался выйти за дверь, как заметил, что тени в полумраке пошевелились.
- О, хоть один работает, - пробурчал себе под нос Тень повелителя и повернулся к незнакомцу. – Ну, здравствуй Халиэль, давно тебя не было видно. Ты просто так зашел, или случилось чего?
- Я просто так старых друзей не посещаю, - хмыкнул незнакомец, все еще скрываясь в тени.
- И чем обязан на этот раз?
- В городе что-то планируется. И не только в городе. Это повсюду, кто-то раскачивает чашу равновесия.
Тень пошевелилась, силуэт незнакомца смазался всего на секунду, а на столе Эвена появились какие-то листы.
Дэйв подошел, взял один из них, и долго кривился, читая.
- Знаешь, чьих рук дело?
- Некоторые младшие дома, но не уверен, что они не действуют по принуждению.
- Кого? – ощетинился Эвен.
- Кого-то, - безразлично отозвался мужчина в тени.
- Найди их. Найди их всех, и выжги эту заразу.
- Я сделаю, но в городе уже не успею. Что бы не планировалось, оно будет завтра.
- Когда?
- Когда земное светило возвысится на три четверти.
- В десять, значит, - перевел витиеватую речь мужчины Эвен. – Ладно, я подумаю, что с этим делать.
Незнакомец не ответил, тени снова пошевелились и приняли привычную форму. Эвен остался один, хмурясь еще больше, все еще держа в руках листовку, все еще читая в ней лозунги, написанные красными чернилами. Сейчас, в полумраке ему мерещилось, что они написаны кровью. Кровавые строчки призыва:
«Кровавая тень спустилась на город,
И дэйвы пришли выжигать, убивать.
Они оставляли пустыню и холод,
И нам это время нельзя забывать.
Восстань раб по крови из пепла и праха!
С колен поднимись и сражайся за мир!
Борись, и не чувствуй, ни боли, ни страха!
За семьи! За честь! И за лучшую жизнь!
Зажгись ярче солнца пламя восстанья.
Сплотимся в ряды, врагу дадим бой.
Мы сбросим оковы цепей угнетенья.
И души погибших найдут свой покой».
(Стихи Галины Долгановой)
* * *
Тей с Жеромом проводили меня до ворот дома Агеэра, где мы и попрощались до завтра. Когда они исчезли в портале, а я уже хотела открыть ворота, вдруг возникло острое ощущение, что кто-то за мной наблюдает. Площадь была освещена, как и пространство вокруг, а я чувствовала тяжесть чужого взгляда, словно хищник, притаившийся в кустах, высматривающий добычу. Очень гадкое ощущение, холодный взгляд, неизвестный враг, и я совсем одна, без защиты. Разве что цветок, почему-то сейчас особенно ярко сияющий. Или мне это просто кажется?
- Зло, ходящее по краю, готовое вот-вот напасть, - прошептала я, поглаживая цветок, все еще вглядываясь в пространство, все еще ощущая чужой взгляд. – Где ты прячешься? И чего хочешь?
- Добрый вечер! – послышался голос позади, я вздрогнула и резко обернулась. А после схватилась за сердце, стараясь его унять, убеждая себя, что это всего лишь Ассан, мой новый охранник полукровка с меняющими цвет глазами. Дура, и чего ты испугалась? Эвен же упоминал, что он придет.
- Ассан, богиня, как же вы меня напугали, - воскликнула я, немного злясь на него и на себя тоже.
- Прошу простить, - безразлично отозвался охранник.
- Почему не заходите?
- Жду вас.
- Понятно, - вздохнула я, окончательно придя в себя, и открыла ворота. Что-то я устала сегодня, вымоталась, вот и мерещится всякое. Да и взгляд этот больше не ощущается. Видать Ассан спугнул.
- Занятное растение, - хмыкнул хранитель, глядя на мой все еще сияющий подарок.
- Да, говорят, он отгоняет зло.
- Все может быть, - не стал спорить полукровка. Больше он не говорил, шел позади, чуть в отдалении, приблизиться не пытался, и мне показалось даже, что с опаской поглядывал на цветок. Не успела я подивиться такой странной реакции хранителя, как входная дверь открылась, и я узрела радостную физиономию Кахаара.
- Молодая хозяйка, вы вернулись? – лучился счастьем бывший слуга.
- Ну да. Решила, вы тут без меня заскучаете, - почему-то смутилась я. Трудно не засмущаться, когда тебя встречают с улыбкой до ушей. И возникают у меня смутные сомнения, может, Кахаар это… влюбился? Или что-то попивает втихаря от любимых хозяев.
- А дед где? – спросила, оглядываясь. Да уж, похоже, я сильно устала. Опять мерещится что-то. И пяти часов не прошло, как ушла, а кажется, что дом словно потух и стал сильнее, чем прежде напоминать склеп. Жуть.
- Так у себя. Как вы ушли, так и заперся. Рычит, никого не впускает, и даже ужинать не стал.
Странно. С чего бы это? Можно подумать, ему не все равно, что я ушла. А может и правда не все равно? Да ну, дед Агеэра не способен переживать. Ему чужды простые человеческие эмоции.
- Ладно, пойду проведаю его, заодно на глаза покажусь. А ты устрой моего… э… охранника где-нибудь. И накорми. Вы… голодны?
Охранник отрицательно покачал головой, посмотрел на меня своим странным взглядом, который я так и не смогла расшифровать, но за слугой последовал, а я направилась в кабинет деда, который заменял ему и спальню, и гостиную и комнату для отдыха.
Постучала, никто не отозвался. Решила обозначиться голосом.
