Мое мерзкое высочество (СИ) - Питкевич Александра "Samum"

Я только кивнула головой, понимая, что работы куда больше, чем кажется на первый взгляд. Мне было противно, что люди, способные работать руками и терпеть, вынуждены жить в таких лишениях.

— Разберемся с поместье — нужно наведаться в деревню, посмотреть, как дула у людей. Пора наводить порядки.

— Как пожелаете, моя госпожа, — довольно проговорила старуха, словно только и ждала этих слов.

Через несколько часов комнаты первого этажа сверкали влажными, чистыми полами. Женщины, весело щебеча и напевая, водили тряпками по резным колоннам, по перилам, выгоняя грязь и мусор прочь. Мужчины смазывали петли, поправляли ступеньки там, где сгнили соединительные штыри или повыскакивали гвозди.

Даже вода в пруду пришла в движение. Кто-то из женщин позвал мальчишек из деревни, и ближе к вечеру, босые и чумазые, по колено в мокрых штанах, дети принесли целое ведро мидий.

— К утру вода должна очиститься, ваше высочество, — с улыбкой глядя, как мальчишки выпускают в воду моллюсков, произнесла одна из деревенских женщин. — Потом, если позволите, можно будет посадить тут лотосы. Раньше, говорят, тут они росли.

— Лотосы?

— Водные лилии, ваше высочество. Очень красивые, — подняла голову другая женщина, что стоя на коленях, скребком выколупывала траву между плитки в открытом дворе. Я пыталась убедить ее, что это занятие не из самых важных, но мне только снисходительно улыбнулись и подали чай.

Из дальнего зала, про который упоминала Сю, постепенно начинали приносить мебель. Резные комоды, медные пузатые жаровни, столики и кресла. Все это тут же протирали и оставляли в тени на свежем воздухе просыхать и проветриваться после долгих лет заточения.

Я сидела в резной кресле, потягивая сладковатый, ароматный напиток, когда в поместье, щебеча как стайка птиц, влетели молодые девушки. Матушка Сю, под присмотром служанок Герцога Назарата отправила их к реке, полоскать красные платья. Теперь же, неся плетеные корзины, десяток барышень чуть младше меня, замер в нерешительности и испуге на ступенях. Видно, никому в голову не приходило, что принцесса может быть чем-то похожа на каждую из них.

Я буквально видела, как вытягиваются их лица от недоумения и неверия. Конечно, без регалий, без шелкового платья и трона, я, скорее всего, мало походила на принцессу из сказки.

— Что стали? — строго поторопила девушек одна из служанок. — Глазеть неприлично. Это неприлично. Если кто-то из вас хотел бы остаться в поместье при ее высочестве, сперва стоит научиться, как себя вести. Идемте, нужно развесить платья госпожи.

Еще через полчаса я могла наблюдать через арку, как развешанные на бамбуковых палках, поднятые высоко над землей, красные, полупрозрачные, удивительные по красоте ткани, треплет ветер в соседнем, хозяйственном дворе.

Эти ткани, такие яркие на фоне черного дерева, легкие и парящие, этот запах свежести и чистоты, что витал повсюду, людской смех и стук инструментов — все это добавило мне уверенности, что все будет хорошо. И никак иначе.

Глава 11

Первые недели прошли так быстро, что я и не заметила, как в долине установилось настоящее лето. Жизнь в поместье вошла в какое-то более понятное и спокойное русло. Огромное дерево у главных ворот выпустило свои красные листья, вода во внутреннем пруду очистилась, став прозрачной как стеклышко, а из кухни почти все время доносилось девичье пение, создавая вокруг какую-то иллюзию мира и покоя.

Все было великолепно. Даже большие книги, заполненные рядами цифр больше не пугали, после того, как туда внесли все богатство прежнего наместника и те деньги, что привезла я. Только небольшой тревожны ком, как черный клубок ниток, из которого торчат иглы и спицы, иногда подкатывал к горлу, не давая дышать.

Внезапные приступы с каждым днем случались все чаще, особенно в момент покоя, когда стоя у широко распахнутого окна, я смотрела на небо, впитывая в себя его невероятную яркость и чистоту.

— Полли, я прогуляюсь. Сама, — убедившись, что не способна сегодня ничего больше делать, что не могу рассматривать старые записи с рецептами лекарств, которые принесла матушка Сю, я встала из-за рабочего стола. Служанка, чуть покачав головой, но не смея спорить, подала мне красную накидку, из тех, что десятилетиями хранились в сундуках поместья. Надетая поверх красного же, легкого многослойного платья, она позволяла мне не использовать больше никакие знаки отличия.

Местные, как и предсказывала старуха, с почтением относились уже только к одному этому наряду, одинаково низко кланяясь, вне зависимости от того, вышла ли я простоволосой девой, или со сложной прической и десятком дорогих шпилек в волосах. Кажется, в этих тканях присутствовало нечто магическое, как и в самом поместье.

— Только далеко не гуляйте, ваше высочество, — тихо попросила Полли, помогая убрать волосы с лица. Эта свобода, которая первые дни кружила мне голову, немного изменилась, вылившись в эти легкие, как ветер, платья и свободные прически, в легкую удобную обувь и отсутствие макияжа. В первый раз за многие годы я могла себе это позволить.

— Да, да, — не слушая, покивала я обувая мягкие тапочки у выхода из комнату. Мне нравилось ходить босиком по теплому дереву. — Далеко не пойду. Но если к обеду не вернусь — не паникуй.

— Но, ваше высочество!..

Махнув рукой, не слушая тихое ворчание, я почти выбежала из комнаты, чувствуя, как тревога, зажимающая горло, немного отступила.

Ближайший негустой, молодой лес я уже исследовала в прошлую свою прогулку, выискивая тропы и поляны среди деревьев. В этот раз мне хотелось забраться чуть выше, туда, где листва у деревьев была не такая темная. Отмахнувшись от охраны, запрыгнув на спину своей невысокой, тонконогой лошадки, серой, в белые пятна, я ударила пятками по бокам.

— Ваше высочество! — Чу-шу, это зеленоглазое чудо, принявшее слишком близко к сердцу назначение на должность главы моей охраны, полностью игнорируя приказ, через несколько мгновений оказался рядом, демонстративно хмурясь, и показывая каждой черточкой лица, что слушаться не намерен.

— А если прокляну? — задумчиво предположила я, чуть придерживая поводья, чтобы было удобнее разговаривать. По долине о мое высочестве, после того, как несколько раз задержалась допоздна, выйдя в сумерках у самой деревни в своих кроваво-красных нарядах, ходили самые разные слухи

— Как вам будет угодно, — не решился спорить вслух молодой солдат, но головы так и не повернул, продолжая вести своего коня корпус к корпусу. Мне его не обогнать. Пусть лошадка и была легкой, но, кажется, в конюшнях наместника ее держали уже давно, и прыти с выносливостью ей не доставало, в отличие от грузных, но могучих коней из войска.

— Ладно, — легко согласилась я, словно присутствие мужчины мне вовсе не мешало развлекаться и отдыхать. — Тогда сперва заедем в деревню. Все равно собиралась.

Спустившись в долину, где прижавшись друг к другу, ютились домики, я задумчиво, в очередной раз с неудовольствием разглядывала, в каком упадке стоят строения. Как люди умудряются пережить тут зиму в подобных условиях?

— Ваше Небесшиство! — поминутно кланяясь, и не выпрямляясь до конца, нам на встречу уже бежал староста деревни. Даже его обувь видывала лучшие времена. Когда была новой. Где-то лет двадцать назад.

Скривившись от такого обращения, я покачала головой. Местные, кажется, соревновались в придумывании для меня титулов, совсем не удовлетворенные простым «высочеством».

— Мы не ждали вашего визита, — староста кому-то призывно махал за спиной, все еще стоя в полупоклоне и не осмеливаясь повернуться ко мне хотя бы боком. Через несколько мгновений прямо посреди улицы расстелили потертый, видавший виды ковер, сверху установили круглый резной столик, с потрескавшимся лаком, и большое, чудом целое, кресло.

С интересом наблюдая за всем этим, я только чуть склонила голову на бок. Это был мой второй визит сюда. Первая поездка, в повозке, была довольно короткой. Я тогда просто спустилась из поместья посмотреть на людей, и на то, как они живут, увлеченная восстановлением собственного дома. Теперь же, планы были куда конкретнее. Хотя рассчитывала я этим заняться завтра.